Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

— Я думала, ты будешь на «шевроле», — сказала Сьюзан.

— Я остановился в мотеле, за городом, а парочка, которая им владела, пронюхала, кто я. Они пытались получить награду, пристрелив меня из охотничьего ружья. Женщина случайно попала в живот собственному мужу, а затем прострелила шину на «шевроле». Единственное, что мне оставалось, это забрать их автомобиль.

— Дэн… — голос Сьюзан сорвался. — Дэн, что же ты теперь собираешься делать?

— Не знаю. Надеюсь как-нибудь не попасться. И, может, найти местечко, где я мог бы немного отдохнуть и все обдумать. — Он выдавил из себя улыбку. — Это был не лучший мой день.

— Почему ты не сказал мне, что тебе нужны деньги? Почему не сказал мне, что ты болен? Я бы тебе помогла!

— Мы больше не муж и жена. Теперь это тебя не касается.

— Ох, уж это твое благородство! — Глаза Сьюзан пылали гневом. — Ты по-прежнему воображаешь, что ты один на один с этим миром и никому не позволяешь оказать тебе помощь! Я могла бы дать тебе в долг, если бы ты попросил! Неужели тебе это не приходило в голову?

— Приходило, — согласился Дэн. — Но, правда, очень быстро ушло.

— Упрямый и своенравный! Что с тобой случилось? Расскажи мне!

— Сьюзан, — спокойно сказал он. — сейчас слишком поздно устраивать перепалку, как ты думаешь?

— Самый упрямый человек в этом мире! — воскликнула Сьюзан, но ярость уже оставила ее. Она приложила ладонь ко лбу. — О, Боже мой. О, Господи. Я не… Я не могу даже поверить, что это не сон.

— Ты должна смотреть на все моими глазами.

— Лейкемия. Когда ты об этом узнал?

— В январе. Я знал, что рано или поздно случится что-нибудь в этом роде. — Он мимоходом упомянул про опухоль в голове — это тоже, по его мнению, было связано с химикатами. — В госпитале для ветеранов мне сделали несколько анализов. Врачи хотели оставить меня там, но я не собирался лежать на кровати и ждать смерти. По крайней мере, я еще мог работать. Я хочу сказать, когда мне подворачивалась работа.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Клянусь Богом, это правда.

— Ну, такая уж мне выпала карта. А то, что случилось в банке — это моя собственная ошибка. Я дезертировал, Сьюзан, пустился на юг. Так мы говорили во Вьетнаме. Я завалил все дело, секунда — и уже ничего не вернешь. — Дэн нахмурился и уставился себе под ноги. — Я не хочу провести оставшееся мне время в тюрьме. Или, что еще хуже, в тюремном госпитале. Так что я не знаю, куда мне податься, зато точно знаю, что не могу вернуться назад. — Он вновь взглянул на нее. — Ты говорила Чеду о том, в каком я положении? — Сьюзан кивнула. — Ты очень рисковала, поехав сюда. Я знаю, для тебя это было нелегко, учитывая, кем я был раньше и все остальное. Но я просто не мог сказать ему всего несколько слов по телефону, а потом навсегда исчезнуть. Позволь мне взглянуть на него. Это будет самое лучшее, что ты могла бы для меня сделать.

— Он и твой сын тоже, — сказала она. — Ты имеешь право.

— Ты хочешь сказать, что я могу посидеть с ним несколько минут в машине? Только я и он?

Сьюзан кивком показала на «тойоту». Дэн пошел к машине; сердце его бешено колотилось. Он открыл дверцу со стороны водителя и взглянул на мальчика.

Привет, Чед, — так собирался он начать, но сейчас не мог произнести ни слова. В свои семнадцать лет Чед был уже настоящим мужчиной. Рослый и широкоплечий — таким в его возрасте был и Дэн. Он так изменился по сравнению с фотографией, которая осталась у Дэна — она так и пропала в том придорожном мотеле, — что при взгляде на него у Дэна сжалось сердце. Лицо Чеда утратило детскую округлость и мягкость и обрело угловатость и твердость зрелости. Его песочного цвета волосы были коротко подстрижены, кожа покрыта ровным загаром. Дэн уловил запах туалетной воды; молодой человек, должно быть, побрился, прежде чем уехать с матерью из мотеля. Чед был одет в брюки защитного цвета и синюю с красным футболку, на его руках отчетливо выступали мускулы. Дэн подумал, что он, должно быть, много работал на воздухе — может быть, монтировал освещение или убирал дворы. Выглядел Чед замечательно, и Дэн понял, что все будет гораздо сложнее, чем он предполагал.

