Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
– Было такое, кто же знал, что рядом со мной такой крот окопался. С Алей и Сережкой все в порядке, с родителями твоими тоже. Мы их уже известили о твоем возвращении. Ладно, давай поедим, я тоже проголодался, потом расскажешь, что с тобой было.
– Я уже рапорт написал.
– Это наверх все уйдет, а ты мне выкладывай все своими словами. Где так долго пропадал, и как умудрился спасти подводников, и где вы так долго были?
После окончания обеда мы прошли в отдельный кабинет, следом зашли три командира, я их всех знал, поэтому приветливо кивнул. Мой рассказ затянулся до трех часов ночи, пока я не описал наше возвращение и прибытие в эту до сих пор неизвестную мне базу флота.
Офицеры (погоны ввели еще в августе сорок второго) только качали головами, слушая о моих приключениях. После того как я закончил, озвучил предложение организовать в этом соседнем мире базу флота и сделать его нашим запасным аэродромом на случай проблем. Также попросил, чтобы к парням Скворцова отнеслись с пониманием, и если по этому миру будут работать, чтобы они участвовали. Серега был со мной согласен, поэтому, убрав мои рапорты и предложения в чемоданчик, достал первую бутылку водки, и мы выпили за мое возвращение. Утро нас встретило все еще за столом, однако мы на своих двоих смогли благополучно добраться до самолета и даже занять места. Оба ящика с золотом погрузили в багажное отделение. Буквально через три часа мы сели на большом аэродроме, где нас пересадили в «тушку», на которой и прилетел Гоголев за мной, и к вечеру мы оказались в Москве.
Март 1943 года. Москва, кабинет Сталина. 16 часов 14 минут
Сцепив руки в замок перед собой, я сидел в кресле в кабинете Сталина и смотрел, как тот ходит из угла в угол. С момента моего возвращения прошло два с половиной месяца, к этому времени меня полностью ввели в курс дела в мировой политике, а также что у сына прорезались зубки. То, что моего сына использовали для открытия трех порталов, включая вот уже полгода активно работающие порталы в миры царя и Мертвый, мне очень не понравилось, однако я должен был признать, что это была вынужденная мера из-за моего отсутствия. Также выяснилось, что Гоголева за мое похищение все-таки сняли с наркомата и сейчас он являлся замом Берии, а моим новым начальником стал Судоплатов.
– Вашу идею о разработке Срединного мира мы одобряем, но где взять ресурсы? – наконец остановился у стола Сталин. Срединным назвали тот мир, где я и пропадал все это время.
– Товарищ Сталин, я не говорю, что надо использовать все доступные ресурсы. Хватит пары войсковых транспортов, эсминца, да пяток малых охотников для патрулирования. Главное, закрепиться в том мире, а потом нас уже не выдавишь оттуда.
Сталин уже давно был согласен с моим предложением, однако еще сомневался, вот и вызвал нас обоих, чтобы размышлять не над сухими строчками рапортов и предложений, а поговорить лицом к лицу с инициаторами. Тем более ему понравилась идея пощипать испанцев на предмет драгоценного металла и прибрать рудники в Перу к рукам. Единственным нежеланием было отпускать меня, но, к сожалению, без меня эта операция лишена смысла, потому как никто больше не откроет этот портал. А своего сына-младенца я на север не отпущу, да никто и не предложит этого.
– Товарищ Сталин, – сказал сидевший рядом Судоплатов, – товарищ Демин прав, нам нужно там зацепиться, и одного батальона со всеми средствами усиления, включая смешанную эскадрилью, вполне хватит, чтобы организовать там базу и порт. Война вот-вот закончится, наши уже штурмуют улицы Берлина, и освободившиеся людские резервы нужно будет куда-то применять. Теперь у нас есть, куда направить опытные армии. Мы будем не только помогать Зеркальному миру, но и решим свои проблемы.
Каждый шаг в этом деле уже был прописан нашими аналитиками, там даже было описано преимущество заселения древней Америки нашими гражданами. Причем с ассимиляцией диких племен. Их никто не собирался уничтожать.
Прикрыв глаза, слушая вполуха разговор Сталина и Судоплатова, я вспоминал свое триумфальное возвращение.
Когда меня после трех дней сплошных расспросов в аналитическом отделе наркомата наконец отпустили домой, то я ожидал дома сцены, но, по-видимому, Аля полностью пришла в себя после родов, поэтому меня встретила бывшая разведчица. Когда я вошел в прихожую, оставив охрану снаружи, Аля подошла и молча обняла. Так мы простояли почти десять минут, после чего Аля отстранилась и нанесла хорошо поставленный удар в солнечное сплетение. После того как я согнулся, стала выкручивать ухо и с угрозой шипеть:
– Еще раз пропадешь – убью.
