Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
– Долго ждать придется.
– Мы не торопимся, тем более зима. Продовольствия у них немного, пусть тоже поголодают, как жители Ленинграда твоей реальности.
В это время к нам подошли Аля с мамой, нагулявшись по залу и налюбовавшись на знаменитостей, о делах которых постоянно писали в газетах и говорили по радио.
– Здравствуйте, Константин Константинович, – поздоровалась мама с генералом.
– Здравствуйте… Алевтина Анатольевна, – слегка склонил голову в приветствии Рокоссовский. Он уже был как-то представлен моей матери, но, видимо, подзабыл ее имя-отчество.
Мы стояли отдельно, за одной из колонн, поэтому, когда появился Сталин, не увидели, а услышали.
– Идемте быстрее! – поторопила нас Аля.
Сверкая новенькими, только час назад врученными наградами, мы направились следом. Мне дали Золотую Звезду Героя с орденом Ленина и орден Боевого Красного Знамени, последнее – за Мертвый мир. Рокоссовский же получил вторую Звезду Героя и два ордена Ленина. Последние – за разные победы, просто вручали это все сейчас. В общем, ситуация, как у меня.
Пройдя вперед – нас пропустили – я одной рукой прижал к себе Алю и слушал речь Сталина. Полковник Гоголев-Лев отошел в сторону к своим знакомым, пообещав подойти чуть позже. Справа стоял Рокоссовский, а слева, рядом с Алей, генерал Василевский, причем не местный, а тот самый, из Мертвого мира. Мы с ним успели поздороваться при первой встрече, когда заходили в зал награждения, и обменяться новостями, но поговорить спокойно не удалось. Сам генерал за освобождение Китая и помощь неместным китайским войскам был представлен к званию генерал-лейтенанта и награжден орденом Ленина. Насколько я понял, он вот уже месяц как из своей дивизии формирует моторизованный корпус.
Сталин говорил долго, причем это надоело даже моему сыну, он раззявил рот и заорал. Сталин мельком глянул на орущего младенца, так как сам разрешил быть нам с детьми, но намек понял и за пять минут завершил свою речь. Благо Аля быстро успокоила малыша.
После Сталина выступили другие секретари, поздравляя всех награжденных. Наконец парадная часть закончилась, и мы, разбившись на группки, стали беседовать. К нам с Рокоссовским присоединились генерал Василевский, генерал-танкист Стругов и полковник Гоголев-Лев. Первые двое были переселенцами из Мертвого мира.
Судя по тому, как Рокоссовский приветливо поздоровался со Струговым, видимо, они были хорошо знакомы. Чуть позже выяснилось, танковый корпус Стругова в данный момент находился в подчинении командующего Первым Украинским фронтом генерала армии Черняховского, а до этого был в подчинении Рокоссовского. Сейчас корпус стоял на отдыхе в шестидесяти километрах от Берлина.
Все слушали Василевского, который достаточно подробно рассказывал о продолжавшихся до сих пор боях в Китае. По его словам, китайские армии из моего мира, которые согласно договору с нами освобождали китайцев этого мира, вели себя до крайности жестоко. Одно только то, что советские войска захватили более ста тысяч военнопленных, а китайцы всего две тысячи, хотя основные наступательные бои вели именно они, говорило о том, что пленных они не берут.
– А когда они освободили лагерь с местными китайскими военнопленными и архив, то с той поры у китайцев по армии приказ не брать японцев в плен.
– М-да, а ведь аналитики говорили, что они будут мстить за оккупацию и уничтожение населения, – сказал я.
– Так это не их мир! – возмутился Стругов.
– А какая разница? Тут хоть сдерживаться не надо. Никаких правозащитников нет, вот китайские армейцы и развлекаются на всю катушку, мстя за все. А память у них хоро-о-ошая! Я вообще удивляюсь, что они не устроили японский геноцид, – хмыкнул я.
– Может, еще и устроят, – глотнув шампанского, сказал Василевский. – Когда мы освободили порт Сэйсин, то китайцы отмели себе четыре транспорта и два сторожевика из трофеев. Как бы действительно не рванули к берегам Японии. С них станется.
Мы еще долго говорили о делах этого мира, так как к сведениям о соседних они допущены не были и информацией не владели.
Домой мы ехали все вместе, то есть мы с Алей и родители. Время было позднее, и чтобы родители не плутали, я уговорил их переночевать у нас. Дело это было обычное, так что они согласились быстро.
Дальше меня закрутила рутина. Во время моего отсутствия отделом руководил Вознесенский, к этому времени получивший звание майора и вторую Красную Звезду на грудь. Быстро войдя в курс дел отдела, я стал перечитывать сводки, начиная со дня моей пропажи. На это у меня ушло почти две недели.
