Александр Быченин - Разведка боем
Глава 3
Система Риггос-2, планета Ахерон, Полигон-1
28 февраля 2535 года
Двести квадратных километров сильно пересеченной местности, частично заросшей лесом, с разбросанными тут и там руинами… Попробуйте в одиночку обнаружить здесь следы присутствия людей, и я сниму перед вами шляпу. Хотя бы за упорство, потому как меньше чем за пару-тройку месяцев такие просторы осмотреть нереально. Однако у меня нет этого времени, но нужно – кровь из носу – найти вменяемых местных. Можно, конечно, просто пересечь территорию полигона и направиться прямиком в Чернореченск, но тут уже начинали бунтовать рефлексы, вбитые в подкорку за годы службы, – нельзя соваться в потенциально опасное место без разведки. А как ее провести, когда ты один-одинешенек, даже элементарной связи с базой нет, равно как и самой базы. Не привык я в таких условиях действовать, да и мало кто в нашей современной армии чувствовал бы себя в своей тарелке, в одночасье лишенный всякой технической поддержки. Разучились мы без навороченных девайсов воевать. Без спутниковой навигации как без рук, накрылась электроника в боевом костюме – и уже не боец, половина эффективности потеряна. Нельзя так, неправильно. Однако, как ни крути, это темная сторона технического прогресса, от которой никуда не денешься – куда, на фиг, с подводной лодки, в которую человеческая цивилизация превратилась. Лиши современного человека элементарных удобств, которые в повседневной жизни незаметны, и протянет он несколько дней максимум. Военные хотя бы специальную подготовку проходят, но и они слишком привязаны к снаряжению.
Впрочем, хватит скулить, надо делом заниматься. Пусть нет связи со спутником на орбите, да и самого спутника тоже, и радар не работает, потому как баллистический комп сдох, но мозги-то в наличии имеются, и неплохо бы ими пораскинуть. Как сказал, любо-дорого послушать! Рано еще мозгами раскидывать, шевелить ими надо. В наладоннике есть достаточно подробная карта полигона, столетняя, но сильно сомневаюсь, что за прошедшие десятилетия кто-то озаботился реконструкцией объекта. Если только легорийцы со свойственной им тщательностью проутюжили тут все фугасными атмосферными зарядами. Но это мы скоро проверим – согласно карте, пятью километрами восточнее располагался малый наблюдательный комплекс, обслуживавший артиллерийское стрельбище. Комплекс небольшой – два приземистых двухэтажных здания, в которых размещались во времена оны наблюдатели с оборудованием. Вот к нему и направимся, вдруг там что-нибудь интересное удастся обнаружить. А если ничего полезного не найду, пройду еще семь километров и выйду к стрельбищу, на котором индивидуальное ручное оружие испытывали, – там чуть ли не городок целый, со складами, тирами, оружейными мастерскими и казармами. Следующий на очереди узел связи, но до него довольно далеко – километров около двадцати на северо-восток. И совсем уж напоследок отложу автопарк с его гаражными массивами и ремонтными мощностями. Этот объект, по логике, вообще самым первым должны были разбомбить.
Определившись с первоочередной задачей, я бодро зашагал вдоль периметра, местами сильно поврежденного эрозией. Лес подступал к стене почти вплотную, за сотню лет отвоевав двухсотметровую полосу безопасности. Кусты и цепкие лианы оплетали плиты пролетов, вгрызались корнями в малейшие щели и постепенно разрушали обветшавший пенобетон. Того и гляди, завалится заборчик. Поэтому идти я предпочел с внутренней стороны, практически свободной от деревьев, а к колючим кустам, то и дело попадавшимся на пути, отнесся как к неизбежному злу. Тем более что ткань бронекомбеза они повредить не могли, равно как и крепчайшие десантные ботинки.
Территория полигона оказалась сильно запущенной, что неудивительно, однако чувствовалось, что когда-то здесь были людские владения. Теперь же все поросло вездесущим кустарником, а местами попадались и полноценные лиственные деревья, как одиночные, так и целые купы. Однако даже на рощицы такие скопления не тянули. Вдоль внутренней стороны периметра когда-то были проложены широкие дороги для наземной техники, но сейчас покрытие почти повсеместно разрушено корнями и вспучено причудливыми пенобетонными торосами. Удобства ходьбе это тоже не прибавляло. Все же мне удавалось достаточно быстро перемещаться на восток, хоть я и терял немало времени на осмотр окрестностей. Несколько раз в стенах попадались проломы, но видно, что плиты рухнули, подточенные эрозией и вездесущими вьюнами, а не разрушены, например, выстрелом из гранатомета. Часто встречались звериные тропы, да и просто следы. А вот примет недавнего человеческого присутствия не попадалось.
