Поход (СИ) - "Князь"
Глава 13. Работа на выбор или Куда впадает Шпрее
Андрей
Когда медицина нас, наконец, выпустила (жить – будете, а насколько хорошо – сами решайте), мы стали гражданами России. Без помпы, буднично. Заполнили бланки, расписались, подписал Самый Главный. Как рассказали нам несколько ранее – простая формальность. Здесь гражданство фиксируют Смотрящие. Ты сам захотел – зафиксировано. А бумажка – формальность. Сандру пока определили со мной, до момента, когда сможет уверенно понимать и говорить, а я вдруг понадобился всем. Коменданта, к которой надо было идти первой, на месте не оказалось, тогда – дальше по списку. В диспетчерской дали бумажку, где было написано, кто желает с нами пообщаться.
Ладно, главный инженер Дугин Евгений Иванович – тут понятно, образование у меня подходящее, и на заводе сколько лет отработал. Бероев Руслан – тоже. Местный главком, а пять лет моей офицерской службы – это повод поговорить. А вот какой интерес ко мне у Коломийцева, местного гуру водоплавающих? А у сталкеров?
А Нелли Викторовна – это кто? А, это карту чтобы подрисовать… Ну, это быстро, с карты и начнём. Куда пройти? Не, лучше пальцем покажите. Ага, понял, пошли.
То, что начали с карты – это правильно оказалось. Хотя бы для себя: появилась возможность понять новую географию. Проекция интересная: мы – в центре мира, а вокруг проясняется постепенно... Каир, оказывается, в соседях. До Парижа за день на колёсах добраться можно. Берлин – ещё ближе, но в другую сторону. На восток от Берлина – Адисс- Абеба. Если по зусулке. Тогда «Железный Капут» нужен, чтобы проехать. Что, угадал? Так давно живу, многое помню. Ну, давайте рисовать.
– Это Волга, в неё Шпрее впадает. – Да не вопрос, я ж понимаю, что Волга тоже не в Каспийское море впадает. Вот от места впадения Шпрее ориентируемся и рисуем.
– Вот здесь, повыше, от Волги на восток, – речушка маленькая, её километров на тридцать знаем, на карте километр – это сколько? Ага, проводим линию. Да, слегка извилистую, там – как ущелье, почти без поворотов. Назвать как? Надо, чтобы у всех приметных точек карты были названия? Пиши – Мокрая. Нас там два раза на бурунах заливало. А в конце рисуем мост и пишем – Римский Виадук. Дальше не видели.
На северо-запад от моста рисуем холмы, лес, дорогу… Дорога – такая... вьющаяся, тоже километров тридцать. Лес хвойный, высокий, ёлки рисуй, а не кроны. Всё, тут дорогу заканчиваем, влево не ездили. Рисуем озеро, с востока на запад вытянутое, метров триста на два километра, дом обозначаем. Да, локалку, название пишем – Штайр. Машина так называется, которая там нашлась. А в доме – стройматериалы. И от озера тянем тоненькую ниточку в сторону Волги – протока, а возле реки рисуем большой залив. Да, примерно так, там не лазили толком. А на том берегу Волги, вот, возле этого мыса, рисуем ещё домик, маленький, и пишем – блок-пост пидоров. Почему? Так назвать как-то надо. Не, я в хорошем смысле… Да потому что искали нас, но бестолково.
– Теперь поднимаемся по Волге километров семьдесят и рисуем вот так, – перехватил карандаш, нарисовал залив, речку, подписал – Ипуть, Карьер, нарисовал два холма, два домика, и подписал – «Ша!»
– Патамушта… Первое слово на русском, которое здесь услышал.
Потом – пунктиром – речку продолжил и обозначил ещё одну точку – Сицилия. Извините, – это всё. Подробности на телефоне, телефон у сталкеров.
Один пункт выполнили, теперь пошли общаться с армией.
С Русланом Бероевым, местным главкомом, зацепились мы надолго и всерьёз. И сидели уже часа четыре.
– Руслан, ты здесь командир, и решать только тебе. Моё мнение – не так должно быть. Система какая – кадрово- ополченческая принята?
– Почему ополченческая? Всё как и было раньше, есть костяк армии, кадровый состав, а при необходимости частичная или полная мобилизация.
– Ага, и ты их всех принимаешь, обмундировываешь, вооружаешь, разворачиваешь свой неполный взвод до роты…
– Не дави на мозоль, нет у нас таких возможностей.
