Вячеслав Шалыгин - Прорыв
Пахоменко начал сдавать назад, перегазовал, и «Тигр» принялся буксовать всеми колесами. Водителю следовало успокоиться и подать назад потихоньку, «в натяг», но сделать это рядовому помешали все те же странные животные. Не прекращая оглушительно визжать, они начали подниматься из глубокого ила посреди ручья и разворачиваться к машине. Чтобы сохранить спокойствие в такой ситуации, требовались железные нервы. Ведь из грязи поднимались горбуны – кабаны-мутанты. Просто, пока они лежали в грязи, все их клыки и рога скрывались под водой и слоем ила. На поверхности оставались пятаки и мокрые, а потому похожие на замшелые валуны горбы. Теперь же полтора десятка тварей поднимались на ноги и разворачивали весь свой арсенал в сторону машины.
Спасти людей могли три вещи: хладнокровие, ландшафт и удача. С первым пока было не очень. Пахоменко запаниковал и хотя сбросил газ, поймать момент «натяга» не смог, а потому попытался пустить машину «в раскачку». Об удаче в такой обстановке говорить было рано, так что оставался ландшафт. Вязкий донный ил не позволял горбунам взять нормальный разбег, так что время для маневра у людей имелось.
– Не ерзай, Пахом, не ерзай! – почти взмолился Кравченко, опуская окошко и заглядывая вниз. – Выверни колеса! Еще выверни! Теперь задний ход на малом газу! Теперь в другую сторону выворачивай! Еще крути! Теперь назад! Пошла, родимая!
«Тигр» выписал замысловатую змейку и медленно выполз на берег. Пахоменко тут же прибавил газу, проехал задним ходом полсотни метров, а затем вдруг дернул ручник и вывернул баранку. Машина выполнила лихой «полицейский разворот» и помчалась по кочкам в обратном направлении. По мнению Бондарева, можно было рвануть вдоль ручья, но советовать под руку он не стал. Если быстрее всего по прямой – так и следовало ехать. Разъяренные горбуны тоже выбрались на берег и ринулись за уезжающими обидчиками.
– Сейчас я им! – Кравченко перебрался с переднего сиденья в центр машины и занял место в турели.
Бондарев в очередной раз поморщился. Мало было тряски и «поросячьего визга», теперь еще и грохот пулемета отстучит по мозгам пару тактов. Полный букет. Такими темпами от последствий контузии не избавиться никогда. Денис уже поднял руку, чтобы дернуть Кравченко за штанину и попросить не стрелять – бегали кабаны-мутанты быстро, но вряд ли со скоростью машины, – однако уцепиться за ткань не успел. «Тигр» вдруг получил сильный удар в корму, и Бондарева отбросило на спинку кресла.
В следующий момент загрохотал пулемет и под ноги майору посыпались гильзы. Бондарев обернулся. Стрельба из движущегося по ухабам транспорта – то еще упражнение. Даже в крупных горбунов не сразу попадешь. Но Кравченко попал сразу в двух ближайших. Пахоменко добавил газу, и «Тигр» наконец ушел в отрыв. Но не потому, что горбуны испугались и притормозили, а потому, что начали уставать. Все-таки они были не конями, а свиньями по своей сути.
Еще примерно километр Пахоменко от души давил на газ, затем сбросил скорость и вырулил на едва заметный проселок.
– Виноват, товарищ майор, – Пахоменко взглянул на Бондарева через зеркало заднего вида. – Вы хотели с юга подъехать, да? Не получится теперь! Только в объезд.
– Не беда, – Бондарев потер висок. – Объезд тоже по кочкам?
– Так точно. Но там не будет камней со свинским поведением.
– Тогда чуть помедленнее, – майору показалось, что голову зажали в тисках и она вот-вот затрещит, а затем лопнет.
– Голова болит? – с участием спросил Кравченко и пошарил в кармане. – У меня таблетка есть. Докторша дала. Сказала, от всех болезней. Вот… всего на семь лет просрочена. Держите. Вон там уже Черновка, за перелеском. А вон там, видите мачту? Редкое явление. Столбы высоковольтные, телевышки, ретрансляторы… все аномальная ржавчина съела, а эта стоит себе, как новая. Даже краска не облупилась.
– Судя по форме, это военная вышка, – определил Бондарев. – Поблизости от Черновки есть военные объекты?
– Нет, в этом весь фокус! А знаете, что мы примерно в тех же степях увидели? Неделю назад, стало быть.
– Первую засаду? Ту, что с тяжелой техникой?
– Так точно!
– Радиовышка, серьезные укрепления, техника… – Бондарев осторожно качнул головой. – «Пожалуй, проблема намечается, однако», как сказал бы ваш Тунгус.
