Меня зовут господин Мацумото! том 2 (СИ) - Ш. Дмитрий
В запрошенное время по указанному адресу, где не было уличных камер, приехал небольшой грузовичок с логотипом «Солнечного ястреба». Пока напарник выяснял, кто заказывал перевозку мебели, а водитель сидел в кабине, я, изображая пешехода, прошёл мимо грузовичка. Зайдя в непросматриваемый сектор, стремительно нырнул под кузов, куда с помощью клейкой ленты быстро прикрепил большой, самодельный пакет с белым порошком, плотно замотанный в пищевую плёнку. Закончив, как ни в чём не бывало, продолжил идти по улице. Свернув за угол, скинул в полицию анонимное сообщение о перевозке крупной партии наркотиков, указав марку и номер грузовика. На этом вторая фаза операции тоже была завершена. Третья и четвёртая фазы запланированы на завтра.
Меня ничуть не смущало вовлечение в нашу с Сайто разборку водителей грузовика. В нашей стране, слава Богу, за перевозку муки, замечу, первого сорта, пока ещё никого не посадили. Не сомневаюсь, завтра же об этом сообщат на сайте «Солнечного ястреба» и Татибана-групп, сделав только хуже, ведь о случившемся узнает гораздо больше людей. Кто же поверит, учитывая возможности семьи Татибана, что это была мука, ошибочно принятая за наркотики, а не настоящие наркотики, внезапно ставшие мукой? В отличие от фильмов, настоящие оперативники прямо на месте преступления пакеты с кокаином ножом не вскрывают и не проверяют его качество, чтобы через минуту с уверенным видом заявить, что это именно хороший кокаин, а не какое-то дерьмо. Даже не сомневаюсь, факт задержания грузовика «Солнечного ястреба» обязательно будет надлежащим образом задокументирован и расследован. Японцы в этом плане те ещё педанты.
Чтобы Сайто не расслаблялся, завтра его ждёт ещё два пренеприятнейших известия, помимо того, что к нему приедет ревизор. Во-первых, группа сетевых троллей школьного возраста обрушит на сайт его компании вал хейта, в разделе — «Обратная связь». Их лидер мне это клятвенно пообещал, взяв за свои услуги не так уж и дорого. Переспорить в сети таких «экспертов» практически невозможно. Во-вторых, неизвестный хулиган с известного района разобьёт камнем стекло в машине Сайто и напишет краской на её капоте — «Верни порошок Мигелю, la rata!» Для этих целей я закинул неотслеживаемый заказ на один из сайтов ребят из хангурэ.
В отличие от якудзы, хангурэ не имеют чёткой иерархии, какой-то развитой структуры, традиций и уважения общепризнанных правил, но зато дружили с высокими технологиями и за денежку малую не прочь совершить что-нибудь «бросающее вызов» обществу. Члены их банд практически ничем не отличались от своих законопослушных соотечественников, но только до тех пор, пока в какой-то момент на их телефон не приходило уведомление с заказом и ценой, а дальше каждый из них решал сам, принимать его или нет. По большей части обществом это воспринималось «забавой» для молодёжи из неформальных субкультур, не считающих себя преступниками, не желающих становиться якудза и быть как все. Ну и тех, кто банально испытывал финансовые трудности, не желая покрывать их за счёт «дерьмовой» работы. Людей, выбравших более лёгкий путь обогащения, начинающиеся с фразы: «Сударь, мы поражены вашей неудачей. Что вы делайте в столь поздний час в…», естественно, адаптированной к местным реалиям.
Я не строил напрасных иллюзий. Татибана не тот человек, которого подобный удар может сломить или разорить, и уж тем более, никто его не посадит. Однако парню определённо некоторое время будет не до меня. Пусть малыш Сайто похлебает того же дерьма, в котором пытался утопить меня. Надеюсь, это пойдёт ему на пользу и поможет переосмыслить свою жизненную позицию.
Конечно, проще было подкинуть наркотики в его машину, в тот же автокондиционер, но у этого плана имелись существенные изъяны. Во-первых, ему будет легче скрыть этот факт. Будет меньше свидетелей его позора, меньше огласки. Во-вторых, станет сложнее предугадать, где и как сработает ловушка. В-третьих, а если этот придурок под наркотой кого-нибудь насмерть собьет или сам убьется? Слишком опасно и рискованно. При всей моей к нему «любви», я не желал Сайто смерти. В-четвёртых, полиция может квалифицировать это дело как покушение на убийство, сделав из него жертву, которой люди будут сочувствовать. В-пятых, пусть Татибана лучше ищет предателей в своём офисе, а не в чужом. Сомневаюсь, что это пойдёт на пользу его компании. По вышеуказанным причинам я не стал лезть к его машине, что было проще. Уверен, в долгосрочной перспективе все эти сложности себя оправдают.
