Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет
— А! — По легкому дуновению воздуха Граис решил, что его собеседник махнул рукой.— Это была пустая бравада. Перед отправкой на рудники каторжников заковывают в кандалы. Со скованными ногами, к каждой из которых к тому же подвешено по каменному ядру, не очень-то побегаешь. Бежать нужно сейчас, до вынесения приговора.
— У тебя есть какой-то план? — просто так, без особого интереса спросил Граис.
— Главное — выбраться из камеры,— наклонившись к самому уху Граиса, зашептал Грудвар.— На первом этаже только несколько человек охраны. При неожиданном нападении справиться с ними не составит труда. А уже с оружием в руках можно будет попробовать пробиться за ворота.
— План, достойный самоубийцы,— устало заметил Граис.
— Не скажи,— возразил ему Грудвар.— Ночью шалеи отдыхают, полностью полагаясь на надежность дверей и запоров.
— И каким же образом ты собираешься открыть замок?
— Дверь камеры закрывается только на засов.
— Какая разница, если он находится снаружи, а ты — внутри.
— Я подумал,— вкрадчиво начал Грудвар,— что если ты обладаешь способностью перемещать свое тело по воздуху, то, возможно, сумеешь и отодвинуть засов, не прикасаясь к нему руками.
Граис ничего не ответил.
А что он мог сказать Грудвару? Что жизнь одного йерита ничего не стоит по сравнению с теми проблемами, которые предстояло решить ксеносу? Ведь если он поможет Грудвару бежать, то уже не сможет рассчитывать на благожелательное отношение к себе наместника. А то еще и самому придется скрываться, чтобы не оказаться обвиненным в пособничестве бунтовщикам... А сколько еще охранников убьют Грудвар и Слим, прорываясь на свободу? Да и смогут ли сами они выбраться за тюремные стены?..
— Эй,— негромко окликнул Граиса Грудвар.— Ты что молчишь?
— У каждого свой Путь к Поднебесному, Грудвар,— ответил ему Граис.— И если уж ты встал на него, то идти следует до конца.
— Ты хочешь сказать, что у нас с тобой разные пути?
— Похоже, что так.
— Разве ты не хочешь увидеть Йер свободным?
— Сейчас не время говорить об этом,— тяжело вздохнул Граис.— Я очень устал... Мне нужно хотя бы немного отдохнуть...
— Ну-ну...
Граис услышал, как зашелестела солома,— Грудвар отодвинулся в сторону от него.
Ксенос выпрямил спину и, расслабив мышцы шеи, опустил подбородок на грудь. Скрестив ноги на полу, он положил руки между коленей. Сделав три глубоких вдоха, Граис погрузился в медитационный транс, который должен был помочь ему восстановить силы. Ему предстояло еще два дня как минимум провести в этом жутком месте, в котором даже глизы, не брезгающие, казалось бы, вообще ничем, жить не желали.
Перед самым рассветом Граиса вернул в реальность страшный предсмертный хрип, вырвавшийся из горла Митея.
Наклонившись, Граис приложил два пальца к шее страдальца и понял, что ему уже ничем нельзя помочь. Граис сложил руки Митея на животе. Проведя ладонью по лицу мертвого, он закрыл ему глаза. После этого он опустился на пол и, повернувшись лицом в сторону востока, где находилась гора Эртип, с вершины которой души умерших уходили в свой последний Путь к Поднебесному, вполголоса начал напевать слова традиционного прощального песнопения.
— Что там еще? — заворочался разбуженный старик.
— Митей умер,— закончив прощание с мертвым, ответил ему Граис.
— Ну вот,—забрюзжал старик.—Теперь у нас еще и покойник, которого неизвестно когда отсюда уберут.
— В чем бы меня ни обвиняли, я не должен находиться в одной камере с мертвецом! — закричал неожиданно вскочивший на ноги Грудвар.— Пусть убирают его немедленно! По такой жаре он к полудню завоняет — мы все здесь передохнем!
Грудвар бросился к двери и изо всех сил принялся колотить в нее кулаками.
— Эй, ты что это так разошелся? — удивленно повернулся в его сторону старик.— Плети захотел?
Словно не слыша обращенных к нему вопросов старика, Грудвар продолжал колотить в дверь камеры, пустив в дело и ноги. Гул от его ударов стоял такой, словно колотили в пустую бочку.
— Открывайте, поганцы! — надрывая глотку, орал Грудвар.— Открывайте, чтоб вам пусто было!..
Граис, как и старик, не мог взять в толк, что вдруг случилось с уравновешенным и, как ему казалось, умеющим контролировать себя Грудваром. Что за бес в него вселился? Если шалеи и явятся на его крик, то явно не за тем, чтобы убрать мертвого, а живых наказать.