– Вот и я тебе что говорю. Не, если тебе боец нужен, то без вопросов. Воевать надо – буду. Но командовать – извини. Вот ты мне всё Уставом тычешь, его, мол, кровью умные писали. Не надо из себя тупого службиста изображать, я как бы не лучше тебя это умею.
– С чего это лучше?! – взвился Бероев.
– Юноша, имейте уважение. Я ещё при руководящей и направляющей силе нашего общества служил, так что мне нужно было не просто дурака валять, а делать это идеологически выдержанно. Руслан, вот скажи мне, у нас когда Устав менялся? Когда получали по морде, кровушкой умывались и понимали, что написанное в мирное время – жизни не соответствует. Что ты на старое опираешься? Возьми, сам напиши, на основании того, что есть.
Я вообще не понимаю, против кого ты воевать собираешься? Твои Вооруженные Силы – они для наступления или обороны? Если для наступления – они слишком тяжёлые и незрячие. И не обеспеченные с флангов. А если для обороны – где она, эта оборона, планируется? В общем, вопросов у меня дофига. Расскажи, пожалуйста, ты сам как видишь.
– Мало ли, как я вижу. А смотрю, исходя из возможностей. Что позволяют. Вот тебя прошу – помогай, вписывайся, а ты в отказ.
– Руслан, да не могу я нормально вписаться. Ты – общевойсковик, тебя пять лет учили. А я кто? – "Пинжак", если по сути, зенитчик по образованию, к тому же со специализацией "контртеррорист". Вот закинули меня тогда в Африку – говорят, ты будешь в пограничной бригаде советником. Ага, бригада. Триста с копейкой личного состава. Не человек, личного состава. Человек – поменьше. Зато восемьсот с лишним километров границы. На одном фланге – горы, на другом – болота и мангры. И всё это удовольствие на самом большом минном поле планеты Земля. Прямо по классике: "Работа у нас тяжёлая, но грязная, зато низкооплачиваемая".
Но самое зашибись – нас никто не трогает. Армейцы не лезут, потому что мы – бригада пограничная, а это же КГБ в их понятиях. Контора не лезет, потому что мы – десантная. Нам по штату вертолёты прописаны. А десантники – потому что мы ещё и специального назначения. А эти нас вообще в упор не видят и за своих не признают. Вот и пришлось нам тогда своими силами чего-то делать, взяв за пример наши мотоманевренные группы на афганской границе. И неплохо получилось.
У тебя здесь живой пример – казаки, сам же рассказывал. Вот попробуй из своих «тяжёлых» сделать драгунов на технике, да с выучкой сталкеров, чтобы умели не только всем своим полным составом действовать, а тройками – вот это классно было бы. И почитай, если оно всё добываемо, про родезийскую лёгкую пехоту и Скаутов Сеулса. У них реально есть чему поучиться. Но это я так думаю. Решать тебе. Советом помогу, а делом – старый уже. Нельзя учить подчинённых, если не можешь толково сам показать. Так что, извини, в командный состав к тебе не могу – не те кондиции. Только рядовым по мобилизации.
И давай, заканчиваем на сегодня, нам ещё коменданта искать надо, поселят же куда-нибудь.
До дугина добрался только уже на следующий день. Пока заселялись (комнатку в гостинке Замка выделили), пока получали постельное, да шмоток нам немного подбросили, а то мы без сменки, то да сё… Вечером сталкеры в местную кафешку затащили, познакомили ещё с двумя, поговорили про обстановку в тех местах, где мы прошли, приколы со своей работы порассказывали, так день и закончился. Они скоро уходят всей компанией на глубокую разведку в новый район, так что возможный – с моим участием – выход на север, за Шпрее, откладывается на неопределённый срок. Потому что дальше генеральное направление – опять южное.
Разговор с Евгением Ивановичем вышел довольно простым. Если убрать «воду», звучало бы это примерно так (мы быстро на «ты» перешли):
– Работать будешь?
– Буду.
– Что умеешь?
– Токарь на уровне третьего разряда уверенно, фрезеровщик чуть попроще, но тут просто вспомнить надо, на резьбофрезерном – это детали вида шнеков любой сложности – пятый разряд, выше нет. А что умею хорошо и люблю – работа ремонтника отдела главного механика. Специализация, где знаю если не всё, то многое – плазморезки. Неважно, какое название. Ну и всё прочее, что на заготовительном участке имеется, но похуже. Гильотины, листогибы, пилы. Похуже – это если с ЧПУ. У них у всех языки разные. А если электрика, электроника и привода – без разницы.
