Василий Головачев - Не русские идут
– Да ладно вам спорить, – махнул рукой Мирослав. – Глобальные катастрофы действительно могут родиться от чего угодно. Даже от Опухоли. Откуда мы знаем, что управляет такими феноменальными процессами? Кто-то из философов предупреждал, что началась эпоха перелома в отношениях Земли и человечества, она начала нас сильно ограничивать, вот и усилились землетрясения, цунами, вулканизм, участились появления НЛО.
– Ты ещё о предсказаниях Нострадамуса заведи речь, – презрительно изогнул губы Дядька.
– А вот в его предсказания я не верю, – пожал плечами Мирослав.
– А в чьи веришь?
– Хватит разговоров, – прервал беседу Веллер-Махно, – давайте ужинать, подсаживайтесь ближе.
Какое-то время все молчали, получив порции супа, а потом второе – жареную рыбу, сосредоточенно жевали.
Потом Мирослав, расправившись с порцией раньше всех, снова завёл разговор о неизвестных науке физических явлениях:
– На Кольском полуострове тоже нашли озеро, в котором вода имеет кластерную структуру.
– Какую? – не поняла Наталья.
– Собирается в молекулярные конгломераты, имеющие определённую поликристаллическую организацию. Вдруг и там вылезла Опухоль?
– Когда это случилось? – поинтересовался Химчук.
– В прошлом году.
– Ни о какой Опухоли газеты тогда не писали.
– Просто её не заметили, а потом она расплылась.
Земля под сидящими внезапно вздрогнула.
Все замолчали, прислушиваясь к прозрачной тишине морского берега.
От уреза воды закричали эскимосы-охотники.
Геологи вскочили, бросились к обрыву скалы, нависающей над заливом. За ними замешкавшийся Кожухин и Наталья.
Водяная капля над остатками островка в центре залива подрагивала и качалась, брызжа фейерверками крохотных радуг от преломлявшихся в ней солнечных лучей. А на склоне Опухоли, обращённом к берегу, горел огненный глаз, медленно расплываясь облачком тающих нитей.
– «Глаз Аппалувика», – пробормотал Мирослав.
– Ты ещё не нашёл объяснения этому явлению? – поинтересовался Веллер-Махно.
– Только мистические, – скривил губы Мирослав. – Здесь работает какая-то другая физика, отрицающая старые законы. Либо магия. Недаром же эскимосы утверждают, что Аппалувик выходит из пещер раз в год, чтобы вправить людям мозги. Мы много чего натворили на Чукотке, особенно после открытия на шельфе газовых месторождений, вот демон и вылез, чтобы выгнать нас отсюда.
– Ты же учёный, – укоризненно качнул головой Дядька, – а рассуждаешь как школяр, начитавшийся фантастики. Все эти сказки про подземных духов – только отражение страхов древних аборигенов.
– Не только, – тихо проговорила Наталья, завороженная язычками радужных высверков Опухоли. – Мы не знаем, что происходит, а древние легенды иногда реальнее действительности и научных законов.
– Ты что же, веришь в этого… Апульвика? – прищурился Химчук.
– Моя вера здесь ни при чём. Посмотрите на эту гору. Она реальна! До неё можно дотронуться рукой. А причиной её появления может быть как неизвестный физический процесс, так и неизвестная магия.
Мужчины замолчали, по-новому глядя на бликующую каплю Опухоли.
– Тьфу ты! – опомнился Дядька. – Заворожила! Что вы все заладили: магия да магия! Нету никакой магии, есть только то, что мы можем увидеть и пощупать. Я сроду ни в какие сказки не верил.
– Принципиально? – хмыкнул Химчук.
– Да, если хочешь, принципиально. Ни одна сказка ещё никому не помогла. В жизни важен прагматизм, а не вера в волшебство, и тогда все будут нормально жить.
– Это цинизм, а не прагматизм.
– Цинизм принципов, – усмехнулся Веллер-Махно, – мало влияет на иллюзии отдельных индивидуумов. Лично я в сказки верил, что не помешало мне закончить институт и воспитать троих сыновей. А теперь, судари мои, пьём чай, кто хочет, и спать. Почти десять уже.
Он кинул взгляд на успокоившуюся Опухоль, спрыгнул с бугра на каменную складку, направляясь к лагерю.
За ним потянулись геологи.
Мирослав тоже побрёл к палаткам, потом заметил, что Наталья осталась, и вернулся к обрыву.
– Ты чего не идёшь?
– Смотрю, – так же тихо сказала девушка, завороженно глядя на водяную гору. – Там внутри что-то есть… я чувствую…
– Что? – Мирослав напряг зрение, но ничего особенного не увидел.
– Не знаю… что-то странное… плавает в глубине… не наше…
– Что значит не наше?
– Ну, как бы не земное… не могу объяснить.
