Сергей Зайцев - Призраки Пустоши
А не так уж это и трудно… Вполне можно идти, приволакивая негнущуюся ногу. Шаг за шагом, главное, не споткнуться. Так, схватиться за каменный выступ, передохнуть. Топаем дальше…
Суреш остановился.
А ведь до оружейки ему не добраться. В темноте он не сразу разглядел завал, перекрывший ангар от стены до стены. Он поднял взгляд, определяя высоту. Нагромождение бетонных обломков и переплетенной арматуры вздымалось, словно небольшой холм. Тут и боевой робот застрянет. Суреш мысленно выругался. И что теперь делать? Где еще он может получить помощь? До казарм ему не добрести. Да и вряд ли они уцелели, они даже в землю утоплены не были, как ангар.
До него не сразу дошло, что именно собой представляют торчавшие внизу завала два здоровенных прямоугольника – два метра на метр. На первый взгляд – словно ножи бульдозера, по какой-то прихоти неведомых сил прислоненные к бетонной куче. Внимание рассеивалось, боль следовала неотступно, смешивая мысли в какую-то кашу, Суреш с трудом заставил себя сконцентрироваться. Что это еще за хрень? Откуда это взялось в ангаре? Какие-то мощные стальные рамы, с наращенными по периметру плоскими сегментами утолщений…
Да это же стопы, дошло до сержанта.
Стопы боевого робота. Просто Суреш еще никогда не видел, чтобы робот валялся на боку, похороненный под бетонными обломками так, что даже поверхности корпуса не видно, вот и не сообразил… Только сейчас сержант вспомнил, что в момент атаки базы в ангаре находилось два робота: ПАРК – полевой автоматический ремонтный комплекс, многорукий механизм, предназначенный для ремонта боевых роботов, и «Убийца» – тридцатипятитонный кработ, которым, собственно, ПАРК и занимался. При крушении челнока, доставлявшего боевую технику на базу, только этот робот и пострадал всерьез, поэтому и находился в ангаре. Потрескавшиеся, кровоточащие губы Суреша искривила горькая усмешка. Судьба у этого боевого робота не сложилась на Пустоши так же, как и у него. Им обоим одинаково не повезло. А ПАРК, видимо, под этими обломками раздавило в лепешку, ремонтный робот не обладал броней. Братская могила.
Лезть по этому завалу нет никакого смысла. Вряд ли что-нибудь там, дальше, уцелело.
Инстинктивно что-то почувствовав, Суреш обернулся. Какие-то неясные тени мелькнули в воздухе невдалеке, выхваченные призрачным мерцанием неба из темноты. Тихий жужжащий звук…
Он и сам не заметил, как оказался на коленях, и неуклюже, обдирая о стальные грани плечи и бока до крови, протиснулся в узкую щель между стоп робота под завал. Боль спазмом стянула тело, он скрипнул зубами, чувствуя, как крошится эмаль. Прижавшись к бетонному полу, Суреш вывернул шею, пытаясь разглядеть, что происходит за спиной.
Ничего, никакого движения.
Показалось? Нет, не стоит обольщаться. Наверное, это были «ежи» – небольшие разведывательные модули чужаков. Рыщут, сволочи… Ищут уцелевших?
Он откинул голову, уперся затылком в холодный камень, хватая ртом холодный вонючий воздух, в глазах плыли багровые пятна, дыхание вырывалось из груди с хрипом. Попытка спрятаться отняла последние силы.
Подходящее местечко, чтобы выждать и подумать о том, что делать дальше.
