Виктор Глумов - Дети сектора
– Вести можешь? Сможешь. Заводи мотор, и поехали отсюда, – Шейх ткнул в небо пальцем. – А то хана. Живее, живее, пошел, теперь я тут главный.
– Без следопытов…
– По старым следам пошел! Вот если замешкаешься, тогда ты труп.
Хлюпнув носом, летеха исчез в салоне. Мотор зарычал, когда Шейх пытался достучаться до экипажа следующего БТРа. Ему повезло – механик-водитель почти не пострадал, выслушал приказ, глянул на зловещее небо и уверовал.
Шейху осталось посмотреть, выжил ли кто в «Тунгусках». Из кабины машины, приваленной сосной, вылез бледный, оплывший Коротков.
– Уезжаем, – приказал Мансуров. Коротков проследил направление его пальца и пригнулся, будто облака собрались на него пикировать, ругнулся. Шейх рванул к другой «Тунгуске». Ударил в обшивку, вскарабкался на люк, снова ударил. Никто не отвечал. Наверное, еще в коматозе валяются. Или вообще погибли.
«Тунгуска» Короткова зарычала, развернулась и рванула в лес.
– А ну стоять! – заорал Шейх, с трудом подавил желание догонять машину и выругался.
Вот сука! Кинул! Все. Хана тебе, Алан Мансуров, даже в рожу Короткову на прощанье не двинул.
Облака опустились на вершины самых высоких сосен. Пять-десять минут – и можно никуда не ехать, все тропы вернут тебя сюда. К этому времени Рой захватит Землю, друзей на корабле перебьют, а остатки человечества будут доживать последние дни, прячась под землей.
Когда Шейх уже простился (в сотый раз) со всем, что он любил, люк «Тунгуски» откинулся. Не глядя на водителя, Шейх метнулся к рулю, комментируя свои действия:
– Ваш начальник Коротков дебил. Сектор пробудился, теперь нам надо сваливать.
Гусеничная машина с ревом вырвалась из тисков и устремилась по колеям, заполненным водой. Туман опускался все ниже и ниже, Шейх выжимал из «Тунгуски» максимум, приговаривая:
– Давай, мой хороший. Давай еще поддадим.
Он даже не знал, сколько человек в салоне, просто чувствовал их молчаливое внимание и знал: выкроенная секунда может решить не только их судьбу, но и определить будущее человечества.
* * *Росс отметил, что при выезде из Химок зомби стало меньше, и чем дальше от центра, тем реже они встречались. Вели они себя спокойно: замирали на обочине и провожали БТР взглядами. Сначала Росс думал, что они собрались в Химках, узнав, что здесь профессор, сейчас же понял: причина в другом.
То и дело он поглядывал на спасенных: девчонка копалась в сваленном на полу оружии и разъясняла брату, что зачем. Хорошая девочка, боевая, с такой и в разведку можно. Да и братец у нее ниче так, просто маленький еще.
Росс глянул на наручные часы: без десяти восемь, надо поторопиться. Кашлянул передатчик, и проговорили знакомым голосом:
– Красницкий на связи. Вы на месте?
– Подъезжаем, – ответил Росс, поглядывая на задумчивого Кошкина.
– Вопрос: вы наблюдали что-нибудь странное?
– В центре Химок массовое скопление зомби, – сказал Росс. – А в общем, все как всегда.
– Изначально место встречи с профессором Гинзбургом планировалось в центре Химок, – пояснил военный. – Это значит, что они быстро учатся анализировать информацию. Поторопитесь. Свяжемся через пятнадцать минут.
Дождавшись, когда стихнут помехи, Кошкин сказал:
– Понятно. Все думают, что место встречи, например, у памятника Ленину, но в последний момент планы «меняются». В итоге о настоящем месте знают единицы. Ну чё, Кот и Росс на страже человечества?!
Дома остались позади. Позолоченная солнцем, тянулась старая Ленинградская трасса. Ныне она почти не использовалась, и дорога была полупустынной. Лишь изредка встречались остановившиеся машины – в основном внедорожники.
– Смотри! – воскликнул Кот. – Старуху какую-то тащат.
Росс скосил взгляд: по той стороне трассы, за отбойником, напротив стеклянного офисного здания, окруженного диковинными деревьями, мелькала по-цыгански цветастая юбка жертвы и ее седые космы. Волокли цыганку шесть «шатунов», вожак скользил впереди. Россу показалось, что он дал знак своей группе, и зомби метнулись с дороги к промышленным ангарам.
– Обычное дело, – проговорил он по возможности равнодушно, на самом же деле ему хотелось помочь человеку. Да, это бесполезная старуха, да, цыганка, но – человек, попавший в лапы к нелюдям.
Здравый смысл заставил его ехать дальше и забыть о старухе. Кот хлопал себя по бедру и насвистывал под нос. Не старший следователь Кошкин, который собирался «закрыть» Росса, – просто Кот, настоящий мужик. Общее несчастье сплотило непримиримых врагов.