Граис поднялся на ноги, собираясь подойти и успокоить Грудвара, когда на дверь обрушился еще один тяжелый удар, теперь уже снаружи.
— Умолкните, твари! — рявкнул из-за двери шалей и снова ударил в дверь чем-то тяжелым.— Днем всех на солнцепек выставлю!
— У нас в камере покойник! — крикнул Грудвар.
— Вы все там покойники! — хохотнул в ответ шалей.— Утром придет ми-шалей, он и разберется, кого из вас уже пора отдать гаратам!
— Уберите мертвого из камеры! — заорал Грудвар и снова что было сил принялся колотить ногами в дверь.
— Ну, ты меня достал, отродье!..
Глухо стукнул откинутый в сторону засов, и дверь камеры распахнулась настежь. В тусклом свете масляных ламп, освещающих коридор, в дверном проеме возник силуэт высокого, широкоплечего шалея. Всклокоченные волосы и отсутствие шлема указывали на то, что, должно быть, шум, поднятый Грудваром, заставил охранника прервать отдых пусть даже и на не слишком мягком топчане. Недовольный, заспанный вид шалея явно не сулил ничего хорошего.
— Ну что, тварь, хочешь оказаться вторым покойником в этой камере?
Шалей сделал шаг через порог, поигрывая концом толстой плети. Копье он держал на сгибе локтя левой руки, направив в сторону Грудвара широкий листообразный наконечник, способный с одного удара распороть человеку Живот. За его спиной в коридоре, привалившись плечом к стене, стоял еще один охранник.
Окинув взглядом остальных находящихся в камере заключенных, шалей неожиданно взмахнул плетью, и левую щеку Грудвара распорола красная кровоточащая полоса Шалей довольно хохотнул и не спеша занес плеть для нового удара.
Вопреки его ожиданиям, заключенный не отшатнулся в сторону, пытаясь руками прикрыть голову от удара. Вместо этого, приняв на шею новый удар плети, он кинулся на охранника. Шалей выбросил вперед руку с копьем, но Грудвар, нырнув под древко, в одно мгновение оказался рядом с противником. В руке у него была зажата длинная и острая щепа, которую он давно уже выломал из дверного косяка. Коротким сильным ударом Грудвар вогнал кусок дерева шалею в горло.
Охранник, находившийся в коридоре, спросонья, должно быть, даже не успел понять, что произошло, когда Грудвар, подхватив из рук смертельно раненного шалея копье, направил его в сторону второго противника. Шалей захрипел и дико вытаращил глаза, когда плоский наконечник копья вспорол ему живот. Он открыл рот, чтобы закричать, но только кровь забулькала у него в горле.
Грудвар всем своим телом навалился на древко копья и остановился только тогда, когда металл наконечника заскрежетал по камню стены. Вырвав окровавленное копье из мертвого тела, он оперся на него, на мгновение опустил голову и так тихо, что никто не услышал, произнес:
— Кончено...
Рядом с ним уже стоял Слим, держа в руках копье второго шалея.
— Ах ты, сын потаскухи! —заскулил со своего места старик.— Теперь же нас всех из-за тебя живыми на куски разрежут!
— Что сделано, то сделано.— Грудвар посмотрел на старика, затем перевел взгляд на Граиса.— Решайте, вы с нами?
— А можно подумать, ты оставил нам выбор! — Проворно вскочив на ноги, старик, ища поддержки, бросил взгляд на Граиса.— Нам что же теперь, оставаться здесь с тремя покойниками, двое из которых шалеи?
— Тогда пошли.— Грудвар решительно направился в сторону, где находилась лестница, ведущая наверх.— Нужно убраться отсюда, пока не прибыла утренняя стража.
— Стойте, дети лавахов! — снова подал голос старик.— Вы, видно, совсем разума лишились, если намереваетесь ломиться к выходу сквозь строй шалеев!
— Мы нападем неожиданно...
— Есть другой путь.— Старик, брызжа слюной, стал тыкать рукой в противоположную сторону коридора.— Пару раз шалеи брали меня разносить пищу по камерам... Пища...— Старик презрительно сплюнул на пол.— Если бы вы только знали, из чего готовится эта так называемая пища...
— Говори толком,— оборвал старика Грудвар.— У нас мало времени. Скоро кто-нибудь из шалеев спустится сюда посмотреть, куда запропастились их приятели.
— А я что делаю? — с вызовом глянул на бородача старик.— Я и говорю, в конце коридора находится дверь, ведущая на кухню... Там же рядом и мертвецкая находится... Ну, это я так, к слову... Пройдя через кухню, можно выйти на задний двор, прямо к мусорной яме.
— А что потом? — спросил Грудвар.
— Потом сам думай,— огрызнулся старик.— Как ты собирался перелезть через стену?
