Леонид Кудрявцев - Космическая одиссея
— Зато какой в этом богатый смысл! Ведь я ударился головой о бриллиант, украшавший ваш дворец, тем самым упомянув о восемьдесят втором правиле этикета, касающемся почитания собственности своего господина и седьмом принципе, упоминающем о желательности нанесения себе увечий в его же славу. Тем более, учитывая объект, который вошел в соприкосновение с моим лбом, а им является драгоценный камень, по красоте уступающий лишь вашей сиятельной персоне, этот ритуальный удар становится чем-то просто необходимым.
— Правильно, правильно, — продолжая поглаживать бороду, закивал Бабожбаб. — Очень правильно. Значит, ты считаешь, что такие удары желательны?
— Просто необходимы, — преданно глядя ему в глаза, ответил Кромгокрик. — Я не пойму, почему остальные придворные до них до сих пор не додумались. Может быть, это говорит о их меньшей преданности вашей сиятельной особе?
— Может быть, — благосклонно промолвил великий господин.
Глаза его радостно блестели. Еще бы, придумать что-то новое в дворцовом этикете! Теперь надо было сделать еще кое-что…
— Но ты, конечно, изобрел этот удар лишь потому, что угадал мои мысли? — спросил он. — Учти, я уже до этого много думал о подобных ударах.
— О, конечно! — воскликнул приспешник. — Я и в самом деле угадал ваши мысли. Единственное, что я сделал, так это по вашему желанию нанес первый удар. За что вам и благодарен.
— Правильно, правильно.
Бабожбаб бросил на приспешника настолько милостивый взгляд, что тот даже затрепетал.
— А не согласишься ли ты мне продемонстрировать этот удар еще раз? В первый раз он был нанесен так неожиданно, что я не успел его внимательно рассмотреть.
— Повинуюсь! — радостно воскликнул Кромгокрик и так саданулся о ближайший украшавший пол бриллиант, что потерял сознание минут на десять.
Очнувшись, он обнаружил своего господина в еще более прекрасном расположении духа.
— Решено! — воскликнул тот. — Отныне эти ритуальные удары лбом об бриллианты вводятся в дворцовый этикет. Для этой цели во всех остальных залах дворца будут вставлены в пол подходящие бриллианты. Тебе отныне присваивается должность верховного репетитора ритуальных ударов. Ты должен обучить этому искусству остальных придворных. Эти удары будут наноситься только в самых торжественных случаях, дабы не испортить эффект и не снизить их значения. Понял ли ты меня, ничтожный мой придворный Кромгокрик?
— Как не понять? — льстиво улыбаясь, ответил тот. — Я примусь за это дело со всем возможным рвением.
— Надеюсь, — кротко улыбнулся великий господин. — Ибо, если ты будешь пренебрегать своими обязанностями, я подвергну тебя ужасной каре.
— Можешь не сомневаться, — быстро проговорил вновь испеченный верховный репетитор ритуальных ударов. — Они у меня эти удары быстро изучат и в скором времени смогут наносить их с истинным совершенством.
— Надеюсь. А теперь — прочь отсюда. И немедленно принимайся за дело, лентяй.
— Конечно, конечно, — пробормотал Кромгокрик, поспешно уползая на четвереньках из комнаты.
Когда он был уже у выхода из зала, Бабожбаб задумчиво проговорил:
— А может посмотреть еще раз… Эй, ты можешь нанести еще один удар?
— С удовольствием.
— Давай!
Послышался удар головой об пол и грохот, с которым приспешник распростерся на полу, потеряв сознание.
— Да, — задумчиво проговорил великий вождь. — Это здорово. Это правильно. Только надо отработать технику.
Звук все же получается… несколько неэстетичным.
И, впав в задумчивость, он попытался прикинуть, как звук удара может зависеть от величины бриллианта.
Очнувшийся через некоторое время Кромгокрик, увидев своего повелителя в такой задумчивости, осторожно выбрался из зала и, почесывая украшавшие лоб три шишки, обессилено прислонился к стене.
Боже, он спасся! Ему все-таки повезло. И что значат эти три шишки по сравнению со смертью?
Губы верховного приспешника вдруг искривила ехидная улыбка.
Он представил, как будет обучать других придворных новым ритуальным ударам головой об пол.
«Ничего, — решил он про себя. — Кое-кто из тех, что слишком много о себе возомнили, будут изучать эти удары дольше других, гораздо дольше…»
Тут он вспомнил, что так и не спросил, что же ему делать с новым экспонатом коллекции. Конечно, можно было вернуться и задать это вопрос.
