Энн Криспин - Хэн Соло и гамбит хаттов
В легендах вуки присутствовали устрашающие повествования о сверхъестественных существах, которые разгуливали под покровом ночи, утоляя голод и жажду, а также истории о злых магах и колдунах, которые могли навязать другим свою волю, преследуя черные цели.
Хэн в упор посмотрел на своего покрытого шерстью партнера.
– Слушай, Чуй, ты знаешь не хуже меня, что эта их «магия», которую показывает Ксаверри, – всего лишь несколько простых трюков, верно?
Чубакка рыкнул не слишком уверенно. Хэн протянул руку и потрепал вуки по голове – Дьюланна часто так делала. У вуки это было равносильно утешительному похлопыванию по плечу.
– Поверь мне, Чуй, эти фокусники не занимаются настоящей магией. Нет у них магии, про которую говорится в легендах вуки. Магия Ксаверри это и не магия вовсе, а ловкость рук, ну вот как я иногда делаю с картами. Или они там пользуются голографическими проекциями, зеркалами и банта их знает чем еще. Никакой настоящей магии. Ничего сверхъестественного.
Чуй издал протяжный вой, но Хэну показалось, что слова начали убеждать вуки.
– Спорю, если ты пойдешь сегодня со мной, я смогу рассказать тебе, как Ксаверри делает все свои трюки. Ну, приятель? Договорились?
Буки тут же спросил, на что Хэн собирается спорить. Кореллианин задумался на мгновение.
– Я буду готовить завтрак и убираться целый месяц, если не пойму, как она их делает, – пообещал он. – А если я смогу вывести ее на чистую воду, ты мне возвращаешь деньги за билет, идет?
Чубакка решил, что так будет честно.
Двое контрабандистов попали на представление достаточно рано, чтобы успеть занять места поближе к сцене. Они ожидали начала в нетерпении. Наконец, раздался вой фанфар, и голографический занавес исчез, открывая взгляду сцену и единственное живое существо на ней.
Ксаверри оказалась роскошной, привлекательной женщиной старше Хэна на несколько лет. Свои длинные тяжелые черные волосы она заплела в хитрую прическу. Она носила линзы, усиливающие цвет радужки, и ее глаза сверкали серебром. На ней был костюм из фиолетового шелка, с тщательно продуманными разрезами в таких местах, чтобы иногда можно было урывками разглядеть золотистую кожу под одеждой. Она выглядела экзотично, восхищала. Хэн задался вопросом, с какой она планеты. Ему прежде не доводилось видеть таких, как она.
Как только ее представили зрителям, Ксаверри начала представление. Почти без слов она исполняла все более сложные трюки.
Хэн и Чубакка зачарованно наблюдали за ее иллюзиями.
Несколько раз Хэну казалось, что он знает, как был поставлен тот или иной трюк, но ему так и не удалось найти хоть один прокол в ее безупречном исполнении. Он понял, что проиграл спор.
Ксаверри показывала все обычные фокусы, а потом улучшала их. С помощью лазера она разрезала добровольца из публики на две части, потом проделала то же самое с собой. Она «телепортировала» не только себя, но и стайку родианских мышептиц из одной стеклянной клетки в другую, которая находилась на противоположном конце сцены, во время единственной вспышки дыма и пламени. Ее иллюзии были исполнены со вкусом и воображением. Ксаверри творила их с таким мастерством, что казалось, будто она и правда обладала сверхъестественными возможностями.
Когда она, как всем показалось, выпустила стаю кайвенских свистелок и они напали на зрителей, даже Хэн вздрогнул, а Чубакку пришлось держать, чтобы он не пытался атаковать воображаемых летунов – такими они казались реальными.
В завершение своего представления Ксаверри заставила исчезнуть все стены зала и на их месте возникла усыпанная звездами чернота. Публика заохала в восторженном удивлении. Неожиданно в пустоте космоса появилось пугающее видение: звезда-карлик со страшной скоростью неслась прямо на зрителей. Даже Хэн вскрикнул и пригнулся, когда огромная иллюзия накрыла комнату. Чуй взвыл со страху и попытался заползти под кресло; Хэну едва удалось вытащить ею оттуда, когда видение неожиданно исчезло и на его месте появилось громадное изображение Ксаверри. Она раскланивалась и улыбалась.
Хэн хлопал так сильно, что у него заболели ладони, он свистел и кричал. Какое представление!
После того как аплодисменты стихли, Хэн дал себе зарок пробраться за кулисы. Ему хотелось познакомиться с очаровательной иллюзионисткой, хотелось сказать ей, что она невероятно талантлива Ксаверри была первой за очень долгое время женщиной, которая по-настоящему привлекала его. По правде говоря, она была первой с того времени, как ушла Бриа.