Расчёт на то, что охранник бизнес-центра, которого утром растолкает сменщик, не станет поднимать тревогу, полностью оправдался. Ошарашенно оглядевшись, удостоверившись, что всё спокойно, на нём нет следов крови, одежда целая, чистая, все вещи на месте, растерянный мужчина бросился проверять записи с камер наблюдения. Сомнения в том, а не приснилось ли ему это, с каждой секундой становились всё сильнее. Представляя реакцию начальства на рассказ о привидении с ножом, охранник побоялся навлечь на себя ещё больше ругательств, связанных со сном на посту. Всё подумают, что провинившийся сотрудник пытается снять с себя ответственность с помощью нелепых оправданий. То, что вчерашняя мистика не имеет отношения к сегодняшней реальности, подтверждало и отсутствие обращений о взломе, незаконном проникновении, порчи имущества, или каких-либо других неприятностей. На первый взгляд в бизнес-центре всё было в норме. У него тоже ничего не пропало. Поэтому убедив себя, что ему приснился кошмар, желая избежать неприятностей, охранник промолчал о странном происшествии, списав всё на усталость.
Чуть позже не стала устраивать шум и уборщица, обнаружившая в кабинете директора «Солнечного ястреба» несколько больше пыли, чем обычно. Она спокойно помыла кабинет и пошла дальше.
Довольный собой, переодевшись, я отправился в ресторан, где у меня была назначена встреча с профессором Йоруичи, на которую он пришёл один, в повседневной одежде, не привлекая внимания. Как и все те люди, что внезапно воспылали желанием отобедать именно в этом ресторане в это время дня, а также провести время в машинах, снаружи. Причём профессор Йоруичи искренне верил, что все они работают только на одного заказчика, который его убедил, что всё будет хорошо. Всё так и было. Я вёл себя учтиво, улыбался, не торопил события, не разбрасывался громкими заявлениями в духе Аямэ.
Неспешно разрезая хорошо прожаренный стейк, расспросил профессора о его работе, мастерски играя словами. Пустил в ход всё своё обаяние и красноречие, ловко избегая той самой темы, ради которой его позвал. Как приглашающая сторона небрежно пообещал оплатить счёт за ресторан, поэтому в отместку решил немного поиграть на его нервах, доводя клиента до кондиции. Если начну жадничать, дам хоть намёк на то, что я беднее и мелочнее, чем пытаюсь казаться, то не добьюсь нужного результата. Поэтому сквозь скрытые глубоко внутри «слёзы» мне приходилось шиковать, угощая профессора. Будучи простым работником, раньше меня возмущало, почему директор жадничает на наших корпоративных обедах, а теперь удивляло, где он, гад такой, находил на них деньги?
Наконец, профессору, которому своё свободное время столь же дорого, как и исследования, от которых его оторвали, надоело играть в эти игры.
— Скажите прямо, откуда вам известно о проекте «Полярис» и что вы хотите от меня? — испытывающее посмотрел пожилой японец, внутренне напрягшись.
— Профессор, ну что же вы так грубо-то, — расстроился.
На секунду оторвавшись от любования переливами света в бокале с вином, бросил на него мимолётный, осуждающий взгляд. Слегка взболтнул благородный напиток. Поднеся хрустальный бокал на высокой ножке к носу, сделав круговое движение, с полуприкрытыми от наслаждения глазами вдохнул аромат. Немного пригубил вина, смакуя вкус, не спеша продолжать беседу, чем только усилил напряжение и интригу.
— Что может предложить один мужчина другому, за бокалом вина, обедая с ним в хорошем ресторане? Разумеется, поговорить о деньгах. В нашем случае, о больших деньгах. Упоминать легкодоступных женщин за этим столом считаю неуместным. Я глубоко уважаю вашу семейную жизнь и не хочу вносить в неё разлад. Поговорить о спорте? К сожалению, со стыдом признаюсь, что не знаю, чем вы увлекаетесь.
