Александр Афанасьев - Зона заражения-2
Осталось выбрать позицию…
Осматривать помещения с пулеметом неудобно, поэтому я сменил пулемет на пистолет. Осторожно подобрался к первому… тихо. Внутри ничего не было, не было грязи, испражнений, как обычно бывает у нас, просто заброшенный и тихо умирающий домик. Пустой, даже мебели нет, только каменный очаг. Позиция не слишком хорошая, но сойдет как запасная. Я поместил камеру на крышу дома – и пошел к следующему дому…
О том, что там кто-то есть, я почему-то сразу понял. Как – не знаю, но понял. Можно было бросить дрона-разведчика в окно, но пулемет требовал двух рук. Начал смещаться вправо, услышал шум… увидел.
– Замри. Стреляю!
– Сэр, мы ничего плохого не делали…
Вот черт…
На ваххабита этот парень был так же похож, как я на балерину. Длинный, рыжий, вихрастый, одетый в местную джинсу – что-то среднее между джинсами и брезентом, как раз для работы в шахтах – он пытался помочь кому-то выбраться из домика через окно.
Лет шестнадцать…
– Сэр, мы…
– Заткнись. Еще кто-то есть?
…
– В сторону.
Парень отступил в сторону… так и есть. Прелестнейшая лукавая мордашка, какая только и может быть у девушки, не изуродованной современной контркультурной модой, андеграундом и прочей скверной. Как раз ей-то он и помогал эвакуироваться из дома.
– Так… как тебя зовут?
– Джек, сэр. Клянусь Богом, мы ничего не делали.
– Ага. Ты это моей бабушке расскажи[38].
– Бабушке, сэр?
– Ей самой… неважно. Ты откуда? Местный?
– Из Кардиффа, сэр.
– Ясно. А там места найти было нельзя?
– Кара…
– Она местная, так?
Молчание – знак согласия.
– Услуга за услугу, – я достал купюру в десять деноминированных фунтов, – ты кого-нибудь чужих в округе видел?
– Нет, сэр.
– А ты?
– Нет, сэр, – ответила девушка.
Я бросил банкноту парню.
– Вот и отлично. А увидишь – держись подальше. Понял?
Знать бы мне…
Тем временем боевики исламского джихада, проживающие в Уэльсе, – шли по тропе.
Это была банда… точнее, даже не так – это была стая крыс. Смертельно опасная в городе – именно своими крысиными повадками, а также ввиду общего количества крыс в городе, моментально собирающихся при необходимости. Но на природе, на открытой местности, в горах, где надо не ехать на угнанной машине, а топать ножками – они были почти беспомощны. Они не знали, как прикрывать друг друга, они не знали, где самые опасные места и возможные огневые точки противника, они не могли ориентироваться в местности, где нет дорожных знаков и указателей. Но их было шестеро, у них были ножи, дробовики, автоматы, пистолеты, взрывчатка и, что самое главное, готовность все это немедленно применить и уверенность в собственной безнаказанности. Это многое значило в государстве, где необходимость подчиняться правилам вбивается в неокрепшие детские мозги еще с садика…
– Слышь… – сказал один из них.
– А?
– Мне не нравится этот хрен. Никакой он не правоверный.
– А кто тогда?
– По-моему, свинья[39].
– Ага. С какой стати свинье подписывать нас на мокруху?
– Свиньи разные бывают. Помнишь Абдаллу?
– Ага. И чо?
– Он пропал. Говорят, его тоже какие-то левые подписали…
– Его сомалийцы убрали. Он им дорогу перешел в торговле дурью.
– Ни фига. Сомалийцы тут ни при чем, у них у самих люди пропадают. Базар был, свиньи начали на нас охоту. Может, он и нас решил сюда заманить и под молотки пустить.
– Ну, ты лох. А что ему мешало в городе нас замочить?
– Ты дурак? Если нас в нашем районе мочкануть, тут на районе такое начнется. А тут поехали и пропали, на фиг…
– Э, вы… – сказал Сулейман, – а ну, заткнулись там…
Бандиты заткнулись – но ненадолго.
– Тихо тут… – сказал один.
– Ага, как будто вымерло все. Помнишь – земля без людей.
– Это чо?
– Фильмец, который мы с торрента скачали.
– А… ерунда.
– Не, здесь красиво. Смотри, как хорошо.
– Ага. И что тут красивого. Жилья нет, ничо нет. Только туристы.
– Б… и туристов нет.
– Сказано – заткнитесь!
Бандиты заткнулись. И в этот момент – просто не повезло – тот из бандитов, что шел первым, у него как раз была военная подготовка, и он понимал, что головной дозор хоть как нужен, наткнулся на двоих подростков. Они не были осторожны, они обсуждали увиденного ими человека с оружием – и потому увидели группу боевиков в самый последний момент.
– О… – сказал говорливый боевик, – а вот и туристы…
– Твою мать…
Планшет был у меня, и на него я получал информацию с разведывательных дронов, которые я бросал по пути сюда с тем, чтобы появление убийц не было для меня неожиданностью. Как раз первый дрон и засек продвижение группы. Видно было хорошо, и увидев тех, кто шел по тропе, я удивленно выругался.
