Роман Злотников - Путь князя. Атака на будущее
На том и порешили.
9
— И нечего ржать!
Гаджет был возмущен до глубины души. Это ж надо было так подставиться! Ну, тетка, ну, сволочь…
В автобус они влезли самыми последними. Двери уже дернулись, собираясь окончательно закрыться, но в них еще протискивался какой-то старичок с авоськой, набитой стиральным порошком, и Рат легким движением, подобным тому, каким девушки раздвигают тюль на окнах по утрам, вернул их в прежнее положение. Так что Данька и Гаджет успели проскочить внутрь салона. В салоне было тесновато. Данька полез в карман за деньгами (последний полтинник, блин), но Гаджет вдруг сделал страшные глаза.
— Ты че, платить вздумал?
— Ну… да, а что?
— Ну, ты и лох, — снисходительно улыбнулся Гаджет.
— Почему? — поинтересовался Рат.
— Смотри — салон полный. Пока кондуктор до нас доползет, мы уже доедем до нужной остановки. Так что стойте спокойно и не дергайтесь.
Рат усмехнулся.
— А если дойдет?
— А на тот случай у меня во, — и Гаджет гордо продемонстрировал тысячную купюру.
— И что?
— А то, что у этих бабок никогда столько сдачи не бывает.
— То есть, — с некоторым сомнением в голосе начал Рат, — ты не платишь потому, что считаешь себя хитрее людей, которые работают в автобусе? И ты можешь их, как сейчас говорится, кинуть, причем безнаказанно. Я правильно понял?
— Ну… да, — несколько озадаченно ответил Гаджет.
Видимо, для себя он пока ничего такого не формулировал. Просто придумал или где-то узнал, как можно пользоваться транспортом, не оплачивая проезд, и радостно начал это делать. Не заморачиваясь, как говорится.
— Понятно, — кивнул Рат и после короткой паузы спросил: — А зачем?
— Что?
— Зачем тебе кидать этих людей?
— Да никого я не кидаю, — рассердился Гаджет, — я просто… ну, экономлю. Ты че, думаешь, они своего не наварят? Да они тут такие бабки с нас снимают — мама не горюй!
— С тебя тоже? — уточнил Рат.
— С меня — нет. Потому что я не лох. И кому попало ездить на себе не позволю.
— Знаешь, — помолчав, задумчиво произнес Рат, — я ведь спрашивал тебя не о них. О тебе самом. Зачем делать вещи, которые тебя явно… поганят, для того чтобы сэкономить сущие гроши.
— Да кто ты такой, чтобы меня учить? — нервно возвысил голос Гаджет. — Учат тут всякие! Зла уже не хватает. Тоже мне — пога-анят. Ты мне еще про карму напой, которая портится. Кришнаит хренов.
— Про карму не буду, — серьезно ответил Рат, — а вот про душу напомню. Она ведь так и гибнет, по шажку, по капельке. Там — не лох, потому что другого кинул, тут опять не лох, потому что чужого урвал. И получается, что вместо человека выросло нечто непонятное, под названием «нелох», тип хордовый, вид позвоночный, отряд приматов. Тебе это надо?
— Ах-ох, как мы заговорили, — зло зарычал Гаджет, — душа… боженька, а Бога нет, понял? И не было никогда. Сказки все это. Опиум для народа.
Рат вздохнул, поднял голову, бросил взгляд через окно вверх, в небо, потом достал из кармана купюру и, тронув за плечо стоящего рядом мужчину, попросил:
— Передайте, пожалуйста, на два билета, — а затем повернулся к Гаджету и несколько печально сказал: — Прости, но я должен открыть тебе страшную тайну. Бог — есть. И, к твоему величайшему сожалению, он, как говорится, шельму метит. В чем ты вскоре и убедишься.
После чего принял от мужика сдачу, билеты, протянул один Даньке и, сделав шаг назад, спокойно уселся на как по заказу освободившееся место. Данька даже удивился — как он смог увидеть, что место освободилось. Спиной же стоял…
— Молодой человек, проезд оплачивать будем?
— А? — Гаджет обернулся. Сразу за его спиной стояла тетка-кондуктор и строго смотрела на него.
— Да, конечно, — Гаджет бросил на Рата насмешливый взгляд и с видом победителя протянул тетке тысячную купюру.
Тетка посмотрела на купюру, потом на Гаджета, потом снова на купюру.
— А помельче ничего не найдется?
— Нет, — уверенно покачал головой Гаджет, — только это.
— Точно не найдется? — снова переспросила тетка.
— Точно.
