Михаил Михеев - Конец операции переход
По его приказу сундук оттащили на палубу катера. После этого пленные вытянулись во фрунт, ожидая указаний. Видимо, им очень хотелось остаться в живых. Волков не собирался их разочаровывать — в конце концов, он же обещал…
— Вы, двое! Там, на корме, шлюпка. Думаю, она не пострадала. Грузите продовольствие, воду и сматывайтесь. У вас есть пол часа, не больше. И поторопитесь — я намерен потопить эту посудину.
Пленные буквально испарились. Поглядев им вслед, Волков усмехнулся, вошел в рубку и осторожно усадил Джейн в кресло. Пока он убирал абордажный мостик и аккуратно отваливал, она непрерывно следила за ним и наконец спросила:
— А если бы в тебя попали ядром — что было бы?
— Меня разнесло бы в клочья.
— Я не о том…
— Я прекрасно понял. Если бы попало в «Громобой», появилась бы царапина, не более. «Громобой» неуязвим. Если бы попало в катер, то это могло кончиться плачевно, броня здесь — одно название.
— И ты решил…
— Мы всегда в ответе за тех, кого приручаем. Даже если это дорого нам обходится.
Катер стремительным броском преодолел расстояние, отделяющее его от «Громобоя». Оказавшись в прохладном чреве ангара, Волков заглушил двигатели и хотел было отнести Джейн в лазарет, но она оттолкнула его руку и, кривясь от боли, встала сама.
— Ты не ответил на мой вопрос. Я для тебя никто. Почему?
— Вольно или невольно, я подставил тебя. Я не сдаю своих, даже если свои перед этим сдали меня.
На «Громобое» Джейн была в первый раз. Раньше Волков не позволял ей заходить на корабль и она видела его лишь снаружи. Сначала она удивленно озиралась, но потом колоссальные размеры субмарины и обилие приборов в самых неожиданных местах начали действовать угнетающе. Видя это, Волков осторожно обнял ее за плечи и отвел в боевую рубку. Оттуда, благодаря огромным экранам, открывался великолепный вид, но Джейн там явно было неуютно. Вздохнув, Волков вывел ее на внешний мостик, специально выдвинув его из под брони. Оттуда бриг был как на ладони.
— Обрати внимание, эти придурки взяли с собой еще кого-то. Они и в самом деле надеются выжить.
Джейн взяла предложенный ей бинокль и внимательно посмотрела. Да, так и есть, кроме тех двоих в шлюпку спускались еще несколько человек, в основном — женщины и дети.
— Они поступают благородно. Я даже не ожидала.
— Обрати внимание, я тоже. Впрочем, они дураки. Сейчас они меняют легкую смерть на долгую и мучительную. До ближайшего берега не одна сотня миль. Здесь сильные течения, их далеко отнесет от морских путей, да и без того корабли здесь — редкость. Будь они вдвоем, ну максимум втроем у них оставался бы шанс, благо шторма в ближайшее время не ожидается. Но теперь они посадили в шлюпку человек пятнадцать. У них просто не хватит ни пищи, ни воды. Ни сил, чтобы выгрести. Под солнцем их будет мучить жажда, да и голод — не лучшее, что есть на свете. Они обречены.
— И ты не поможешь им?
— Джейн, добрая ты душа. Они ведь только что едва тебя не убили. Кстати, выключи свой браслет — он орет сейчас на всю планету, благо спутников на орбите достаточно. А эти… Они получат по полной программе. В конце концов, им заплатили за твой проезд и их никто не заставлял нарушать условия соглашения, не так ли? Или я в чем-то неправ? Тогда объясни, в чем?
— Там женщины и дети. Они…
— …Мне безразличны, — окончил за нее Волков.
Адмирал подождал еще минут десять, пока шлюпка не отошла от брига на достаточное, по его мнению, расстояние. После этого он склонился над пультом и отдал команду. В недрах корабля глубоко, почти неслышно запели сервоприводы. Одно из стомиллиметровых орудий плавно развернулось. Громыхнул выстрел — и миг спустя бриг исчез.
Фугасный снаряд разорвался прямо в крюйт-камере корабля. От взрыва вспыхнул порох. От чудовищного внутреннего взрыва корабль превратился в огненный шар с грибовидным облаком дыма. Когда опал фонтан воды, на этом месте ничего уже не оставалось, кроме плавающих по воде мелких щепок и мусора.
— Вот теперь все, — удовлетворенно заметил Волков. — Теперь я сам отвезу тебя домой.
— Куда? Опять на остров? — вздохнула Джейн.
— Зачем на остров? Ты ведь, кажется, из Бристоля? Вот туда мы сейчас и отправимся. Надеюсь, после этого я избавлюсь и от тебя, и от сопутствующих тебе неприятностей.
