Владимир Ильин - Единственный выход
Должно быть, невидимые хозяева Здания в конце концов доперли, что все их штучки-дрючки для меня протухли, потому что вскоре они изменили тактику запугивания.
Когда я был уже на третьем этаже, то, свернув за один из выступов коридора, увидел далеко впереди себя фигуру идущего человека, причем он двигался не ко мне, а от меня, и я мог наблюдать его только со спины.
Это был пожилой мужчина довольно плотной комплекции, в темном костюме, с прической «бобриком». При ходьбе он как-то неестественно размахивал руками. Слишком энергично и равномерно, словно механический робот, какими их представляли в прошлом веке.
Это был первый человек, которого я увидел в Здании после многих часов одиночества. Поэтому, выйдя из первоначакйого оцепенения, я заорал что было сил, чтобы привлечь внимание незнакомца, и пустился его догонять.
Не то старик был глух как пень, не то у него были свои резоны избегать встречи со мной, только он и не подумал реагировать на мой вопль. Все так же размеренно махая своими граблями, он достиг поворота коридора и исчез за углом.
Мне хватило нескольких секунд, чтобы добежать до этого места, но когда я выскочил из-за угла, то старика в коридоре уже не было. Я старательно обследовал все помещения, двери которых выходили в этот участок коридора, и проверил все возможные укрытия, которые в них имелись, но старик словно провалился сквозь землю.
Не мог же он за две-три секунды преодолеть прямой отрезок коридора длиной метров сто!..
И тут до меня дошло, что при той энергичной походке, которая была характерна для старикана, звука его шагов я почему-то не слышал.
Наверное, любой на моем месте лет сто – сто пятьдесят назад уверился бы в том, что встретил призрак. Но я-то знал, что при современном уровне развития го-лотехники создать такую иллюзию ничего не стоило.
И все равно по спине моей почему-то побежали струйки холодного пота.
Сама атмосфера этого учрежденческого склепа так на меня влияла, что ли?
Скорее всего…
Потом мне стали подбрасывать разные предметы. Если в них и таился какой-то скрытый смысл, то я его так и не сумел обнаружить.
Что могла означать, например, патронная гильза крупного калибра, совсем недавно отстрелянная (от нее еще разило сгоревшим порохом), которая валялась в лифтовом холле?
Или разбитая вдребезги фарфоровая ваза с цветами на полу в коридоре?
Или небрежно вырванная страница из «Справочника для судебных медиков», на которой с научной достоверностью описывались типичные особенности ранений, возникающих при ударе тупым предметом или топором по затылочной части головы? Ее я нашел в особенно неподходящем месте: намертво приклеенной каким-то мощным клеем к экрану телевизора в одном из кабинетов.
А на лестнице, у входной двери на третий этаж, скромно притулился в уголке пластиковый пакет, как выяснилось, битком набитый множеством свежеобглоданных костей. Судя по их размеру, принадлежали они по меньшей мере лошади, о том, что они могут быть человеческими, думать не хотелось. Причем мясо, которое кто-то тщательно обгрыз с этих мослов, было либо плохо проваренным, либо вообще сырым, с кровью, так что меня чуть не вырвало прямо в этот гнусный пакет…
Нет, ну чего они от меня добиваются, а? Что за извращенные издевательства над человеком?!
Наконец надо мной сжалились, и на том же третьем этаже я отыскал еду. Кто-то буквально несколько минут назад оставил на столе в кабинете, который я пометил номером триста тридцать три, тарелку с жидкой манной кашей (еще горячей!), надкусанный кусок хлеба со сливочным маслом и почти целый селедочный хвост. Правда, тарелка была алюминиевой, ложки к ней почему-то не прилагалось, каша подгорела и отдавала горечью, а селедка оказалась такой пересоленной, что после нее возникала неутолимая жажда, как будто ты бредешь по пустыне.
Меня это не смутило. Я стряс, что меню недоеденного кем-то завтрака было извращенческим. Наоборот, я проглотил эту милостыню со стороны Шайбы в один присест.
Но спасибо своим невидимым кормильцам я говорить не стал. Перебьются!
Желудок мой, видимо, напрочь отвык от пищи, потому что, закончив свою трапезу, я почувствовал, что отяжелел непропорционально съеденному.
С трудом доковыляв до лифтового холла, я настолько разленился, что решил пропустить оставшуюся часть коридора и вознестись куда-нибудь сразу через два этажа.
