Саймон Кларк - Кровавая купель
– Теперь, Ник, просто отопри замок. Засов оставь на месте. Веревка привязана?
– Да.
– Пошли.
Мы побежали к машине. Я газовал, пока Дэйв не залез на пассажирское сиденье и не взял веревку.
– Давай, давай! – У Курта глаза лезли из орбит. – Гады уже выходят на дорогу!
Слэттер на заднем сиденье смолил сигарету, и по его виду можно было подумать, что он просто едет на чай к тетушке Фло.
Дэйв мягко потянул веревку. Замок качнулся. Он потянул сильнее.
– Мотай скорее к такой матери! – орал Курт. – Они уже почти у ворот!
Я обернулся назад и рявкнул:
– Курт, заткнись! Или вылезай и иди пешком.
От этого он замолчал. Просто сидел и смотрел на меня, и его отвислые губы тряслись.
– Нет, эта мерзкая штука заела. – Дэйв потянул сильнее. – Замок сдвинулся, но из скобы я его вытянуть не могу.
Я принял решение. Полностью идиотское решение – но я его принял.
– Дэйв, возьми руль. И я вылез из машины.
– Что ты делаешь?
– Я вытащу эту штуку и побегу. Будь готов рвануть с места, как только я окажусь в машине.
Не знаю, произнес ли Дэйв за меня молитву, но я видел, как шевелились его губы, пока я бежал к сараю.
За два ярда до кладовой я увидел, что замок почти вышел. Я уже протянул руку, готовясь поднять засов, когда услышал треск.
Дверь отлетела на петлях, выбитая ударом изнутри.
Я застыл с протянутой рукой. В дверях стоял этот человек, и горящие лампы его глаз смотрели прямо на меня. Если бы он рванулся, у меня не было бы ни одного шанса.
Я резко повернулся и бросился бежать. Пассажирская дверь “сегуна” зияла, и я нырнул внутрь, воткнувшись головой в плечо Дэйва. Он вдавил педаль в пол, и мы полетели по двору, занесясь на крутом повороте.
Я захлопнул дверь, когда сумасшедший вылетел из сарая.
Я ожидал, что он погонится за нами с бешеным ревом. Вместо этого он побежал по двору, прыгнул на сгоревший трактор и встал там, одной ногой на сиденье, другой на обод сгоревшей шины. Там он стоял, глядя на нас, как шизоидный павиан, а мы, выйдя из поворота, понеслись к дороге.
И выехали, когда первые Креозота выходили из-за угла в пятидесяти ярдах от нас. В считанные секунды они остались позади.
Я растекся на пассажирском сиденье, как кусок мокрой тряпки.
– Через несколько минут догоним колонну, – сказал Дэйв, улыбаясь. – Ты отлично сработал. Ник. Это было потрясающе храбро.
Я ничего не сказал, но в этот момент и принял то самое решение. Что бы ни случилось. Ник Атен, никогда, никогда больше не строй из себя героя.
Глава двадцать шестая
– Посмотри, Ник, – сказала Сара, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть. – Мы ожидали, что здания и вообще ткань цивилизации будет разлагаться, но не знали, что она будет гнить так быстро.
Я посмотрел туда, куда она смотрела. Там было озеро на месте, где раньше никакого озера не было.
– Был сильный дождь, – сказал я, тормозя при виде вспыхнувших стоп-сигналов идущего впереди грузовика. – Я только не думал, что такой сильный.
– Донкастер находится очень низко, и потому здесь много натыкано насосных станций для откачки дренажной воды.
– Значит, электричества нет, и насосы не качают.
– Потому-то такое большое озеро. Много земель вокруг Донкастера опять превратятся в болота.
– Посмотрите на церковь! – крикнула Энн с заднего сиденья.
Вики подпрыгнула посмотреть.
– Она как лодка, вся в воде!
– Кажется, мы сейчас тоже это попробуем, – сказал я, притормаживая. – Поднимите ноги, чтобы не замочить.
Я шутил, но это было близко к правде. Впереди дорога была залита до ступиц. Мы проехали по воде больше ста ярдов, пока лужа не кончилась. И только тогда у меня в голове мелькнуло, что будет дальше. Может быть, на это уйдут годы, но листопады, наводнения, эрозия почвы и рост растений в конце концов сотрут дороги с лица Земли.
Мы выехали на дорогу Селби и направились на север. По дороге никого не видели. Девочки на заднем сиденье спали. Мы с Сарой разговаривали тихими голосами.
– Пока доберемся до Эскдейла, будет темно, – сказал я.
– Мы не будем пытаться дойти туда за один переход. Дэйв хочет встать на ночь лагерем, когда будем далеко от больших городов.
– Сара, они знают, отчего погибла Ребекка? Она пожала плечами:
– Мартин уверен, что это не заразно. Двое, которые с ней были, здоровы. Предположение такое, что это вроде заражения крови от пореза.