С базы нужно выбираться, пока иноры не занялись основательной чисткой территории. Уходить обратно по ущелью Двух Рук – верх безрассудства, но есть другой, окольный путь. Ему придется сделать крюк в семьдесят с лишним километров, чтобы выбраться через расселину в горах в соседнее ущелье. И еще сотню, чтобы добраться пешком до населенных мест. Нет, это нереально. Нужна техника. А техника вся сгорела…
Ладно, пока затишье, для начала нужно хотя бы выбраться из завала. Будет чертовски больно… да и так чертовки больно, но теперь, вспомнив о своей девушке, он сдаваться не собирался. Мотивация – великая сила. Ему еще есть ради чего жить. Только так и стоит думать. Чтобы выдержать все, что на него навалилось.
Сдержав стон, Суреш шевельнулся.
И замер. Перестал дышать.
На открытом пространстве ангара замелькали юркие тени. Стая «ежей». Аппараты не больше обычного мяча, но их больше десятка, а у него нет никакого оружия. Остается лишь замереть и надеяться, что не заметят. Стопы робота вполне могут послужить экраном, скрыть его от инфракрасного сканирования…
Лишь бы не заметили…
А вот и что-то покрупнее пожаловало… Ромбовидный остроносый силуэт, размером с бывший гравилет Суреша, медленно выплыл на открытое пространство недалеко от завала. Наверное, «жало». Очень плохо видно, что происходит. Неудобный обзор и почти непроглядная темень, разбавленная слабыми сполохами призрачного света небес… Ах вот что их заинтересовало. «Жало», кажется, зависло над трупом пехотинца, у которого Суреш позаимствовал аптечку. Стайка «ежей» вилась вокруг старшего собрата, как рой пчел вокруг улья. Послышался скрежет. Тросы… или щупальца… не разобрать, что-то гибкое обхватило мертвое тело, выдернуло из-под бетонных обломков и прилепило к днищу «жала». Так же не спеша «жало» уплыло в темноту, сопровождаемое свитой из «ежей».
Проходит минута, другая. Оглушающе звенит в ушах тишина.
Пронесло.
Суреш судорожно вздохнул, холодный пот заливал лицо после пережитого напряжения. Он теперь не сомневался, что если кто-то и выжил, то об этих несчастных наверняка позаботились чужаки. Мерзкие падальщики. Они утаскивали даже трупы. Непонятно, зачем им это, но от этого веяло какой-то жутью. Жрут они их, что ли? Или какие-то опыты поводят? Исследуют людей? Да неважно все это. Нужно думать, как выбраться отсюда живым, все остальное потом. А для начала придется продраться между стопами робота обратно…
Проклятье, какой же он идиот!
До Суреша только сейчас дошло, что он лежит возле самого мостика робота. Если удаться забраться внутрь, то лучше укрытия, учитывая ситуацию, не придумаешь. Даже если робот мертв, его броня сможет экранировать изучение человеческого тепла. И чужаки до него не доберутся. А если и доберутся, то не сразу. И там может быть аптечка. У пилотов всегда есть НЗ – запасной лоцман, аптечка, личное оружие. Если во время ремонта запаска не вынималась – а с какой стати это делать, то все должно быть на месте.
Суреш вслепую пополз вперед, заставив себя не замечать изматывающую боль во всем теле. Уперся руками в холодный металл. Здесь стоял полный мрак, даже призрачный свет молний не долетал. Так, это лифтовая площадка. Раз она выдвинута, значит, нутро робота открыто. Точно, так и есть. Он пополз дальше, руками ощупывая препятствия и определяя направление. Холодный металл сменился теплым на ощупь пластиком. Кокон жизнеобеспечения. Из последних сил Суреш втиснул себя внутрь. Здесь можно немного передохнуть, он ведь так устал…
До слуха донеслось шипение и гул сервоприводов. Суреш торопливо подтянул ноги, и лифтовая площадка, пронзительно скребя краем по бетону, втянулась внутрь, внешний бронированный люк с приглушенным лязгом захлопнулся, отрезав его от наполненной гарью темноты. Из груди Суреша вырвался нервный смех, на глазах выступили слезы облегчения. На такое он даже не рассчитывал. Слепая удача.
Погребенный под десятками тонн бетонных обломков, робот оказался жив.