«Ну уж нет, — подумал верховный приспешник. — И так чудом спасся. Никогда, больше никогда, что бы ни произошло, не буду тревожить могучего вождя в алмазном зале. И как это меня дернуло…»
Впрочем, он не мог не признать, что благодаря случайности не только выпутался из отчаянного положения, но и возвысился. А также получил возможность отомстить некоторым врагам. Что еще нужно для счастья настоящему придворному?
«А экспонат мы пока в основную коллекцию помещать не будем, — решил Кромгокрик. — Поместим его в соседнем помещении. Пусть там и стоит. До времени… Когда же оно придет, я попрошу одного из своих самых больших врагов сообщить о новом экспонате господину. Тот, конечно, захочет отличиться и нарвется на те же самые вопросы. Могу поспорить, судьба к нему так благосклонна не будет. О-ля-ля!»
Эта мысль вернула ему прекрасное настроение, и Кромгокрик уже было двинулся прочь, но едва не столкнулся с начальником стражи, угрюмым бородачом, сплошь увешанным оружием, который важно шествовал по коридору в сопровождении телохранителя-ххнерха.
Они обменялись нелюбезными взглядами, поскольку терпеть друг друга не могли, но, тем не менее, очень вежливо раскланялись и разошлись.
«Ага, — уходя, прикинул Кромгокрик. — Похоже, он тоже стремится в алмазный зал. Будем надеяться, что он нарвется на неприятности так же, как и я. Будем надеяться, ибо единственное, что поддерживает жизнь в этом мире, — надежда. Надежда на лучшее для себя и худшее для других. Поскольку худшее для других, как правило, является в конечном итоге лучшим для себя».
Настроение у него было безоблачное. Ему казалось, что он сегодня одержал очень важную победу. А быть победителем, что ни говори приятно.
Между тем начальник стражи решительно вступил в алмазный зал. Телохранителя он оставил в соседней комнате и теперь, приблизившись к трону, на котором восседал все еще не замечавший его Бабожбаб, отвесил ритуальный удар головой об пол.
Отсутствие изящества в этом ударе с лихвой компенсировалось силой и старанием.
Великий господин оторвался от своих мыслей и с удивлением воззрился на начальника стражи.
— Какого дьявола? — спросил он. — Еще один? Что тебе нужно, мерзавец?
— Докладываю, — глухо проговорил начальник стражи. — На пост у одного из восточных входов совершено нападение.
— Нападение? Что ты мелешь?
— Напали три неизвестных врага. Уничтожив караул у входа, они теперь углубились в подземелья и, судя по всему, продвигаются в сторону вашего подземного дворца.
— Кто? Откуда они взялись? — побледнев от страха, спросил Бабожбаб.
— Неизвестно.
— Как — неизвестно?
— Наши наблюдатели их видели и говорят, что они не принадлежат ни к одному из племен с других планет, подвластных вам.
— Что они хотят?
— Тоже неизвестно.
— Ужас! — воскликнул верховный господин. — И это происходит на моей планете, можно сказать, в моем дворце?
Да ведь мы же уничтожили всех врагов много лет назад.
— А мастер Завхар?
— Да, наверное, это его друзья. Он сумел им как-то дать знать о том, что вырвался на свободу, и теперь они идут ему на выручку. Эх, надо было отравить его еще лет десять назад. После того как он построил механический голос, толку от него не было никакого.
— Что прикажете делать с врагами?
— Уничтожить, что же еще? — пожал плечами Бабожбаб. — И как можно быстрее.
— Слушаюсь. Мы кинем на них свою гвардию, и она превратит их в порошок.
Начальник стражи стал пятиться на четвереньках, чтобы покинуть помещение. Вдруг могучий вождь сказал:
— Погоди-ка… Я отменяю свое приказание. Как ты сказал, они идут на выручку Завхару?
— Другой цели придумать невозможно. Не хотят же они покуситься на вашу коллекцию?
— Нет, это исключено. О ней не знает никто, даже самые близкие наместники моих планет. Кстати, о ней им знать и не нужно. А вот эти вражеские воины, как ты думаешь, если они идут на выручку Завхару, то должны они знать, где он находится?
— Прикажете захватить их в плен и допросить?
— Они могут и не сказать. Такое бывает. Послушай, за ними надо следить. Это редкий шанс. Они должны привести твоих соглядатаев к Завхару. И вот тогда, только тогда их и нужно уничтожить. Таким образом мы убьем двух зайцев: уничтожим наглецов, которые посмели проникнуть в мои подземелья, и уберем Завхара, который сидит у меня как кость в горле.
— Понял, — начальник стражи снова поклонился. — Так мы и сделаем. Твоя мудрость, как всегда…
