Гарри Тертлдав - Ответный удар
— А что если и так? — прогрохотал полковник. Он все еще пытался запугать Ларсена, но тот больше не желал бояться.
— А вот что: если вы не позволите мне послать письмо — самое обычное написанное от руки — Барбаре, вы не дождетесь от меня никакой работы. Я все сказал!
— Слишком рискованно, — возразил Хэксем. — Предположим, наш курьер попадет в руки врага…
— Ну даже если и попадет, — перебил его Йенс. — Видит Бог, я не собираюсь писать про уран. Просто я хочу сообщить ей, что жив, люблю ее и скучаю. И больше ничего. Я даже не собираюсь подписывать письмо своей фамилией.
— Нет, — сказал Хэксем.
— Нет, — повторил Ларсен.
Они продолжали сверлить друг друга взглядами. Зубочистка дрогнула.
Оскар проводил Ларсена до казармы. Там Йенс улегся на койку и приготовился ждать ровно столько, сколько потребуется.
* * *Толстый человек в черном стетсоне сделал паузу во время церемонии, чтобы сплюнуть коричневую табачную струю в полированную латунную плевательницу, стоявшую возле его ног (на длинных, подкрученных вверх усах не осталось ни капли), и затем бросил взгляд на ящеров, забившихся в угол его заполненного людьми кабинета. Он пожал плечами и продолжал:
— Властью данной мне, мировому судье Чагуотера, штат Вайоминг, я объявляю вас мужем и женой. Поцелуй ее, приятель.
Сэм Иджер повернул лицо Барбары Ларсен — Барбары Иджер — к себе. Поцелуй получился совсем не таким пристойным, как положено при заключении брака. Барбара крепко прижалась к Сэму, который обнял ее.
Все радостно загомонили. Энрико Ферми, выступавший в роли шафера, похлопал Сэма по спине. Его жена Лаура приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать Сэма в щеку. Физик последовал примеру жены и тоже поцеловал Барбару в щеку. Все завопили еще громче.
На мгновение Иджер встретился глазами с Ристином и Ульхассом. Интересно, как они восприняли церемонию. Из того, что говорили ящеры, Сэм понял, что инопланетяне не заключают длительных брачных союзов — да, и вообще, человеческие существа представляются им варварами.
«Ну, и черт с ними», — подумал Иджер, — «плевать на то, что они о нас думают».
Тот факт, что Ферми согласился исполнять роль шафера на свадьбе, значило для Сэма почти столько же, сколько то, что он женился на Барбаре. После первого неудачного брака Сэм пару раз подумывал о том, чтобы повторить эксперимент. Но никогда за долгие часы чтения научной фантастики в поездах и автобусах во время бесконечных переездов из одного города в другой на очередной бейсбольный матч, он не думал, что будет находиться в приятельских отношениях с настоящими учеными. А уж представить себе, что шафером на его свадьбе станет Нобелевский лауреат в области физики, он и вовсе не мог.
Мировой судья — табличка на дверях гласила, что его зовут Джошуа Самнер — открыл ящик украшавшего кабинет бюро с выдвижной крышкой и вытащил два маленьких стаканчика, а также бутылку, наполовину заполненную темной янтарной жидкостью
— Совсем немного осталось. Гораздо меньше, чем бы хотелось, — сказал он, доверху наполняя каждый стаканчик. — Однако этого хватит, чтобы жених провозгласил тост, а невеста за него выпила.
Барбара с сомнением посмотрела на полный стаканчик.
— Если я все выпью, то сразу же засну.
— Сомневаюсь, — возразил мировой судья, что вызвало новые крики восторга собравшейся в его кабинете толпы, большую часть которой составляли мужчины.
Барбара покраснела и смущенно покачала головой, но стаканчик все-таки взяла.
Иджер поднял свой стакан, стараясь не расплескать ни капли. Он знал, что скажет. Еще до того, как мировой судья объявил, что от него ждут тоста, он кое-что придумал. Такое происходило с ним не часто; обычно остроумный ответ приходил ему на ум слишком поздно.
Сэм поднял стаканчик и подождал, пока все успокоятся. Когда наступила тишина, он заявил:
— Жизнь продолжается, — и залпом выпил виски.
Жидкость обожгла горло, а по животу разлилось приятное тепло.
— О, отличный тост, Сэм, — мягко сказала Барбара. — Ты совершенно прав. — И поднесла виски к губам.
Сначала она собиралась сделать маленький глоток. Но потом тряхнула головой и, следуя примеру Сэма, осушила стакан до дна. Глаза у нее тут же наполнились слезами, она закашлялась и покраснела еще сильнее, чем когда мировой судья заявил о том, что ночью она не уснет. Все засмеялись и захлопали в ладоши.