Выносливая машинка.
И надежда сержанта выжить вопреки всему обрела под собой опору.
Глава 11. Лайнус
«Жук» с дребезжащим гулом несся по участку искусственного туннеля, проложенного в горной толще строительными роботами. После наспех проведенного ремонта из него удавалось выжать лишь чуть больше сорока километров в час. На разбалансированные двигатели поминутно нападали приступы жесткой тряски, от которых, казалось, вибрирующий корпус, того и гляди, развалится на части. И все равно это можно было считать подарком судьбы – пешком они бы двигались к лабораторному комплексу слишком долго. А сейчас, можно сказать, приближались к цели с приличной скоростью.
После аварии на «жуке» из четырех сидений уцелела только половина, два задних просто отвалились с куском переломленной опорной рамы. Одно из оставшихся сидений занял Лайнус, заслужив место водителя восстановлением транспортного средства, на второе забралась Зайда. Мнения остальных членов отряда на этот счет ее ничуть не волновали. Захотела – сделала. Кроме Редсамы, ее решением больше никто не возмутился, а неугомонному сержанту, вечно недовольному всем и вся, не стесняясь в выражениях, заткнул рот капитан Старфокс. Были проблемы и посерьезнее недовольства сержанта. С размещением на «жуке» остальных разобрались просто – люди залезли наверх корпуса, для страховки зацепившись за предусмотрительно задранные вверх грузовые манипуляторы. Было тесновато, пришлось сидеть на корточках и жаться друг к другу, зато уместились все.
Ближе к носу «жука», недолго думая, капитан Старфокс определил пару бойцов – Кривина Цуна и старлея Старика – им было легче противостоять прямому напору воздушного потока, так как оба защищены боевыми доспехами, пусть и без шлемов. Кроме того, лишь у Цуна имелось нормальное боевое оружие – тяжелый пехотный плазмоган, ему и стрелять в первую очередь, в случае чего. Медику вместе с доспехами погибшего пехотинца достались лишь штатный вибронож, игломет и три плазменных гранаты на поясе. Легкий офицерский игломет оказался и у капитана Старфокса. Остальные – капитан Семик, Зайда, Лайнус и Редсама, ехали «холостыми». Семик попытался было присвоить «лишний» игломет Цуна, сумевшего волею случая сохранить все свое штатное вооружение, но быстро сообразил, что это желание невыполнимо – тугой корсет из медпены все еще обездвиживал правую руку от запястья до плеча, оберегая искалеченный локоть. Так что здоровая рука у него только одна, а во время полета нужно за что-то держаться, дабы не свалиться под антигравы. На плазменные гранаты он тем более не позарился. Специфика пехотных гранат – на пояс разгрузки они устанавливаются с помощью ввинчивающейся боковой чеки. В бою достаточно просто сорвать их с пояса и швырнуть, чтобы прозвучал взрыв. Но без мускульных усилителей доспехов не каждый человек может совладать со сверхтугим механизмом чеки, так что ношение их было безопасным – для самих пехотинцев. Тогда Семик вознамерился вооружить лишним иглометом бикаэлку, посчитав ее достойной для ношения оружия кандидатурой, но этому воспротивился уже капитан Старфокс, не позволив разбазаривать оружие своих людей среди чужаков, которыми до сих пор считал обоих торговцев. Был еще недолеченный сержант Редсама, но, учитывая нервозное состояние последнего после пробуждения (да и по жизни он был засранцем), оружие ему капитан Старфокс доверить тоже не решился. Семик даже высказывал мысль оставить сержанта там, где он пришел в себя после аварии, и пусть бы топал своим ходом, потом забрали бы, после того, как решили бы задачу с Лимсеем. Но капитан Старфокс такое решение счел недостойным ответственного офицера, коим себя считал, поэтому эта обуза все-таки оказалась на «жуке», к большому неудовольствию всех остальных.