– Слушай, а что, если это пришельцы? – загорелся Мирослав.
– Что – пришельцы?
– Высадились здесь? Не на космическом корабле, а из каких-то других измерений? Я читал, что на Земле существует древняя цивилизация, живущая в четвёртом измерении, а все эти НЛО и непознанные явления природы – по сути проявления её деятельности.
– Вот это уж точно сказки, – слабо улыбнулась Наталья.
– Почему сказки? Об этом пишут очень известные учёные, серьёзные уфологи теории разработали. Вдруг Опухоль – тоже какой-то прорыв в нашу реальность из параллельного мира?
– Опухоль выдавилась из пещеры.
– Ну, значит, параллельщики живут под землёй.
– Ты не оригинален. Я интересовалась местной космогонией и мифами, так вот эскимосы, чукчи, эвены и другие малые народы удивительно солидарны в описании каких-то существ, живущих в этих местах под землёй. Вдруг это и в самом деле одичавшие потомки древних народов, когда-то населявших Север?
– Гиперборейцев, что ли? – пренебрежительно отмахнулся Мирослав. – О них много пишут, но вряд ли кто-то всерьёз занимался исследованием гиперборейской истории.
– Людям рано знать правду.
– Почему?
– Потому что любое знание они способны повернуть во вред другим. Иди спать.
– А ты?
– Я ещё постою здесь.
Мирослав потоптался рядом, косясь на загадочный девичий профиль, выглядевший чеканно бронзовым на фоне закатного зеленоватого неба. Захотелось сказать что-нибудь важное, значимое, чтобы она обратила внимание, поняла и оценила его ум.
Однако секунды таяли, а в голову ничего путного не приходило.
Тогда он брякнул:
– Можно, я тебя поцелую?
Рассеянно-задумчивое лицо девушки стало печальным. Она посмотрела на него как на мальчишку.
– Зачем?
– Ну… – Он покраснел, не зная, что ответить. – Просто так…
– Просто так не надо.
– Ладно, я пошёл.
– Иди.
Мирослав, злясь на себя, испытывая смущение и неловкость, зашагал со скалы в низину. Оглянулся. И душа вдруг отозвалась звоном на тонкий девичий силуэт на обрыве, очень одинокий и сиротливый, полный странного ожидания.
А ведь она всегда казалась ему решительной особой, уверенной в себе и знающей цену всему на свете. Так, может быть, не так уж она и счастлива?
– Эй, Ромео, – послышался из палатки ворчливый голос Дядьки, – один вернулся?
– Один, – буркнул он.
– Прогнала она тебя, что ли?
Мирослав вздохнул и полез в палатку, чувствуя, как слипаются веки.
* * *Следующий день начался с неожиданности.
В девять часов утра вдруг прилетел стремительный зелёно-голубой «Ми-ХI», похожий на гигантскую хищную стрекозу, и высадил капитана милиции, который оказался участковым инспектором Чукотки в районе побережья от Энурмино до Инчоуна.
Удивлённые геологи, собравшиеся лететь на своём вертолёте по экспедиционным делам, потянулись в лагерь.
Мирослав, укладывающий в эскимосский вельбот щупы и пробоотборники, поднялся снизу к палаткам, обрадованный, что это прилетел вертолёт с комплексной экспедицией для изучения Опухоли, о чём Веллер-Махно просил начальство по спутниковому телефону.
– Кто это? – удивился он, узрев милиционера в северной форме, напоминавшей десантный комбинезон-куртку, но без камуфляжа.
– Сейчас узнаем, – пропыхтел Химчук.
Они подошли к начальнику экспедиции, уже беседующему с представителем власти.
– Вот, все четверо, – оглянулся Веллер-Махно. – Плюс лётчик, пилот вертолёта.
Капитан, низкорослый, с мелкими чертами лица, похожий скорее на корейца, чем на эскимоса, неприветливо оглядел воинство Веллера-Махно.
– Мы получился сигнал. – Говорил он по-русски с сильным «чукотским» акцентом. – Вы тут занимаесса незаконны промысла.
– Каким промыслом? – удивился Дядька, дожёвывающий на ходу яблоко. – О чём разговор? Мы геологи, изучаем выходы полезных ископаемых, нефть ищем. Вот он, – Сергей Степанович кивнул на Кожухина, – исследует Опухоль в заливе. Видели небось. Всё по закону.
Капитан, не меняя выражения лица, оглядел Мирослава маленькими чёрными глазками.
– Документа ес?
– Разумеется, есть, – сухо сказал Веллер-Махно. – Сейчас покажу. А от кого поступил… э-э, сигнал, что мы занимаемся… э-э, незаконным промыслом?
– От местыны населени, – веско сказал участковый.
– Да где же вы видите местное население? – удивился Дядька, ткнул пальцем в сопки. – Здесь вокруг на десятки вёрст никто не живёт. До Энурмино.