— Только не делайте этого каждый день, ладно? — абсолютно серьезно проговорил Джошуа Самнер.
На свадебной вечеринке, которую устроили в кабинете мирового судьи, Ристин сказал:
— Что сейчас произошло с тобой и Барбарой? Вы сделали, — тут он произнес несколько свистящих слов на своем языке, — спарились на все время?
— Контракт, так лучше сказать по-английски, — поправил его Иджер. Он сжал руку Барбары. — Да, мы поступили именно так, хотя я уже слишком стар, чтобы «все время» спариваться.
— Не пугай их, — сказала Барбара и, не удержавшись, фыркнула.
Они вышли на улицу. Чагуотер находился в пятидесяти милях к северу от Шайена. Над западе высились покрытые снегом горы. Сам городок состоял всего из нескольких домом, универмага и почты, в которой также находился офис шерифа и кабинет мирового судьи. Самнер, кроме всего прочего, являлся начальником почтового отделения и шерифом, но у него все равно оставалась масса свободного времени.
К счастью для Иджера, в офисе шерифа имелась камера, достаточно просторная, чтобы поместить в нее обоих пленных ящеров. Из чего следовало, что они с Барбарой проведут свою первую брачную ночь без Ристина и Ульхасса в соседней комнате. Конечно, у них не было ни малейших оснований предполагать, что ящеры выберут именно эту ночь для побега, или ожидать, что они поймут значение звуков, доносящихся из спальни молодоженов. Тем не менее…
— Тут дело в принципе, — заявил Сэм, когда он и новая миссис Иджер в сопровождении друзей из Металлургической лаборатории и обитателей Чагуотера шагали к дому, где им предстояло провести первую брачную ночь.
Он говорил громче и откровеннее, чем обычно: когда выяснилось, что в городке будет свадьба, оказалось, что у местных жителей припрятана целая куча спиртного.
— Ты прав, — ответила Барбара с не меньшим пылом.
Щеки у нее горели, и виной тому был не только холодный ветер.
Она громко взвизгнула, когда Сэм подхватил ее на руки, чтобы перенести через порог спальни, а потом еще раз, когда увидела, что на стуле перед постелью стоит ведерко с торчащей из него бутылкой. Ведерко оказалось самым обычным, каких полно в любом скобяном магазине, но бутылка…
— Шампанское! — воскликнула Барбара. Два винных бокала — не для шампанского, но очень похожих — стояли рядом с ведерком.
— Какие они милые, — сказал Иджер.
Сэм осторожно вытащил бутылку из снега, снял серебристую фольгу, освободил от проволоки пробку, слегка потянул ее — и она с оглушительным хлопком вылетела к потолку. Однако он уже держал бокал наготове, так что ни капли драгоценной жидкости не пропало зря. Затем он изящно наполнил оба бокала и протянул один из них Барбаре. Она посмотрела на него.
— Не знаю, стоит ли мне пить, — сказала она. — Если я прикончу этот бокал, то и в самом деле засну у тебя на плече. А так нельзя. Первая брачная ночь должна быть особенной.
— Каждая ночь с тобой особенная, — заявил Сэм, и Барбара улыбнулась. — Шампанское следует выпить, раз уж мы его открыли, — заявил он совершенно серьезно. — Сейчас, когда всего не хватает, оно не должно пропасть.
— Ты прав, — кивнула Барбара и сделала несколько глотков. Ее брови удивленно поползли вверх. — Хорошее шампанское! Интересно, как оно попало в огромной город Чагуотер, штат Вайоминг.
— Понятия не имею. — Иджер отпил чуть-чуть из своего бокала.
Он совсем не разбирался в шампанском — обычно пил пиво, изредка виски. Пузырьки щекотали рот. Сэм присел на постель, рядом со стулом, на котором стояло ведерко.
Барбара устроилась рядом с ним. Ее бокал был уже почти пуст. Она провела ладонью по руке Сэма, потом по сержантским нашивкам.
— Ты был в форме — очень подходящий наряд для жениха. — Она поморщилась. — Выходить замуж в льняной блузке и брюках из хлопчатобумажной саржи… я и представить себе такого не могла.
Он обнял ее за талию, затем осушил свой бокал и вытащил бутылку из ведерка со снегом. В ней осталось достаточно шампанского, чтобы вновь наполнить бокалы доверху.
— Не стоит беспокоиться из-за ерунды. Есть только один подходящий наряд для невесты в первую брачную ночь. — Он протянул руку и расстегнул верхнюю пуговицу блузки.
— Да, это самый подходящий наряд не только для невесты, но и для жениха, — ответила Барбара и попыталось расстегнуть одну из пуговиц на его куртке. Когда у нее ничего не получилось, она рассмеялась. — Видишь, мне не следовало пить шампанское. Теперь я не могу переодеть тебя из военной формы в форму жениха.
