Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

— Вызов для Сьюзан Ламберт от Дэниэла Льюиса, — сообщил оператор. — Вы принимаете расходы на свой счет? Молчание.

— Мэм? — поторапливал оператор. Молчание затягивалось. Дэн слышал, как гулко бьется его сердце. Затем:

— Да, я оплачу.

— Спасибо, — сказал Дэн, когда оператор повесил трубку.

— Здесь полиция. Они ждут, что ты появишься.

— Я так и думал. Телефон прослушивается?

— Сейчас, скорее всего, нет. Они спросили меня, можешь ли ты позвонить, и я сказала что нет, ведь мы не общались многие годы. Это были именно годы, ты ведь понимаешь.

— Понимаю. — Дэн помолчал, прислушиваясь к щелчкам на линии, но не услышал ничего подозрительного, и решил, что полиция не ведет запись телефонных разговоров. — Как Чед?

— Ну как, ты думаешь, может он себя чувствовать, когда его отец убил человека?

— Я не знаю, что тебе наговорили и кто, но не хотелось бы тебе выслушать объяснения и с моей стороны? — Она вновь замолчала. Была у Сьюзан эта ужасная привычка надолго замолкать. Хорошо, хоть не бросила трубку. — Банк уволил мистера Джарета, управляющего по кредитам, — начал Дэн, так и не дождавшись ее ответа. — На его должность назначили нового человека, и он собрался изъять за неуплату мой «шевроле». Он наговорил мне много обидных слов, Сьюзан. Я понимаю, что это меня не извиняет, но…

— Насчет этого ты прав, — вставила она.

— Я всего лишь на минуту потерял самообладание. Я начал крушить его кабинет. Все, о чем я мог думать в тот момент, так это о том, что без машины я окажусь на краю пропасти. Вошел охранник и направил на меня пистолет. Я его обезоружил, и тут неожиданно оказалось, что у Бленчерда тоже был пистолет, в столе, и он тоже собирался в меня выстрелить. Клянусь, я не хотел его убивать. Все произошло, словно крушение поезда. Неважно, что говорят по радио и по телеку, я шел в банк вовсе не для того, чтобы кого-то убить. Ты веришь мне?

Ответа не было.

— У каждого из нас свои неприятности, — сказал Дэн. У него заболели костяшки пальцев — так сильно он сжимал трубку. — Я понимаю… Ты опасаешься меня, и я не могу упрекать тебя в этом. Я должен был бы давным-давно обратиться за помощью, но тоже боялся. Не знаю, что со мной, порой мне кажется, что я теряю рассудок. Мне приходилось много работать. Может быть, ты мне сейчас не веришь, но я никогда тебя не обманывал, ведь так?

— Нет, — ответила она. — Ты никогда меня не обманывал.

— Я не обманываю тебя и сейчас. Когда я увидел в руках Бленчерда пистолет, у меня не было времени на раздумья. Либо он, либо я, вот какая была ситуация. А потом я убежал, потому что знал, что убил его. Клянусь Богом, вот как все это случилось.

— О, Господи, — произнесла Сьюзан страдальческим голосом. — Где ты?

Дэн ждал, что она задаст этот вопрос. Мог ли он верить ее словам, что телефон не прослушивается? Может, она уже дала км какой-то знак, чтобы включить запись? Ведь они с ней давно уже не были мужем и женой, а в их общем прошлом были одни неприятности — так как же полиции не предположить, что она сообщит им о звонке?

— Ты скажешь полиции? — спросил он.

— Они сказали, что если ты объявишься, я должна дать им знать.

— И что же ты?

— Они предупредили, что ты вооружен и очень опасен. Они сказали, что, скорее всего, ты лишился рассудка и, вероятно, будешь требовать от меня денег.

— Полная чепуха! У меня нет оружия, и я звоню тебе не из-за денег.

— Тогда почему же ты звонишь мне, Дэн?

— Я… Я хочу увидеть Чеда.

— Нет, — тут же сказала она. — Это абсолютно исключено.

— Я понимаю, Сьюзан, что тебе давно нет до меня дела. И я тебя не осуждаю. Но пожалуйста, поверь мне. Я никому не желаю зла. Я не опасен. Я просто совершил ошибку. Черт возьми, я совершил массу ошибок.

— Но ты можешь исправить одну — вот эту, — сказала она. — Ты можешь сдаться и ссылаться в суде на самозащиту.