И вновь ревела вода, сквозь которую продирался величественный подводный корабль. Владыка местных океанов шел к новой цели. Возможно, если бы Волков мог предвидеть, куда его это заведет, он плюнул бы на все и вернулся, но он даром предвидения не обладал и очертя голову ринулся навстречу судьбе…
Глава 6
Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит, и я напоследок спел:
«Ми-р-р-р вашему дому!»
В.Высоцкий«Громобой» подошел к Бристолю ночью. Милях в четырех от берега Волков застопорил ход. Ночью в порт ему лезть не хотелось — Волков сильно сомневался, что фарватер, годный для местных судов, достаточно глубок для океанского рейдера. Приборы приборами, но лучше все-таки заполучить в свое распоряжение опытного лоцмана. Некоторое время корабль еще шел по инерции, но затем все же остановился и Волков с Джейн внимательно осмотрели гавань.
— Вон, видишь — наша церковь. Боже, как давно я не была в церкви!
— Церковь? И что вы все в ней находите?
— Как, ты не любишь ходить в церковь?
— По чести говоря, в последний раз я в церкви был двадцать лет назад вместе с матерью — на экскурсии.
— Но как это возможно…
— Мне не нужен Бог, — усмехнулся Волков. — Говорят, он создал человека… В таком случае, Бог — мои родители. А если исходить из того, что человек — раб Божий, то это повод для драки. Если кто-нибудь скажет мне, что я чей-то раб, то я этому кому-нибудь откручу башку. Понятно?
— Но Господь дает нам вечное блаженство после смерти.
— Вечная жизнь у меня уже есть, а блаженство я могу получить и без этого. Вон, у меня в каюте полный бар бутылок. Кстати, а шлюхи у вас, в Бристоле, есть?
— Как ты можешь сравнивать благодать Господню с вином и проститутками! — от возмущения Джейн залилась яркой краской.
— А что? Думаешь, когда Христос еще был человеком, он не пил? Или не шлялся по бабам? И пил, и шлялся — в конце концов, воду в вино он превращал и гомиком точно не был. Интересно было бы, кстати, поговорить с ним — каково это, когда мгновенно изменяется мировосприятие… — Волков мечтательно закатил глаза.
Джейн заплакала.
— Ну вот, теперь пошли слезы, — Волков вздохнул. — Я никогда бы не поверил, что человек, в одиночку вышедший против битком набитого пиратами фрегата, расплачется от такой чепухи. Впрочем, у вас, у женщин, все не как у людей. Ну успокойся, — он погладил Джейн по голове, — в конце концов, даю тебе слово: если этот, который Бог, решит со мной познакомиться, я его приму с уважением и даже чаем напою. А пока — извини, если я его не видел, то для меня он не существует, если он мне незнаком, то мне он безразличен.
— Бог слишком…
— Да хватит тебе, — с досадой прервал ее Волков. — Если честно, я вполне допускаю, что Бог есть. В конце концов, никто пока не смог доказать обратного. Я не воспринимаю не Бога, а церковь. Слишком уж много толстомясые попики на себя берут, объявляя себя посредниками между Богом и человеком. И если доказательства существования Бога не требуется, можно лишь верить или не верить, то посредник доказательства своих полномочий предоставлять должен. Или идет он… Довольно далеко.
Некоторое время они молчали. Волков рассматривал гавань, Джейн тихонько всхлипывала. Потом всхлипы постепенно утихли — девушка успокоилась. Волков улыбнулся про себя. Похоже, очень скоро ему вновь придется иметь дело с прежней Джейн — бойкой и несдержанной, но зато живой, умной и непосредственной, — а не с хлюпающей носом барышней. Он жестом подозвал ее и указал на гавань:
— Внутрь не полезем, — объявил он. — Там три крупных военных корабля. Не могу пока точно определить, что это за суда, но не меньше чем фрегаты. А может, и линейные корабли, хотя что им здесь делать?
— Боишься?
— Не хочу осложнений. Конечно, я могу превратить Бристоль в кучу оплавленного шлака прежде, чем ты скажешь «мама», но зачем лишние жертвы? И потом, у тебя в городе родственники. Зачем рисковать их жизнями?
— В смысле?
— О Боже, ну это же элементарно! Мы сейчас заходим в порт. Эти служаки на кораблях играют тревогу и начинают испытывать на нас свои пушки. Я их не виню: это их долг — стрелять во все враждебное, этому их учили всю жизнь… Ну, хотя бы всю службу. Как говорится, тяжело в учении — легко в гробу. Так вот, все непонятное — суть враждебное. «Громобой» им будет непонятен абсолютно. Но дело даже не в том, что они будут стрелять, главное — мне придется ответить. Ядром, конечно, борт не пробьешь, но зачем корпусу лишние удары? А когда я отвечу, то вполне реально, что часть снарядов попадет в город. На что они способны, ты уже видела.
