Александр Митич - Игра в поддавки
И для джипа, едущего по свежей военной бетонке.
А мы ведь находились на реке!
Под нами лежали несколько метров непросматриваемой черной воды, а под нею ржавели остовы утонувшей техники, нерестились мутировавшие рыбы, копошились плавунцы-мозгоеды, хищно шевелили ротовыми кубышками плотоядные водоросли…
Но в те минуты Зона любила Лодочника. Полтора километра мы прошли без всяких приключений, чинно-благо-родно, затратив меньше, чем четверть часа.
Да нам бы, сталкерам, всегда такие скорости передвижения, мы Зону насквозь проходили бы за день!
Дальше вверх по реке начинались стационарные укрепления Речного Кордона.
Лодочник выключил винт и воздушную подушку, катер плюхнулся в воду. Теперь второй двигатель снова заработал на водомет.
Затем Лодочник вернул желтый рычаг в исходное положение, выключив все стелс-системы. Он повернул к берегу и ловко, но весьма опасно пристал - почти впритирку к птичьей карусели.
По крайней мере так определили аномалию его чудо-детекторы. Мой личный детектор эту карусель почему-то не брал. Я во все глаза вглядывался в темноту, пытаясь увидеть там хоть какие-то признаки аномалии. Странно…
- Все. Дальше сам, - сказал Лодочник.
- Ясное дело. - С этими словами я ступил на берег и обернулся, принимая от Лодочника свой рюкзак.
- Стоять! - властный голос раздался совсем близко за моей спиной. - Именем Анфора, вы арестованы!
«Анфор» это UNFOR, United Nations Forces. Вообще-то полное название ооновского контингента - UNFORFOZIS, United Nations Forces for Zone Isolation. Но так - «анфорфозис» - никто не говорит, разве только самые замшелые ооновские комиссары.
- Спасибо, - сказал я Лодочнику. - Ловко ты меня сдал.
- Я ни при чем, - ответил мой проводник. - Сам видишь. Засада военсталкеров.
- Р-разговорчики! - весело прикрикнули на Лодочника из темноты.
Глава 10. Речной Кордон
This is dangerous.
Open up your head feel the shell shock.
This is dangerous.
I walk the minefields so watch your head rock.
«Minefields», Prodigy
Вот так вляпались…
Впервые за свою карьеру я попался в лапы злющим военсталкерам в охранной зоне режимного объекта и притом - с абсолютно пустым контейнером для хабара. Это означало, что откупиться мне нечем, зато им, мерзавцам, есть что мне инкриминировать.
Но с Тополем я все-таки повстречался! Чего уж там, цель была достигнута…
Нас с Лодочником отконвоировали на опорный пункт Речного Кордона. И теперь мы находились внутри штабного капонира, собранного из типовых железобетонных блоков.
Константин свет Алексеевич сидел за раскидистым столом, изготовленным, насколько позволяли судить мои познания в технике, из бортового листа бронеавтобуса. Такие столы некогда вошли в моду в воюющем Ираке, а потом расползлись по всему миру вместе с демократией и ее зубастыми ценностями.
Так вот, похоже, бронеавтобусу не повезло, его крепко зацепило где-то в Зоне. Однако левый борт машины частично уцелел и теперь, будучи водружен на две тумбы из сложенных один поверх другого деревянных ящиков, исправно служил моему бывшему лучшему другу для самых разнообразных надобностей.
Вся левая половина стола была занята тремя крупными мониторами, на которых чего-то там мониторилось невероятно важное для жизни и деятельности Речного Кордона. Рядом с ними лежал автомат «Гроза».
Правую половину стола занимала разложенная карта и стопка грязных тарелок.
Имелись также оружейные шкафы и страховидный диванчик.
Ну и стулья, само собой. Аж целых четыре штуки. Будь я в настроении, схватил бы соседний стул, ахнул бы своего дознавателя по черепу, а дальше действовал по обстоятельствам.
Если бы только это был не Тополь…
На что капонир не мог пожаловаться - это на темноту. Здесь горело с полдюжины разнокалиберных ламп дневного света. Похоже, питались они от «вечной батарейки», а может, и вовсе от термопары, один конец которой иные умельцы ловко забрасывают в самый центр подходящей жарки или в недра разлома. Но несмотря на столь необычные источники питания, светло здесь было как в операционной.
- Фамилия, имя, отчество, - повторил Тополь без выражения, пялясь в формуляр, над которым был занесен огрызок карандаша.
- Не смеши мои яйца, Костя, - повторил я.
Тополь скосил глаза в монитор, покрутил карандаш в пальцах. На меня он смотреть упорно избегал. Ну это игра такая, будто мы не знакомы!