— Но кто, черт возьми, будет слушать меня! Охранник скажет, что я принёс пистолет под одеждой. И банк будет стоять за него горой, потому что никто не поверит, будто старый больной ветеран смог отобрать пистолет у…

— Больной? Что значит — больной? Дэн не хотел, чтобы она об этом знала, потому что не терпел жалости.

— У меня лейкемия, — сказал он. — Думаю, что от оранжа. Врачи говорят, что я протяну от силы года два. Самое большее — три.

Сьюзан молчала; он слышал только ее дыхание.

— Если полиция меня схватит, я сдохну в тюрьме, — продолжал Дэн. — А я не могу провести два последних года своей жизни за решеткой. Просто не могу.

— Ты… ты чертов дурак! — неожиданно взорвалась Сьюзан. — Боже мой! Почему же ты мне не сказал?

— Это тебя не касалось.

— Я могла бы дать тебе немного денег! Мы могли бы вместе что-то придумать, раз ты оказался в беде! Зачем же ты продолжал посылать каждый месяц деньги для Чеда?

— Потому что он мой сын. Потому что я должен тебе. Потому что я должен ему.

— И ты никогда не просил помощи! Все держал в себе! Почему, ради Бога, ты не мог… — голос ее сорвался, и Дэн был удивлен такой реакцией, — …хоть немного смириться и позвонить мне?

— Я и звоню, сейчас, — сказал Дэн. — Или уже слишком поздно?

Сьюзан молчала. Дэн ждал. И только услышав всхлипы, понял, что она плачет.

— Я позову Чеда, — сказала она.

— Но… Прошу тебя, — сказал Дэн быстро, пока она не отошла от телефона. — Не мог бы я повидаться с ним? Хотя бы пять минут? Пока я не позвонил, мне казалось, что я буду рад только услышать его голос, но мне нужно увидеть Чеда, Сьюзан. Разве это совсем невозможно?

— Да. Полицейские предупредили, что будут всю ночь следить за домом.

— Они прямо напротив? Может, я проскользну с заднего входа?

— Я не знаю, где они, и не знаю, сколько их. Все, что у меня есть, — это телефонный номер, который они мне оставили. Я думаю, это мобильный телефон, и они сидят в машине где-нибудь на нашей улице.

— Дело в том, — сказал Дэн, — что я хочу увидеть вас обоих. А потом я уеду. Может быть, мне «удастся выбраться из страны… если повезёт.

— Твоя фотография была во всех новостях. Сколько, по-твоему, пройдет времени, прежде чем кто-нибудь тебя узнает? И тогда тебя либо схватят, либо просто пристрелят. Ты разве не знаешь о награде?

— И какова же награда?

— Президент банка обещал за твою голову пятнадцать тысяч долларов.

Дэн не смог удержаться от смеха.

— Черт возьми, я просил всего лишь о недельной отсрочке платежа. А теперь они готовы истратить на меня пятнадцать тысяч? Ничего удивительного, что экономика так хромает.

— Тебе смешно? — выпалила Сьюзан. — В этом нет ничего смешного! Твой сын навсегда запомнит, что его отец был убийцей! Ты и это считаешь забавным?

— Нет, не считаю. Именно поэтому я и хочу его увидеть. Хочу объяснить ему кое-что. Я хочу взглянуть ему в лицо и хочу, чтобы он посмотрел в мое.

— Это невозможно — если только ты не сдашься сам.

— Послушай… Может быть, все же есть способ, — сказал Дэн; плечо его упиралось в кирпичную стену. — Я имею в виду, что если бы ты согласилась… Все зависит от тебя.

Несколько мгновений Сьюзан молчала.

— Ты не хочешь меня дослушать? — наконец сказал Дэн.

— Я не могу ничего обещать.

— Ты только выслушай. Когда я повешу трубку, набери тот самый номер и скажи им про мой звонок.

— Что?

— Скажи им, что они были правы. Скажи, что у меня два или три пистолета, и, судя по разговору, я и вправду свихнулся. Скажи, что ты боишься оставаться в доме и хочешь переночевать в мотеле.

— Это не сработает. Они сразу поймут, что я вру.

— Почему? Ведь они не следят за тобой, они следят только за домом. Им сказали, что я вооружен до зубов и что я сумасшедший — они будут рады, что ты уедешь. Может, они вообще захотят очистить целый квартал.

— Они поедут за мной, Дэн. Нет, из этого ничего не выйдет.

— Зачем им следить за мотелем? Они сторожат дом. Они могут послать человека, чтобы тот проводил тебя до мотеля и убедился, что ты устроилась, но вряд ли он задержится там надолго. Главное — чтобы они поверили, будто я перепугал тебя до смерти.