– Так и я о чем! Там база, тут засада, и все на уровне, и все Черному Рынку подчиняется. Не иначе, у Хана скоро серьезная сила будет в кулаке. Если топливом разживется.
Бондарев мысленно усмехнулся. Сержант Кравченко исправно отрабатывал свой эпизод большого спектакля. Не знай Денис правды, он вполне мог бы окончательно поверить, что все и впрямь складывается одно к одному, а значит, Армии Возрождения просто необходимо вломиться на эту территорию, чтобы нанести упреждающий удар по секретным базам Черного Рынка, на которых лучшие из подручных Хана готовят к большой войне технику и личный состав секретного резерва…
…Оставшиеся до Черновки километры удалось проехать без приключений.
– Прибыли, – заявил Пахоменко, направляя «тигру» по главной улице Черновки в сторону серого двухэтажного интерната.
Рядом с интернатом стояли два грузовика, на кабине одного из которых сидели два малогабаритных человека. Завидев машину гостей, «малогабаритные» кубарем скатились вниз и помчались к зданию. Через полминуты, как раз к моменту, когда «Тигр» остановился у подъезда, из деревянной двухэтажки высыпала целая ватага. Дети, подростки, юноши и девушки… все вели себя одинаково. Радовались и галдели. Сдержанными оставались только вышедшие следом за воспитанниками взрослые. Это были несколько бойцов в армейском камуфляже, но без нашивок Армии Возрождения и… похожая на Юлю Бондареву, но, к сожалению, абсолютно незнакомая Денису женщина.
Глава 11
Крушение надежд огорчает, сколько ни готовься к нему морально. Бондарев огорчился настолько, что не выдержал взгляда незнакомки, отвернулся и сделал вид, что в первую очередь его интересует перевозбужденная толпа детей. Скауты и младшие воспитанники окружили экипаж «Тигра» плотным кольцом, но больше всего внимания и эмоций досталось, конечно, Артему. Его хлопали по плечу, обнимали, тормошили, а одна из девушек, самая взрослая и смелая, даже чмокнула Артема в щеку. От нахлынувшей вдруг популярности скаут раскраснелся, разволновался и отвечал на сыплющиеся градом вопросы невпопад. Но в целом вел себя достойно, как настоящий герой, вернувшийся из дальних странствий.
Майору в этой компании делать было нечего, но и оставаться рядом с Кравченко Бондареву не хотелось. Сославшись на неважное самочувствие, он жестом приказал сержанту отложить построение личного состава и пока заниматься другими делами, а сам отошел в сторонку. Таким образом, Бондарев временно оказался не у дел. Как и прекрасная незнакомка, которая покинула компанию бойцов, но не спешила присоединяться к толпе скаутов. Майор чувствовал кожей ее взгляд, но обернуться и встретиться с ней глазами ему просто не хватало сил.
Вечно это длиться не могло. Бондарев прекрасно понимал, что не сейчас, так чуть позже, с ней придется познакомиться. Но именно сейчас, в данную минуту, ему требовалась передышка, чтобы проглотить горькую пилюлю судьбы, переварить ее и успокоиться. И тогда уже можно будет жить дальше.
Главное, чтобы эта незнакомка прочувствовала ситуацию и не сделала раньше времени первый шаг. С одной стороны, Бондарев вполне мог на это рассчитывать, зачем ей лезть к незнакомому человеку, да еще явно к начальству? Но с другой стороны, «начальство» выпало из общей массы, заскучало, и радушная хозяйка была просто обязана что-то предпринять. Именно этого преждевременного радушия и опасался Бондарев.
И не напрасно.
– У нас гости? – прозвучало за спиной.
В принципе, майор мог бы не реагировать, сделать вид, что не услышал вопроса. В ребячьем гвалте расслышать что-либо было непросто. Но Дениса вдруг словно пригвоздило к земле невидимой, но мощной молнией, и он понял, что «сделать вид» не в состоянии, как не способен дышать под водой. Более странных ощущений Бондарев не испытывал, наверное, никогда в жизни… после Пандемии. В жизни прошлой, в которой он был молодым, эмоциональным, восприимчивым, а потому имел замечательную способность удивляться, восхищаться, даже восторгаться и так далее, нечто похожее он все-таки испытывал, когда впервые увидел будущую жену. Свою, настоящую Юлю. Вернее, услышал ее голос – неповторимый, волшебный и сразу, с первых же звуков какой-то родной. Бондарева тогда тоже будто бы прошило током.
Но ведь и сейчас он лишь услышал короткую фразу и его словно пронзило насквозь!
«Что пронзило-то, какая такая молния? Слова, голос, интонации?»
Бондарев медленно, словно преодолевая сопротивление атмосферы, которая стала вдруг чересчур плотной, обернулся и уставился на женщину.