– Да, вот тебе и младенцы в лесу. Мы ведь ничего не знаем! Наверняка средний участковый врач поставил бы Ребекке диагноз и вылечил одним уколом. Вот и получается: не начнем ли мы мереть как мухи от гриппа и кори?
– Мы будем учиться. Ник.
– Может, при этом мы только узнаем, что в аду выжить надежды нет… Я все думаю про то, что сделали эти девочки в сарае. Может, они были правы? Уйти, пока еще здоровы. Может, через пять лет мы покроемся вшами и чирьями и будем выкапывать для еды червяков из дерьма?
– Я не знаю, Ник, – сказала она печальным голосом. – Можем только пытаться.
Когда-то поездка в Эскдейл была бы приятным путешествием по сельским дорогам. Сейчас это был опасный рейд по новому миру, который я про себя называл Землей Безумия.
Ведь мы просто дети, которые не знают ни хрена. Вокруг кишели психи, которые, представься им случай, сдерут с нас кожу живьем. Я стрелял глазами вправо и влево, высматривая монстров, которые могут выпрыгнуть на дорогу и сожрать нас целиком. Даже на привалах, закрывая глаза, я видел безумный взгляд отца Слэттера или прыгающих во тьму Певучих Сестриц с ореолом золотых волос. И тут же пронзительный треск натянувшихся веревок.
– Ник, ты не устал?
– Нет.
– Хочешь, я поведу машину?
– Все путем. А что?
– Ничего. Я только говорила тебе, что на этих полях Креозоты выложили новый узор. Вроде палочного человечка, выложенного из пластин фольги.
Я вздрогнул, покрываясь гусиной кожей.
– Не знаю, как ты, Сара, а я почти готов поверить в эту чушь насчет разговоров Креозотов с Богом.
– Мне это чувство тоже знакомо. Это потому, что мы боимся. И начинаем искать простые ответы. Мартин Дел-Кофи сказал: “Отбери у человека цивилизацию, и останется не человек без цивилизации, а какое-то совсем другое животное”.
– Чтобы вытащить нас из этого дерьма целыми, нужно больше, чем доморощенный тинэйджерский философ.
– И ты прав. Ник, нам нужно будет намного, больше. Но надо помнить, что нельзя поддаваться страху. Мартин говорил, что мы должны быть готовы к тому, что нас поразят странные ментальные изменения. Мы прошли через невыносимые испытания, мы видели ужасы – людей, буквально разорванных на куски. Мы перепуганы. Еще долго нам предстоит жить в постоянной опасности. Неизбежно, что еще кто-то среди нас погибнет. Поэтому мы становимся иррациональными; мы, вероятно, станем крайне суеверными, даже параноидальными.
– Что значит “параноидальными”?
– В сухом остатке это значит, что будем бояться собственной тени. И мы вполне можем начать без всякого смысла обвинять в наших несчастьях людей – и даже неодушевленные предметы. Как нацисты все свои проблемы валили на евреев и как…
– Ты говоришь совсем как Дел-Кофи.
– Но разве ты не видишь, что он прав? Он пытается нас заставить понять, что с нами случилось. Вроде как если ты подцепил грипп, а доктор тебе рассказывает, каких симптомов ожидать. Лихорадка, ломота, слабость. Мы сейчас проходим через самый настоящий кошмар. И он на нас психологически воздействует, а симптомы этого воздействия – суеверие, иррациональные страхи, паранойя. Но если знать симптомы, с ними можно бороться.
Я вдруг спросил ее:
– Ты в Распорядительном комитете?
– Да, там.
– Вместо Ребекки?
– Нет… просто Дэйв меня попросил.
Еще двадцать минут мы ехали молча, и вдруг без видимой причины колонна остановилась.
Через минуту вдоль колонны машин к нам подбежал Дэйв:
– Ник, у нас проблема.
Я пошел с ним вдоль машин к одному из грузовиков. Один взгляд на шипящий из-под кабины пар сказал мне, что случилось.
– Лопнул шланг радиатора, – сказал я. – Я тебе говорил, что в нем трещина.
– Что-нибудь ты можешь с ним сделать. Ник?
– Зависит от того, насколько сильно лопнул. Я же тебе говорил, запчастей у нас нет. Вот что ты можешь сделать – достань-ка мне пару яиц.
– Яиц?
– Не волнуйся, Дэйв. Не для еды. Если шланг не разорвался полностью, я вобью яйца в радиатор, и они залепят течь. Если повезет, доберемся до гостиницы.
Он пошел добывать яйца, а я откинул капот. Колонну окутал пар. Но шланг еще не был разорван необратимо. Пока мотор остывал, я взял пару ведер и пошел искать воду.
– Мы недалеко от реки Оуз, – сказал Дэйв. – Вот она, через поле. Тебе помочь?
– Нет, спасибо, справлюсь.
На самом деле я хотел побыть один. Самоубийство девочек начинало грызть душу.
Протолкнувшись сквозь дыру в изгороди, я пошел через поле к реке. Набрать ведра было делом секунд, но я прихватил несколько минут, чтобы просто посидеть на камне, глядя на текущую воду.