После долгого ожидания среди толпы народа, отпивающегося за кулисами, Хэн увидел, как Ксаверри выходит из своей гримерной. Серебряные усилители радужки она сняла, и теперь ее глаза были натурального темно-карего цвета На ней был стильный уличный костюм вместо шелкового, который она носила на сцене. Тепло улыбаясь, она раздавала автографы и записки своим поклонникам на маленьких голографических кубах на память. Она была вежлива и учтива.
Хэн намеренно держался в стороне, пока толпа не рассосалась, и около Ксаверри не остался один лишь мрачный родианец – ее ассистент. Тогда Хэн выступил вперед, улыбаясь своей самой лучшей, самой очаровательной улыбкой.
– Здравствуйте, – сказал он, глядя ей в глаза. Девушка была высокой, а с высокими каблуками на
изысканно разукрашенных сапогах они с Хэном оказались одного роста.
– Я – Хэн Соло, госпожа Ксаверри. А это мой напарник, Чубакка. Я хотел сказать вам, что это было самое оригинальное и великолепное магическое представление, какое я когда-либо видел.
Ксаверри оценивающе оглядела его и Чубакку с ног АО головы, потом улыбнулась – – совсем по-другому, холодно и цинично.
Приветствую, Соло. Дайте-ка я угадаю… Вы что-то продаете?
Хэн покачал головой.
Наблюдательна. Но я уже давным-давно не коммивояжер. Теперь я пилот, и только.
– Вовсе нет, госпожа Я всего лишь поклонник, который восхищается магией иллюзий. К тому же я хотел дать Чуй возможность увидеть вас и почувствовать ваш запах, чтобы он убедился, что вы такой же человек, как и я. Боюсь, вы произвели на него слишком сильное впечатление. Когда вы выпустили в воздух тех кайвенских свистелок, они как будто вылетели из легенд вуки о ночных летунах. Он не знал, зарыться ли ему в пол, или драться, защищая свою жизнь.
Девушка взглянула на долговязого мохнатого спутника кореллианина, и медленно-медленно ее циничная улыбка растаяла, уступив место настоящей.
– Рада встрече, Чубакка. Прости, если я тебя испугала, – сказала она, протягивая руку.
Чуй схватил ее руку двумя волосатыми лапами и затараторил на родном языке. По-видимому, она прекрасно его поняла. Он сказал ей, что представление удивило и ужаснуло его, но потом, когда все закончилось, он понял, что ему невероятно понравилось.
– Спасибо! Это именно те слова, которых так ждет маг!
Хэн почувствовал укол зависти при виде того, как она и вуки быстро пришли к взаимопониманию. На восхищение Чуй Ксаверри ответила искренней теплотой. Пользуясь моментом, Хэн пригласил иллюзионистку сходить с ними куда-нибудь перекусить. Она посмотрела на него с прежним недоверием Хэн рассматривал ее, и вдруг понял, что перед ним человек, который пережил большую потерю. Потому-то она так осторожна Он разочарованно подумал, что она откажется. Но, к его удивлению, немного подумав, Ксаверри согласилась.
Хэн повел ее в маленькое бистро в кореллианском секторе, где еда и питье были дешевыми и в то же время качественными, а женщина с флютней играла и пела Через некоторое время Ксаверри перестала вести себя настороженно и даже начала улыбаться и Чуй, и Хэну. После ужина они проводили ее в отель. Когда они подошли к зданию, она взяла руку Хэна и открыто посмотрела ему в глаза
– Соло… Спасибо. Я очень рада, что встретила тебя и Чубакку, – она взглянула на вуки, который ответил ей довольным рыком. – Мне жаль, что приходится сказать «прощай». А мне давно уже не было жаль так говорить.
Хэн улыбнулся.
– Тогда не говори «прощай», Ксаверри. Скажи «увидимся», потому что так и будет.
– Не уверена, что это хорошая идея, Соло, – вздохнула она.
– Зато я уверен. Уж поверь.
Следующим вечером Хэн снова оказался около двери ее гримерной. И на следующий вечер, Они с Ксаверри постепенно сходились, лучше узнавали друг друга. Она не желала рассказывать о своем прошлом даже больше, чем Хэн – о своем. Внимательно слушая и задавая наводящие вопросы, Хэну удалось узнать о ней некоторые вещи: она ненавидела Империю и имперских чиновников с такой упорной яростью, что Хэну это казалось странным, она гордилась своим искусством иллюзиониста и не могла устоять перед вызовом, а еще-еще она была одинока
Тяжело все время скакать с планеты на планету, представать перед восторженной публикой, а потом оставаться одной в номере отеля. Хэну показалось, что Ксаверри давно уже не была с мужчиной, может быть годы. У нее было много возможностей, но ее природная сдержанность и подозрительность заставили ее избегать близких контактов.
