Дмитрий Казаков - Путешествие на запад
Время от времени попадались машины, разбитые и целые, трещины в асфальте, остывшие, вчерашние или свежие, из которых еще шел дым. Живых существ видно не было, ни людей, ни монстров, ни тех тварей, что и до катастрофы населяли болотистые леса, тянувшиеся по сторонам от трассы.
И чем дальше они шагали, тем более крепло в душе Андрея убеждение, что граница зоны неведомого бедствия, если ее вообще можно нанести на карту, пролегает где-то очень далеко. За эти два дня над ними не пролетел ни один самолет, и это, скорее всего, означало, что в европейской части России не осталось действующих аэродромов.
О том, что катастрофа могла охватить весь земной шар, думать не хотелось.
В один момент справа открылся пруд с зеленоватой водой, а за ним – точно такая же роща из «секвой», какую Андрей видел в Кузнечихе.
– Красиво, – сказала Лиза, глянув в ту сторону.
– И неправильно, – добавил Илья. – Я бы туда грибы собирать не пошел, даже за бабки.
Под сводами громадных деревьев царил колышущийся полумрак, и издалека казалось, что там передвигаются размытые силуэты, слишком большие для людей или животных.
Миновали несколько автозаправок, еще одну крупную развязку, от которой дорога уходила на юг. Едва она скрылась из виду, как сверху, с чистого неба, донесся пронзительный, режущий слух свист.
– Под деревья! Ложись! – рявкнул Андрей.
Этот звук они слышали вчера, и возвещал он о явлении размытого леденящего облака.
– Что? – Лиза завертела головой, но нагнавший девушку Илья схватил ее за локоть и поволок за собой.
Андрей сделал рывок, достойный афроамериканского спринтера, и шлепнулся на холодную землю. Выставил оружие стволом вверх, и тут же что-то похожее на облако голубоватого газа пролетело над дорогой. Повеяло холодом, едва успевшие вылезти листочки на березах принялись с негромким потрескиванием скукоживаться, на стволах появился иней.
– Что… это? – спросила тяжело дышавшая Лиза, упав рядом с Андреем.
– Тихо! – цыкнул он.
Илья прижался к земле, «Ремингтон» нацелил в небо, лицо бритоголового было бледным.
– Кажись, умотало… – прошептал он. – Нах такие развлечения.
– Мы не знаем, что это, – сказал Андрей. – Но оно опасно, оно убивает, и оно замораживает.
Сотней метров дальше обнаружили рядом с дорогой большую лужу, вода в ней обратилась в лед. А еще через какое-то время наткнулись на труп «собаки», выглядевший так, словно он пролежал на морозе недели две: окоченевший, заиндевелый, с белесыми выпученными глазами.
Лес оборвался, справа потянулись садовые участки, слева – болота с висевшей над ними серой дымкой. Рядом с перевернувшейся фурой, в покореженном кузове которой лежали картонные коробки, остановились, чтобы передохнуть и попить воды.
– Всякая компьютерная шняга, – определил Илья, заглянув в щель. – Эх, раньше бабла стоили!
– Да и сейчас, возможно, стоят, – сказал Андрей. – Только не здесь.
Они пошли дальше и у очередного скопления дачных участков наткнулись на «гориллу», облаченную в нечто похожее на юбку из темно-синей ткани. Заметив людей, тварь рыкнула, одним прыжком одолела двухметровый забор из металлической сетки и исчезла из виду.
Через мгновение она обнаружилась на остроконечной крыше одного из домиков, где и уселась, как громадная бескрылая птица. До дороги долетел скрип досок и стропил, не привыкших держать на себе такую тяжесть.
– Кинг-Конг, блин, – сказал Илья. – Или Кинг-Конгиха?
Миновали круглое синее озеро, расположившееся посреди поля, и на этот раз Андрея не потревожили никакие видения, хотя, может, дело было в том, что водоем находился довольно далеко.
Они шли, шли и шли, позади оставался километр за километром, в стороны от шоссе уходили проселки и асфальтовые дороги. Проплывал пейзаж, типичный для Центральной России: перелески, поля, болотца, деревеньки. Поднявшийся ветер нес с запада облака, похожие на выпавшие из гигантской подушки перья.
Тут, вдали от города, трудно было поверить, что где-то рядом не идет нормальная, обычная жизнь. Об этом напоминали лишь встречавшиеся время от времени трещины и перевернувшиеся машины.
До поворота на Дзержинск, бывший к закату советской империи чуть ли не самым загрязненным городом России, добрались к часу дня: Лиза к этому времени едва переставляла ноги, да и Илья шел с трудом.
– Стой, раз-два, – с улыбкой скомандовал Андрей. – Объявляем привал, пообедаем…
Краем глаза заметил, как впереди, в густых зарослях у противоположной обочины, что-то шевельнулось, и, не тратя времени на размышления, опустился на колено и вскинул «Сайгу».
– Это ты правильно! – долетел из-за дороги довольный мужской голос. – Да только желай я напасть на вас, мог перестрелять всех троих уже четыре раза! Я не враг вам, не стоит суетиться!
Илья и Лиза с некоторым опозданием присели, бритоголовый поднял ружье, но не особенно уверенно – видно было, что он не очень понимает, куда целиться.
– Не враг? – спросил Андрей. – Хм, ну надо же. Тогда выходи на открытое место, и посмотрим, что ты за птица.
Ветви шевельнулись, и из зарослей выбрался невысокий, но очень широкоплечий мужичок в камуфляже и темной бандане. Поднял руки, демонстрируя «калаш», и уверенно зашагал через шоссе.
На спине у него был рюкзак, на ногах – армейские ботинки, а на физиономии – темные полосы, какие наносят перед выходом в джунгли коммандос. На поясе болтались длинный нож в ножнах, фляжка, а карманы «разгрузки» были забиты плотно, точно баулы собравшегося на рынок торговца.
– Не враг, не враг, – сказал мужичок с улыбкой. – Звать меня Василий.
– Андрей, – назвался Соловьев, опустив оружие и поднявшись. – Куда путь держишь?
– До Нижнего думаю добраться, – сообщил Василий, и глаза его сверкнули. – Там наверняка монстров полно? Всех, что у нас в Володарске были, я перебил, а в областном центре-то их должно быть побольше! И тех, что на собак похожи, и здоровых обезьян, и ползучих уродов.
– Ясно, – кивнул Андрей. – А оружие и снаряжение откуда?
– Так я все заранее купил! Знал, что пригодится! – Василий любовно погладил цевье автомата. – Знакомый прапор в Мулине, из тамошней учебки, чтоб его вспучило, все для меня добыл – и «калаш», и патроны, и остальное. Я всегда знал, что рано или поздно выпадет шанс повоевать!
И он оскалился, показывая желтые зубы курильщика.
Андрею доводилось сталкиваться с подобными типами и в армии, и после нее, на гражданке. Они воевали в первую очередь не потому, что находились на службе, а оттого, что им это нравилось, беззаветно любили оружие, частенько оставались на сверхсрочную, причем там, где имелась возможность «пострелять», а если не получалось, мучились, не зная, как утолить адреналиновый голод.