Пять километров – смешное расстояние, даже для такой пересеченной местности, а потому уже меньше чем через час я разглядывал здания наблюдательного комплекса через монокуляр с максимальным приближением, приспособив под убежище небольшую ложбинку, заросшую кустами. На первый взгляд они повреждений не имели, но после более тщательного изучения строений я пришел к выводу, что те необитаемы и заброшены очень давно. В окнах отсутствуют стекла, или что тут вместо них использовалось, двери распахнуты. Дорожки и заасфальтированные площадки перед входом растрескались и заросли сорняками, стены местами довольно сильно подточены ветром – пенобетон не вечен, без постоянного присмотра быстро ветшает и начинает крошиться. Вроде безопасно. Нужно заглянуть в здания, удостовериться, что тут пусто, и идти дальше, к стрельбищу. Хотя уже тот факт, что строения не разрушены бомбардировкой, внушал определенную уверенность. Не то что на Базе-7, где каждый квадратный метр территории был проутюжен фугасами.
Здания действительно оказались пустыми. Абсолютно. Все, что можно было вынести, кто-то заботливо переместил в другое место, даже рам в оконных проемах не осталось. Все поверхности покрыты толстенным слоем пыли, на которой не отпечаталось ни одного следа, хотя бы отдаленно напоминавшего человеческий. Птичьи имелись, но и только. Я прошел в глубь холла, разворошив ботинками рыхлый налет. Пыль мгновенно взвилась в воздух, заполнив все помещение, так что даже пришлось включить фильтр в шлеме, да и на видимости это сказалось отрицательно. Совершенно очевидно, что на дальнейший осмотр тратить время незачем, – никого в этих постройках как минимум пару-тройку лет не было. Хотя, как ни крути, отсутствие результата – тоже результат. С тем и вернулся на улицу.
Под номером два в моем личном списке местных достопримечательностей числилось стрельбище, располагавшееся семью километрами восточнее. Время до темноты есть, еще до сумерек доберусь, а там, как говорили в одном веселом городе, «будем посмотреть». По крайней мере, место для ночлега успею найти засветло. Благо об ужине и пополнении запасов воды беспокоиться не надо – с утра позаботился.
Приняв решение, я с максимально возможной скоростью направился на восток, все так же придерживаясь внутренней стены периметра. Маскировкой особо не заморачивался, шел беспечно, справедливо полагая, что лучшей защитой от неприятностей сейчас будет скорость, а не скрытность. Тем более что не по чистому полю иду, стена прикрывает. И разглядеть меня можно только с территории полигона, а он зарос изрядно за сотню-то лет. Дело шло к вечеру, местное светило за спиной уже подкатывало к горизонту, да еще и усталость начинала о себе напоминать – все же с раннего утра на ногах, отмахал уже чуть не сорок километров. Пришлось темп немного снизить, поэтому путь до стрельбища занял около полутора часов.
Когда до цели осталось меньше километра, я услышал стрельбу. Сначала даже не понял, что это за странные звуки – сухие, резкие, перемежающиеся треском ломающегося хвороста, причем такое ощущение, что его ломали сразу пучками. И лишь примерно через минуту до меня дошло, что это перестрелка. Я выстрел винтовки Мосина хорошо знаю, и в видеохрониках слышал не раз, и на стрельбище музея, где мой отец работает, самому из нее стрелять приходилось. Очень похоже, только почему-то глуше, примерно как выстрел из СКС. Может, из-за расстояния? А хруст ломающегося сушняка – это всего лишь очереди из легендарного АК – автомата Калашникова. Хорошо, что предок мой историк, причем конкретно оружейного дела. У него знаний нахватался, а то нипочем бы не понял, что за звуки такие. Современное оружие совсем ведь по-другому звучит – хлопки негромкие, когда воздух заполняет ствол через сверления вслед за вылетевшей с бешеной скоростью пулей, да глухое гудение магнитных катушек непосредственно в момент выстрела. И никаких больше спецэффектов. Правда, сам унитар в полете свистит почти на ультразвуке, бывает, что и ухо режет.
Я присел за ближайшим колючим кустом и, замерев, внимательно прислушался. Похоже, стреляли из нескольких винтовок, а вот огрызался лишь один «калаш», экономно, короткими очередями. Кто-то в беду угодил, однако. Надо бы помочь. Откуда здесь огнестрельное оружие пятисотлетней давности взялось, потом разбираться буду.