— Ну, тогда готовьте карманы, — спокойно констатировала кондуктор и, выдернув из рук Гаджета купюру, убрала ее в дальний отсек сумки. После чего передвинула сумку на бок и вытащила из-за спины точно такую же, только намного более раздутую. Раскрыв ее, она начала извлекать оттуда пригоршни металлических пятерок и рублей и, подмигнув Гаджету, произнесла:
— Ты что же, милок, думаешь, один во всей Москве такой умный? Если я всем буду прощать, так на что жить-то? Так что не обижайся, парень, я тебе сдачу мелочью отсчитаю. Чтоб больше неповадно было. Или, — она хитро прищурилась, — может, простишь сдачу-то?..
* * *До турбазы они добрались где-то к полудню. Сюда, в эту глухомань, они приехали для того, чтобы выполнить поручение Барабанщицы — как следует спрятать листок. Прятать его в квартире смысла не было. Если их там застукают, найти листок — только дело времени. Особенно для профессионалов. А Данька не сомневался, что те, кто пытается его разыскать, — крутые профессионалы. Ну, конечно, не такие, как Рат, но все-таки… Держать листок на квартирах у ребят — это подвергать опасности их семьи. В общагу Даньке ходу нет, да и вообще в университете лучше не показываться. Так что получался полный тупик.
И тут Гаджет вспомнил о старой турбазе на Истринском водохранилище. Турбаза работала только летом, так что сейчас там должно было быть пусто и голо. А мест, где можно было спрятать столь маленькую вещь, — предостаточно. Ну хотя бы до лета. К тому времени все непременно разрулится. Так или иначе…
Барабанщица идею одобрила. И потому сегодня утром они на автобусе отправились на Истру.
Когда они подошли к воротам, Рат внезапно остановился.
— Дальше, Даниил, ты пойдешь один.
— Да он же там ничего не знает, — удивился Гаджет.
— А это не важно, — ответил Рат, — посмотрит и узнает.
— Та-ак, — понимающе протянул Гаджет, — не доверяем, значит.
— И себе тоже? — прищурился Рат. И когда Гаджет не нашелся, что ответить, кивнул Даньке: — Иди, Даниил, — после чего повернулся к Гаджету и, улыбнувшись, заговорил: — Понимаешь, Борис, я совершенно уверен, что сейчас ты совершенно честен и просто не способен ни на какое предательство. Только, пойми, в жизни может произойти всякое.
— Что, например? — окрысился Гаджет, который уже понял, что этим «И себе тоже?» Рат его уел.
— Например… — Рат на мгновение задумался, а затем вздохнул, будто знал, что должен сказать нечто очень неприятное, не имел возможности от этого уклониться, — Даниил может умереть.
— Что?
— И Маша тоже, — все так же спокойно и грустно продолжил Рат.
— Ты чего такое говоришь? — испуганно переспросил Гаджет. — Почему? За что?
— Потому, что вы пока еще совершенно не властны над своей жизнью и смертью, — серьезно ответил Рат.
— То есть как это не властны? — Гаджет непонимающе уставился на него.
— Так. Вы не можете определить, когда, где и почему умрете.
— А что, кто-то может?
Рат кивнул.
— Ну, например? — недоверчиво прищурился Гаджет.
— Например, я, — серьезно ответил Рат.
— Ты? — Гаджет озадаченно уставился на Рата, потом нервно хмыкнул: — Не, я понимаю, руками-ногами ты машешь классно, но вот, к примеру, если снайпер…
Рат вздохнул, качнул головой и пробормотал:
— Наверное, я слишком тороплюсь…
— Чего? — не понял Гаджет.
— Ничего, — вновь качнул головой Рат, — давай пока не будем об этом. Я просто хотел сказать, что все может измениться, уйдут те, перед кем ты должен… скажем так, держать слово. И ты посчитаешь себя свободным от всяких обязательств. И тогда ты можешь совершить нечто такое, что… — Рат усмехнулся и с нажимом произнес: — Испоганит тебя.
Гаджет дернулся и зло покосился на Рата. А тот закончил:
— И потому я хочу сделать так, чтобы ты не смог с легкостью совершить эту… ошибку.
Гаджет некоторое время молчал, старательно отводя взгляд от Рата, а затем пробурчал:
— Да не все ли равно, если к тому моменту, как ты говоришь, уже все… того?
И Рат ответил вопросом на вопрос:
— А разве все равно, если они погибнут, чтобы, скажем, этого не случилось?..
Данька появился из ворот турбазы спустя почти час.
— Спрятал? — хмуро спросил Гаджет. Данька кивнул.
— Ну, тогда пошли, — и он, резко развернувшись, двинулся в сторону автобусной остановки.
— Чего это он? — удивленно спросил Данька.
Рат подхватил Даньку за локоть, увлекая за собой.
— Он просто не привык.
— К чему?
— К тому, что слова могут вскрывать тебя самого, как скальпель хирурга грудину.
Данька непонимающе посмотрел на Рата. Тот рассмеялся.