Мертвый мир порадовал огромными доходами и объемом выкупаемых у сталкеров техники, вооружения, драгоценностей и людей. Не знаю, кто первым назвал их сталкерами, но название прижилось. В Мертвый мир эшелонами гнали рецидивистов, хотя сейчас объемы упали, также в мир-тюрьму были отправлены немцы, запятнавшие себя репрессиями и жестоким отношением к мирному населению. Да и просто кто под руку в лагерях военнопленных попался. За просто так их кормить никто не собирался. Хотя для бывших войск вермахта были изрядные поблажки по сравнению с бывшими эсэсовцами. Их помощники из Латвии, Литвы и тэдэ шли туда даже без суда. Эти карликовые государства фактически лишились всего мужского населения. По последним подсчетам, в мир-тюрьму перешло три миллиона четыреста шестьдесят семь тысяч человек. Первое время мародерка шла туго, одна эсэсовская группа нашла воинскую часть и на броне попыталась пробиться к порталу. Технику пожгли, а выживших постреляли. Грамотно составленные впоследствии листовки помогли, и дальше дело пошло как по маслу, хотя нападения на охрану портала продолжались. В последний раз даже боевыми газами потравили, Пилсудский постарался, жертв среди охраны портала было много. Портал был закрыт на полтора месяца в наказание за это. К этому времени я уже вернулся и через две недели после возвращения снова открыл портал. Оголодавшие и озверевшие заключенные рванули к воссозданному охранному периметру, как к манне небесной. Ими же был и выдан зачинщик прошлого нападения Пилсудский, впоследствии расстрелянный по приговору суда. С тех пор в Мертвом мире тишь да гладь, а объемы ништяков, что притаскивали сталкеры, возросли в разы. К тому же на нас вышли другие военные этого мира, в том числе из бункеров флота. В результате они частично были переселены к нам, но пока не все. Расстояние уж больно было большим. Среди бывших военных Германии образовались наемные команды, которые взялись перевозить военные кадры с семьями к порталу. Оплачивалось это щедро, поэтому нашлись подражатели. Немцы за один провоз могли впоследствии два месяца не работать, продовольствия и чистой воды хватало. Как я уже говорил, наши платили за доставку ценных спецов очень хорошо. Даже свежие фрукты выделяли, за особо ценные находки или приведенных специалистов.
Среди заключенных мира-тюрьмы даже прошел тщательно поддерживаемый слух, что тех, кто хорошо отработает план, ждет возвращение в чистый мир. Правда, не в родной, а колонистами в новый. Когда я об этом прочитал, то заподозрил, что речь шла о недавно открытом мной Срединном мире. Слух пошел недавно, уже после того, как я вернулся. Наверняка тут приложил руку Судоплатов. Все он к этому времени просчитал и даже начал делать некоторые подвижки к этому. Вряд ли без разрешения, скорее даже с согласия Сталина. В отчете особо были отмечены две немецкие команды. В одной было почти пятьсот человек, в другой триста сорок. Как потенциальные сталкеры для переселения в чистый мир они были идеальны. Послушны и исполнительны. Они изрядно нам помогали при сборах и даже участвовали в отражении нападения на охрану портала при патрулировании. Потом было проведено расследование на эту тему. А не разыграно ли все это было? Оказалось – что нет, бывшие эсэсовцы действительно хотели попасть в чистый мир. Смертность в Мертвом мире была огромной. В общем, в справке было указано, что они самые лучшие для переселения, да и другим надо показать, что возвращение все же возможно. Чтобы надежда не пропадала.
Подумав, отложил один из листков с данными об обеих наемных командах, хотя в действительности это были самые настоящие воинские подразделения. Одной, под названием «Свободная Германия», командовал бывший оберштурмфюрер СС Гельмут Инторф, его замом был бывший офицер СС Фриц Кнохляйн, который известен тем, что во время Французской кампании расстрелял сотню британцев после боя без каких-либо последствий для себя. У нас он отметиться не успел, поэтому вполне подходил для переселения. В их группе были в основном прошедшие фронт и бои с нашими войсками танкисты и штурмовики, карателей не было, да и не входили они в перечень к переселению.
Вторая команда называлась «Штурмовик», и основное ядро почти полутысячного отряда составляли бывшие вояки из эсэсовской второй танковой дивизии «Рейх». Командовал ими бывший обергруппенфюрер Маттиас Кляйнхайстеркамп, в этой истории не покончивший жизнь самоубийством после пленения. Он пользовался в отряде большим уважением и авторитетом, поэтому смог собрать преданных себе людей. Именно через него и шла информация о возможной колонизации другого, но чистого мира. При предварительных переговорах с Кляйнхайстеркампом тот попросил, чтобы в переселение включили их семьи. Обещание им было получено, в принципе наши и так собирались это делать. Что там вояки могут натворить, и так понятно, а тут с семьями, новая жизнь. Но это все было на предварительных переговорах.
