Сьюзен Коллинз - Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница
Мы уходим из комнаты, не оставляя в ней ничего, кроме нашего запаха. Удалить его мы не в силах. Наверное, именно по нему шипящие твари выслеживают нас – ведь других следов мы практически не оставляли. Похоже, у этих переродков очень острое чутье – но мы сбили их со следа, когда прошли по трубам с водой.
Снаружи шипение становится более отчетливым, и, кроме того, теперь я лучше понимаю, где находятся переродки – они позади нас, и довольно далеко. Очевидно, Сноу выпустил их там, где капитолийцы нашли тело Боггса. Я вспоминаю волкоподобных существ на первой арене, обезьян на Квартальной бойне, монстров, которых столько лет видела по телевизору… Интересно, какую форму примут переродки на этот раз – скорее всего, ту, которая, по мнению Сноу, напугает меня больше всего.
Мы с Поллуксом уже продумали следующий этап нашего путешествия, и, так как от шипения мы удаляемся, я не вижу причин менять планы. Если будем двигаться быстро, то, возможно, доберемся до дворца Сноу раньше, чем нас догонят переродки.
Однако спешка ведет к небрежности: неудачно поставленный сапог хлюпает по луже, автомат случайно лязгает о трубу, и даже я сама отдаю приказы слишком громко.
Мы проходим еще три квартала по трубе и заброшенной железнодорожной колее, и вдруг начинаются вопли – хриплые, гортанные, отражающиеся от стен тоннеля.
– Безгласые, – немедленно отзывается Пит. – Именно так кричал Дарий, когда его пытали.
– Наверное, их нашли переродки, – говорит Крессида.
– Значит, они охотятся не только на Китнисс, – замечает Лиг Первая.
– Скорее всего, они будут убивать всех, но не остановятся, пока не доберутся до нее, – говорит Гейл. Он много часов изучал переродков вместе с Бити, так что, надо думать, он прав.
Все повторяется: из-за меня снова гибнут люди. Друзья, союзники, незнакомцы умирают за Сойку.
– Оставьте меня и уходите. Голограф я отдам Джексон. Выполните задание без меня.
– Так мы не договаривались! – раздраженно восклицает Джексон.
– Мы зря теряем время! – говорит Финник.
– Послушайте, – шепчет Пит.
Вопли прекратились, и вместо них – ближе, чем раньше, – снова звучит мое имя. Теперь звук доносится снизу и сзади:
– Китнисс.
Я хлопаю Поллукса по плечу, и мы бросаемся бежать. Беда в том, что мы планировали спуститься на уровень ниже – теперь это невозможно. Мы добираемся до лестницы, начинаем искать на голографе обходной маршрут, и вдруг меня выворачивает наизнанку.
– Надеть маски! – командует Джексон.
В этом нет необходимости: мы все дышим одним воздухом, но тошнит только меня: я реагирую на запах, поднимающийся от лестницы и заглушающий вонь фекалий. Розы. У меня начинается дрожь.
Я отворачиваюсь от запаха и, шатаясь, выхожу на Перевоз. Гладкие, вымощенные плиткой пастельных тонов улицы, такие же, как и наверху, только окруженные не домами, а стенами из белого кирпича. Дорога, по которой могут спокойно ездить грузовики, не простаивая в капитолийских пробках. Сейчас Перевоз пуст – здесь нет никого, кроме нас. Я и всаживаю подрывную стрелу в первую капсулу, убивая сидевший в ней выводок крыс-людоедов. Затем бегу к следующему перекрестку; здесь из-за одного неверного шага можно лишиться ног, угодив в нечто под названием «Мясорубка». Крикнув остальным, чтобы держались рядом со мной, я собираюсь осторожно повернуть за угол, а затем подорвать «Мясорубку», и тут мы натыкаемся на еще одну, не помеченную капсулу. Я бы точно пропустила ее, если бы не Финник.
– Китнисс! – кричит он, хватая меня за руку.
Я резко разворачиваюсь, готовая выстрелить, но что тут можно сделать? Две стрелы Гейла уже лежат под широким золотым лучом, который протянулся от потолка до пола. Внутри луча находится Мессалла – неподвижный, словно статуя, он стоит на одной ноге, запрокинув голову. Пленник луча. Его рот широко раскрыт, хотя крика не слышно. Мы беспомощно наблюдаем за тем, как тело Мессаллы плавится, словно воск.
– Его уже не спасти! – Пит толкает людей вперед. – Не спасти!
Удивительно, но сейчас только он способен действовать, способен заставить нас двигаться. Я не понимаю, почему он командует, ведь он должен предать нас и вышибить мне мозги – правда, это может произойти в любую секунду. Рука Пита давит мне на плечо, и, повинуясь, я отворачиваюсь от того, что недавно было Мессаллой. Заставляю ноги идти вперед – быстро, так быстро, что мне едва удается затормозить у следующего перекрестка.
Начинается стрельба, и на нас обрушивается дождь из штукатурки. Я кручу головой, пытаясь найти капсулу, затем поворачиваюсь и вижу отряд миротворцев, который несется к нам по Перевозу. Наш путь преградила «Мясорубка», так что у нас один выход – отстреливаться. Миротворцев вдвое больше, зато с нами снайперы из «звездного отряда».
«Как сельди в бочке», – думаю я, когда на белых формах расцветают красные пятна, похожие на бутоны. Три четверти врагов уже убито, и тут появляются новые – из бокового тоннеля, из того самого, через который я помчалась, пытаясь уйти от запаха…
Это не миротворцы.
Они белые, размером со взрослого человека, и у них четыре конечности – но на этом сходство заканчивается. Обнаженные, с длинными хвостами, как у ящериц; спины выгнуты, головы торчат вперед. Существа набрасываются на миротворцев, и живых и мертвых, вцепляются в шеи, отрывают головы в шлемах. Похоже, здесь капитолийцев любят не больше, чем в Тринадцатом. За несколько секунд твари обезглавливают всех миротворцев, затем падают на пол и ползут к нам на четвереньках.
– Сюда! – кричу я, хватаясь за стену, и резко поворачивая направо, чтобы уклониться от капсулы. Когда наши меня догоняют, я стреляю по перекрестку, и «Мясорубка» включается. Огромные механические зубы прорубают улицу и превращают плитку в пыль. Это должно преградить путь переродкам, хотя точно не знаю. Переродки – волк и обезьяна, – которых я видела, оказались невероятно прыгучими.
Шипение обжигает уши, а от вони, которую издают розы, кружится голова.
Я хватаю за руку Поллукса.
– К черту задание. Где самый короткий путь наверх?
Времени изучать голограф нет. Мы идем за Поллуксом – примерно десять ярдов по Перевозу, затем через дверь. Плитка под ногами превращается в бетон; мы ползем по узкой, вонючей трубе и оказываемся на уступе примерно в фут шириной. Мы в главной канализации. В ярде под нами бурлит ядовитая смесь человеческих испражнений, мусора и химикатов. Часть поверхности покрыта языками пламени, над другой поднимаются зловещие испарения. Одного взгляда довольно, чтобы понять: если туда упадешь, то уже не выберешься. Стараясь идти как можно быстрее, мы проходим по скользкому уступу, затем по узкому мосту. На противоположной стороне, в нише, есть лестница; Поллукс бьет по ней ладонью и указывает наверх, в шахту. Вот он, путь наверх.