– Лучше бы ты не менялась, – простонал я, разгибаясь. Схватив жену в охапку, я стал ее целовать, пока она наконец не смогла оторваться и не произнесла:
– Пошли, покормлю, исхудал, как не знаю кто, и на негра похож…
Устроившись напротив меня, она смотрела, как я с удовольствием ем пельмени, и сказала:
– Сережка у твоей мамы, так что этой ночью нам никто не помешает.
– Эй, я сына хочу увидеть!
– Не пропадал бы – видел бы.
Ночь была великолепна, но почему-то быстро рассвело. Дальше я предавался радостям отцовства в окружении родных. Родители постоянно были у нас, да и отец пару раз уговорил меня на подледную рыбалку. Ничего, кроме обмороженного носа и мелкой, с мизинец длиной, рыбки, я домой не привез. Однако все это я встречал с блаженной улыбкой. Дома.
Отдохнуть с семьей мне дали всего восемь дней и в понедельник вызвали на работу.
Перевод на новое звание и получение новых документов прошли быстро, теперь я самый настоящий генерал-майор, о чем свидетельствовали витые погоны со звездами. Правда, в камуфляже у нас в наркомате ходить стало не принято, поэтому пришлось заказать у нашего портного три комплекта повседневной формы и одну парадную. Последняя мне пригодилась почти сразу, так как я был вызван в Кремль.
Причина оказалась прозаическая – награждение, и среди многочисленных награждаемых генералов я не особо выделялся. Жена с сыном и мамой как приглашенные родственники гуляли по залу, отец зацепился языком с Судоплатовым, и они о чем-то говорили. Судя по движениям рук отца, тот объяснял особенности длинного броска спиннинга. Висевший у него на шее фотоаппарат даже покачивался из стороны в сторону от резких движений. Я же стоял рядом с комфронта генерал-полковником Рокоссовским и беседовал о боях в Германии. Мне интересно было услышать о них из первых уст. Рядом с нами стоял полковник Гоголев-Лев, именно такую фамилию он себе выбрал. После того как портал в его мир захлопнулся, он не растерялся и быстро смог завоевать уважение среди коллег. Сейчас Гоголев-Лев, двойник моего друга из параллельного мира, был начальником особого отдела резервного фронта.
Он тоже был награжден, получил из рук Сталина орден Ленина и подошел ко мне узнать насчет Успенского. Как мог, я сообщил ему грустную весть о гибели лейтенанта. Я уже знал, что тело Успенского нашли егеря и похоронили на кладбище того села, у которого он погиб. Информация прошла по дипломатической линии Царского мира.
– Берлин как таковой в полной осаде, мой фронт, к сожалению, не участвует в его захвате, согласно директиве из генерального штаба позавчера я обошел Берлин слева и продолжил наступление. По примерным прикидкам, через две недели мои войска подойдут к границе Австрии. Справа идет фронт маршала Василевского. Приказ – освободить как можно больше земель и не дать этого сделать союзникам. А то немцы во Франции сдаются пачками, и союзники двигаются на встречу с нами как на параде, – сделав из бокала глоток шампанского, видимо, у него пересохло горло, генерал продолжил: – В принципе, мы тоже особо сопротивления не встречаем, а если оно и есть, то разносим артиллерией и двигаемся дальше. Потери у нас минимальны, но, к сожалению, есть.
– А кто Берлин берет?
– Штурмовая армия генерал-лейтенанта Горбатова. За фронтом Черняховского осада.
– Только армия?! – искренне удивился я.
– Да в этой армии людей больше, чем на моем фронте!
– Не понял.
– У нас не было Сталинграда, как в твоем мире, поэтому не было и «кузницы кадров».
– А Минск, Львов и Гданьск?
– Там были мелкие очаги, но ты прав, бойцы и командиры, прошедшие горнила боев в этих городах, получили отличную выучку и громадный боевой опыт… кто выжил.
– Ладно, мы об армии Горбатова говорили, – напомнил я.
– Его армия была специально создана и обучена для взятия городов. Четыре корпуса, не считая средств усиления. В тех же городах, про которые ты вспомнил, отметились и его части, так что у армии за прошлый год набрался огромный опыт. Сейчас стоят на подступах, но внутрь не идут.
– Почему?
– Приказа входить в город еще не было. Это же не твой мир, торопиться нам не надо, так окраину взяли, и все. Союзников к Берлину уже никто не пустит. Вот войска и стоят, ожидая, что те сами сдадутся. Бесноватый все визжит по радио, пытаясь натравить на нас свои войска и гарнизон Берлина.