— Ты меня узнаешь? — спросил он.

— Как будто бы, — сказал Чед. Он помолчал, раздумывая. — А как будто и нет.

Дэн сел на водительское место, но оставил дверь приоткрытой, придерживаясь определенных правил учтивости. — Прошло много лет.

— Да, сэр, — сказал Чед.

— Этим летом ты работал?

— Да, сэр. Помогал мистеру Маккаллоу.

— И что же это была за работа?

— Он благоустраивает участки. И еще строит плавательные бассейны.

— Это хорошо. И ты помогаешь матери по дому?

— Да, сэр. Я занимаюсь стрижкой травы. Дэн кивнул. Чед говорил слегка нерешительно, а в его глазах виднелась подавленность. С другой стороны, внешне не было заметно никаких признаков умственной отсталости. Их сын родился — как утверждал адвокат — «необучаемым». Это означало, что его мыслительные процессы шли с большим трудом, и задачи, требующие быстрого соображения, давались ему нелегко. И от этого ярость, которой был охвачен в те тяжелые годы Дэн и которая заставляла его проклинать Бога и набрасываться на Сьюзан, становилась еще сильнее. Теперь, когда время ее остудило, Дэн подумал о том, что оранж мог поразить и Чеда. Яд, просочившийся в Дэна, долгие годы дремал в его сперме, как зверь в клетке, и в конце концов нашёл свою жертву. Ни в одном суде его подозрения не могли быть доказаны, но Дэн был уверен, что это правда — так же, как не сомневался в том, что ощущал тот серебристый дождь на собственной коже. Наблюдать за тем, как Чед старается упорядочить свои мысли, было то же самое, что смотреть, как кто-то с трудом пытается открыть ржавый замок. Чаще всего кулачки попадали в нужное место, но когда этого не случалось, лицо мальчика выражало отчаяние.

— А ты стал совсем взрослым, — сказал Дэн. — Вот уж истинно, время — вор.

— Сэр? — Чед нахмурился; абстрактное сравнение проскользнуло мимо его сознания.

Дэн потёр ушибленные костяшки правой руки. Приближался самый важный момент.

— Мама говорила тебе, что я сделал?

— Да, сэр. Она сказала, что за вами гонится полиция. Поэтому они подходили к нашей двери.

— Верно. Ты, наверное слышал обо мне много плохого. Наверняка ты слышал, как люди говорили, будто я сошел с ума, что я пришёл в этот банк с пистолетом и выбирал, кого бы убить, — Дэн говорил медленно и осторожно, не отрываясь глядя на сына. — Но я хотел сказать тебе, один на один, что это не правда. Я действительно стрелял и убил человека, но это был несчастный случай. Это произошло так быстро, что было больше похоже на страшный сон. Впрочем, теперь это не может служить мне оправданием. Такое не прощается. — Дэн помолчал, не зная, что сказать еще. — Я просто хотел, чтобы ты услышал об этом от меня, — добавил он наконец.

Чед отвернулся от него и сжал ладони, чтобы скрыть дрожь в руках.

— Этот человек… которого вы убили… Он сделал вам что-то плохое?

— Мне хотелось сослаться на это, но дело в том, что он всего лишь выполнял свою работу.

— Вы собираетесь сдаться?

— Нет.

Чед вновь повернулся к Дэну. Его взгляд стал еще напряженнее.

— Мама говорит, что вы не сможете убежать. Она говорит, что рано или поздно они вас найдут.

С минуту они сидели молча, не глядя друг другу в глаза. Наконец Дэн решился.

— Не такой уж я хороший отец, — начал он. Ему было трудно говорить об этом. — Внутри меня сидит что-то, чего нельзя выпускать наружу. Оно ослепляет меня и нагоняет страх. И я не настолько силен, чтобы просить о помощи. Когда твоя мать решила, что нам надо развестись, это было лучшее, что она могла сделать для нас всех. — Неожиданные слёзы обожгли ему глаза, и Дэн почувствовал комок в горле. — Но не проходит и дня, чтобы я не думал о тебе. Я понимаю, что должен был бы позвонить или написать тебе письмо, но… Наверное, мне просто нечего было сказать. Теперь есть. — Он откашлялся. — Мне просто хочется, чтобы ты знал, что я очень тебя люблю, очень сильно, и надеюсь, что ты не слишком плохо думаешь обо мне.