- Задержанный, - гундосо сказал он, - хочу вам напомнить, что пребывание на территории Зоны без пропуска одного из установленных образцов категорически запрещено. Учитывая отягчающие обстоятельства - «а», проникновение групповое, «бэ», ношение оружия, в том числе автоматического, «вэ», использование незарегистрированных транспортных средств, - вы подлежите не только административной, но и уголовной ответственности. В рамках действующего законодательства…
- Костя, я иду на Янтарное озеро, - сказал я, по возможности проникновенно глядя на моего бывшего лучшего друга. - Там вертолет гробанулся. Ты, кстати, ничего не слышал об этом?
- Здесь вопросы задаю я… - как-то не очень уверенно напомнил Тополь.
Ну молодец! Ай, брависсимо! Это называется «если бы камни заговорили»!
- …И закончу свою мысль, задержанный, - продолжал Тополь, кое-как справившись с неуверенностью. - От того, насколько охотно и полно вы ответите сейчас на мои вопросы, в конечном итоге зависит отношение к вам коллегии суда. Можем начать с главного: с какой целью вы направлялись в расположение 2-го опорного пункта UNFORFOZIS?
«О- го-го! UNFORFOZIS! Как язык не сломал-то? Да он стал хуже самого замшелого ооновского комиссара! Переродился как, а?! А ведь только четыре месяца прошло!»
- Я направлялся на Речной Кордон. Чтобы поговорить с тобой, Костя. Ибо, повторюсь, я иду в район Янтарного озера. Если правда все то, о чем сообщает Синоптик, один я могу туда и не дойти. Поэтому мне нужен ты.
- То есть вы утверждаете, что вашей ближайшей целью являлась встреча с Константином Алексеевичем Уткиным?
- Да. И хватит. - Я неожиданно разозлился. - Устал я от тебя, Костя. Если охота языком чесать, вызови лучше Лодочника. В Зоне он становится таким болтливым, что вы с ним прекрасно проведете время до самого утра!
Тополь, однако, был полон решимости развивать бюрократическую оперу в направлении второго, еще более абсурдного акта. Он даже успел сказать что-то вроде «Эта информация принята к сведению, задержанный», когда картинка на мониторе отвлекла его внимание, и он осекся.
Тополь всмотрелся в монитор. Потом потянулся к маленькому джойстику, примостившемуся у приклада автомата «Гроза»… Пошуровал джойстиком туда-сюда…
Мне не составило труда догадаться, что таким образом он управлял одной из внешних камер наблюдения.
На физиономии моего бывшего лучшего друга выражение застенчивой подозрительности вдруг сменилось крайней озабоченностью, если не сказать испугом.
- Ворота не открывать! - гаркнул он в рацию, висевшую у него на плече. - Здесь Уткин! Не открывать ворота! А-ах, м-мать… Портэ… Тьфу… Нот опенинг зе дорз! Оглохли, что ли?! Нот! Нот! Дорз ноу!
Я поморщился. Английский, конечно, язык утилитарный… но зачем же так ужасно его насиловать?
В следующий миг Тополь преобразился. Он вскочил, хватая «Грозу». Со стола с грохотом сверзился на пол джойстик.
А потом он швырнул «Грозу» мне! Мне! Задержанному!
- Держи!
Я поймал пятикилограммовую дуру исключительно на рефлексе и чуть не завалился на спину вместе с хлипким стулом. Едва удержав равновесие, я вскочил на ноги.
- Что за на хер, Костя?! - заорал я, сразу же перепугавшись не на шутку.
Костя был уже у двери, в противоположном конце штабной комнаты. Он распахнул оружейный шкаф, вырвал из его недр сразу две «Грозы». Одну он ловко забросил на левое плечо, освободившейся рукой торопливо нагреб гранат к подствольнику и магазинов. Прихватил он и пару пистолетов, засунув их за пояс.
- Это прорыв, Володя, - бросил Тополь через плечо. - Действуй на усмотрение. Увидимся, если что.
- Э, погоди! Так ты что, меня отпускаешь?! Меня, задержанного?! - Но Константина уже и след простыл. - Тополь! Тополь, черт бешеный!
Вот так. Ни привета, ни ответа.
Вообще- то, если Тополь действительно намеревался исполнить свой долбаный долг долбаного военного сталкера и сдать меня комендатуре Анфора, я без вариантов оказывался за решеткой. Надолго ли -другой вопрос, но удовольствие в любом случае рисовалось ниже среднего.
Так что другой на моем месте обрадовался бы. И еще как! Ведь отпустили! Но я - я крепко перепугался.
И не зря.
Когда я, довооружившись как следует за счет запасов щедрого Тополя, а также возвратив себе конфискованный «хай пауэр» и «стечкин» и прихватив свой монструозный рюкзак, выбежал на двор из штабного капонира, бой уже гремел вовсю.