Тем более что надежд на полезные находки уже не оставалось. За все время хождений мне удалось пополнить свой инструментальный запас только ржавыми швейными ножницами с тупыми концами (такими даже ногти на ногах не подрежешь!), огромным сувенирным карандашом толщиной с палец и длиной в полруки (чем не мини-дубинка?) и массивным кристаллом, явно не из категории драгоценных камней, который мог служить хозяину кабинета то ли для придавлива-ния бумажных листов, то ли для разбивания грецких орехов (таким запустить в кого-нибудь с близкого расстояния – мало не покажется!). С прочей мелочовкой вроде скрепок, степлеров, линеек, кнопок, дамских пудрениц, губных помад, губок для обуви и щеток для одежды разных мастей я не связывался: толку от этих безделушек не предвиделось никакого, зато без них сумка будет легче…
Но неисследованных этажей было еще много, так что я особо не расстраивался. Я еще не знал, что мне не суждено исследовать всю Шайбу.
Вопреки моим ожиданиям лифт не спускался ко мне, а поднимался. С первого этажа. Оставалось лишь гадать, с какого именно: с того, где я недавно побывал, или действительно с первого этажа?
«Что-то он медленно ползет», – отметил мысленно я, следя за световой меткой на табло.
Лифт прибыл неслышно, словно суперсовременный магнитоэкспресс, оснащенный системой шумо-поглощения. Про него можно было бы даже сказать, что он старался подкрасться ко мне незаметно, как тот самый шандец из народной поговорки.
Уже по тому, что двери кабины раздвинулись не с нервным лязганьем, на грани застревания, а бесшумно и мягко, я понял, что тут скрывается какой-то подвох.
Так оно и было.
Они опять пустили в ход ту самую кабину-люкс, на которой я поднимался в мифическую приемную сразу после прибытия в Здание.
Не успели створки дверей закончить свое движение, как проникновенный женский голос откуда-то сверху возвестил: «Тринадцатый этаж».
«Ну вот, и тут Они всю систему управления перевернули с ног на голову», – успел еще подумать я.
Я говорю – «успел», потому что уже в следующий миг лифт с его глюками отошел для меня на второй план.
Нечто большое и бесформенное, похожее на кучу тряпья, вывалилось из кабины в лифтовый холл. Прямо к моим ногам, словно это нечто умоляло меня о прощении.
Но на самом деле оно было физически не в состоянии это сделать.
Потому что передо мной был мертвец. Самый настоящий, а не голографический призрак. Мне хватило одного взгляда, чтобы это понять. Ведь вместо головы у него было сплошное месиво. О принадлежности покойника к мужскому полу можно было судить лишь по одежде, а одет он был в синюю клетчатую рубашку с длинными рукавами и в какие-то нелепые полосатые брюки пижамного образца.
Он рухнул на пол плашмя, с жестоким стуком, словно вязанка дров, а ноги его остались наполовину в лифте, мешая дверям закрыться, но двери с непонятным упорством все пытались сомкнуть свои створки, и эта невидимая баба все долдонила: «Пожалуйста, освободите двери… пожалуйста, освободите двери…».
А я стоял, словно приклеившись к полу, и не мог двинуть ни рукой, ни ногой.
В принципе, это был первый труп, с которым я столкнулся так близко. Если не считать бабульку из соседнего подъезда, которую хоронили прошлой зимой. Но тогда из гроба виднелось только ее иссохшее, словно ставшее каменным личико, да и его я видел мельком, издалека. А этот тип валялся у меня в ногах и бесцеремонно пачкал своей свежераскроенной башкой мои джинсы и кроссовки.
А потом из лифта на мраморную плитку пола полилась темно-красная жидкость с уже знакомым мне терпким запахом.
И тогда я бросился прочь от этого жуткого зрелища так, словно за мной гнался кто-то невидимый.
Глава 18
В сущности, если разобраться, мое бегство должно было казаться тем, кто за мной наблюдал, смешным и нелепым. Ведь по-настоящему спрятаться в Здании от того, кто убил этого несчастного и втолкнул его труп в лифт, было невозможно.
Но мои ноги двигал тот же идиотский инстинкт, который якобы присущ страусам: спрятать башку в песок, желательно поглубже, чтобы не видеть, как тебя начнут поедать…
Выскочив из коридора на лестницу, я был вынужден остановиться, .чтобы изрыгнуть из себя все, чем недавно накормило меня Здание.
Ну и куда теперь? Вверх или вниз? Лифт привез труп снизу. Значит, надо наверх.
Задыхаясь, я взлетел по лестнице на несколько пролетов и в изнеможении плюхнулся на ступеньки. Сердце готово было выскочить из груди.