Вдалеке появились пресловутые «ежи». Раньше здесь проходила линия обороны Москвы, теперь они снова стояли на страже, оберегая мир от Сектора.
Росс сбавил скорость.
– Кот, зри в оба.
– Зрю.
И правда, Кот весь подтянулся. Подался вперед и впился взглядом в монумент, качнул головой:
– Ох, не нравятся мне эти буквы «Ж»…
«Ежи» возвышались слева от трассы, подпирали небо металлическими балками. От БТРа их отделяли слегка подгнивший отбойник и три фуры – на месте ли профессор, разглядеть было невозможно. Росс развернул БТР и направил на отбойник. Кошкина подбросило так, что он чуть стекло лбом не протаранил. Зазвенело оружие сзади, ойкнула Яна.
Преодолев препятствие, Росс протаранил пару легковушек и устремил БТР на второй отбойник, отделявший обелиск от трассы.
– Стой, вандал! – возопил Кот. – Тут объезд есть.
Росс подумал, что, будь он профессором, то залез бы повыше на балки, а сейчас, услышав рев двигателя, спрыгнул бы и несся, размахивая беретом. Хоть Гинзбург и в возрасте, но довольно бодр и напоминает престарелого француза. А у престарелого француза, если верить штампам, непременно должен быть берет.
Отбойник закончился, открывая взору бетонную площадку. Кое-где бетон раскрошился, щетинилась трава. Здесь давно не убирались, кругом высились груды мусора. Росс сбавил скорость, вглядываясь в опоры «ежей». Вот, сейчас появится профессор, бросится навстречу. Но – никого. Может, просто не видно, потому что узкое стекло ограничивает обзор?
Прищурившись, Кот проговорил:
– Чё-то нету его, профессора.
Остановив машину, Росс откинул люк и вылез на кабину: и правда, никого. Высятся шестиметровые железные буквы «Ж», бурые от ржавчины.
– Профессор Гинзбург! – позвал Росс. – Нас прислали за вами, выходите.
– Нету его, не видишь? – сказал Кот, усевшийся рядом. – Хорошо, если он опаздывает. Мне интуиция подсказывает, что он не придет, а нам надо валить в Питер, чтобы засветло добраться.
– Не успеем засветло, – грустно сказал Росс, вытащил из салона «мосинку» и спрыгнул на асфальт. – Пойдем, Кот, посмотрим, что там, вдруг он нам знак оставил?
– А может, и не было никакого Гинзбурга? Вдруг это ловушка?
– Кошкин, тебя параноит. Это последний наш шанс, понимаешь?
Девушка тоже вылезла и уселась на кузове с «муркой» – прикрывать решила. Молодец, грамотное решение. Ее желтоволосый братец не высовывался.
Тишина стояла гробовая. Звенели синицы в сосняке, шуршал гравий под ногами, сопел от напряжения Кот. Следов пребывания человека было превеликое множество: упаковка от ряженки, конфетные обертки, надорванная пачка от презерватива. Это не считая куч целлофанового мусора, над которыми грозно высился забытый всеми обелиск.
– Если мы спасем мир, – проговорил Кот серьезно и указал на гранитную плиту, – обелиск назовут в честь нас и впишут наши имена в тот мемориал.
А ведь обидно за отечество! Место боевой славы превратили в помойку. Народ, забывающий своих героев, обречен на вымирание. Росс думал, что Россия вымрет от наркомании и всеобщей деградации лет через пятьдесят, но появился Сектор, и процессы ускорились. Если разобраться, то, что происходит сейчас – скорее закономерность, чем случайность.
Мемориалов было три. Когда подошли к первому, Росс прикоснулся к огромной железной колонне, осмотрел все вокруг. Кот производил следственно-розыскные мероприятия у соседнего мемориала. Росс знал, что он скажет:
– Никаких следов. Хоть бы написал: «Тут был профессор Гинзбург. Искать меня там-то и там-то».
Росс зашагал к последнему мемориалу, осторожно переступая через битое стекло и обрывки газет. Обогнув очередную гору мусора, он замер с поднятой ногой над крылом от легковушки, заляпанным свежей кровью.
– Кот, глянь, что у меня тут.
Кошкин тотчас навис над ним, поднял крыло, покрутил в руках, сделал выпад:
– Гибрид дубины с тесаком, им кого-то били. Сколько тут следов! Опачки! – Кот коршуном спикировал на рассыпанные визитки, принялся их перебирать. – Профессор тут был недавно. Смотри, это его визитка!
– Хочешь сказать, что они его достали? – спросил Росс, вертя в руках заламинированную визитку Гинзбурга.
– Сто процентов. И уволокли, не убили. Иначе тело бы валялось тут. Причем утащили недавно – кровь на крыле свежая. А вот и ботинок, уж не профессор ли его обронил?