Во-первых, их было шестеро. Я никак не ожидал столько – троих максимум. Но шестеро. Во-вторых, – они были совершенно не теми, кого я ожидал увидеть. Я ожидал бывших армейских или полицейских спецов – в моем понимании проникнуть в дом и убить Настю мог только человек со специальной подготовкой. А это были откровенные молодые бандиты самого низкого пошиба, каких полно в дурных районах. И, судя по бородам и отсутствию усов, радикальные муслимы.
Твари…
– Двойка, на связь, как слышишь?
– Слышу отлично…
– У нас шесть гостей, повторяю: шесть гостей. Судя по виду, отморозки из пригорода, бородатые…
– Принял.
– Идут по тропе, двое впереди, четверо за ним, дистанция около сотки. Вижу два «АК», один «МР5», остальные тоже вооружены, пока не вижу чем.
– Принял.
– Рюкзаков нет. Камуфляжа нет – обычная туристическая одежда.
– Принял.
– РВП – двадцать минут.
– Принял, – в четвертый раз подтвердил снайпер.
– Тот, что идет впереди, похоже, служил в армии, – добавил я, – отбой.
Интересные дела получаются – надо следить, не исключено, что эти голуби летят для отвлечения внимания. В сущности – с ними могу справиться и один я, пулеметом. Обычная городская банда, укрытий нет – занять позицию и перестрелять с дальнего расстояния. Другой вопрос: а не получу ли я пулю в лоб, когда отстреляюсь? Вполне может быть.
– Двойка, на связь.
– Принимаю.
– Работаю я один. Не проявляйся.
– Понял.
– Ищи снайпера. Найдешь – работай. Я разберусь с остальными.
– Понял.
Нас вынуждают проявиться.
– Выдвинься вперед. Наблюдай за местностью. Только очень осторожно.
– Принял, выдвигаюсь…
Интересно, тот, с кем мы имеем дело, – он снайпер? У него есть спецоборудование типа винтовок с тепловизорами или комбинированными прицелами с автоматической настройкой? Он умеет им пользоваться? В принципе, зарезать ножом может любой. Но нож – излюбленное оружие многих снайперов для ближнего боя. И проникать на защищенные территории – это тоже обязательное умение снайпера.
Так снайпер он или нет? Может, он из бородатых – там тоже есть неплохие киллеры, в основном из числа бывших бойцов арабских спецназов и Мухабарратов[40]. Как он сумел найти общий язык с этими отморозками? Я бы не рискнул. Если просто прийти в мусульманский район и предложить деньги – деньги заберут, тебя зарежут, тело выкинут на свалку. Скорее всего, он сам мусульманин – а мусульмане любят орудовать ножом. Но у него должно быть что-то еще. Что? «АК»? Пулемет? Снайперская винтовка «Барретт»…
– Двойка, позицию занял. В секторе – чисто.
– Принял, я выдвигаюсь.
Ну… оцым-поцым[41]… поехали. Рюкзак на спину и вперед. Надо было бы экзоскелет надеть, да не люблю я их. Хотя с ним можно и крупнокалиберный пулемет тащить.
Бегом – на тропу и с нее – вверх, на гору, чтобы занять позицию выше тропы. Самое главное – не упасть, поломаешься. А трава – хреновая, скользкая.
– Занял позицию…
Достал планшет, вызвал картинку со всех четырех дронов. На третьем моим глазам предстало такое, отчего я даже… даже не поверил своим глазам. А потом проклял себя и свою непредусмотрительность и глупость…
– Двойка, у нас пожар. Мы выдвигаемся…
Насиловать – для них было нормально.
В их обществе женщина была говорящим куском мяса, она должна была готовить еду, рожать детей, удовлетворять похоть мужа. Сама она никаких прав не имела, даже верить в Аллаха и поклоняться ему она не имела права, только вместе с мужем. Муж не обязан был работать и обеспечивать семью и часто жил за счет жены, и это считалось нормально. Надо сказать, что женщины-мусульманки гораздо лучше адаптировались к жизни в британском и любом другом цивилизованном обществе, они учили язык, заканчивали учебное заведение, интегрировались в общество и начинали жить нормальной жизнью. Некоторым удавалось полностью вырваться из душного мирка эмигрантской общины и полностью порвать со всем – с семьей, прошлым, родом. Такие женщины отнюдь не считали окружающих кяфирами, они были благодарны им за то, что вырвались из общинного мусульманского ада. Были женщины, которые не рвали со всем с этим, но успешно занимались бизнесом, были те, которые владели отелями, сетями парикмахерских, заправочными станциями, булочными и другими бизнесами. При этом их мужья лежали на диване, целыми днями пялились в телевизор или сидели в едальнях, в курильнях, в мадафе при мечети – а то у них хватало ума уехать куда-нибудь и встать на джихад. Такая жизнь – жизнь трутней, жизнь за счет женщин – считалась среди мусульманских мужчин Британии нормальной[42]. Если женщины смирялись с тем, что у них на шее сидит трутень, и часто не только сидит, но и самоутверждается за ее счет, все было нормально. Если женщина пыталась что-то изменить – она встречалась с молчаливым осуждением общины, проклятьями со стороны семьи мужа. Дальше – в зависимости от степени накала страстей – могло дойти и до убийства. Такие убийства часто оставались нераскрытыми – люди врали и не давали показаний полиции.
