Василий Головачев - Поле боя
– Я тоже, – хмыкнул Егор. – Вот хочу зарегистрировать сей дивный уголок в качестве памятника архитектуры девятнадцатого века. Поможете? Сохранить бы надо для потомков, даже нечто вроде музея можно сделать. Мы с Лизой не против стать смотрителями.
Качалин снял фуражку, почесал макушку, снова надел.
– Мысль хорошая, может, и сработает. Забеги завтра ко мне, я провентилирую вопрос кое с кем в наших верхах. Но вообще-то с Быком… э-э, с Быченко лучше не связываться, крутой мужик, при связях и при власти, из молодых, да ранних, как говорится. Бывший спортсмен, боксер, двадцать девять лет всего. Недавно его кандидатом в мэры города выдвинули.
Крутов с любопытством глянул на помрачневшее лицо начальника УВД.
– Он же мафиози! И все это знают. Как же вы с ним работать будете?
– Пытаемся отвратить эту беду, но ты не представляешь, как трудно в наше время доказать вину бандита! У него прокурор области в дружках ходит… – Петр Парамонович махнул рукой. – Бог с ним, разберемся, не бери в голову. В конце концов Господь воздаст по заслугам каждому, как утверждает дед Спиридон.
– Вот только хорошо бы еще при этой жизни, – проворчал Крутов, провожая гостя до ворот. – Вы газеты читаете? Пока Быки себе виллы и особняки строят, бесквартирные граждане счеты с жизнью сводят.
– Мне этим по долгу службы заниматься приходится, – поморщился Качалин. – Это уже второй случай у нас в Ветлуге, весной мать с дочерью повесились. Матери тридцать семь, дочери шестнадцать, туберкулезом болела. Мать уборщицей в школе работала, жили в общежитии, а когда нашла работу более высокооплачиваемую, из общежития их и выперли… согласно постановлению администрации, хотя ей еще в восемьдесят пятом году отдельная квартира полагалась… Кстати, в районе случай пострашней произошел, не слышал? В Лыткарине бандиты психбольницу взорвали, больных и весь персонал перебили. Область на ушах стоит, и нас пристегнули к расследованию. Ну, бывай, полковник. Заходи завтра, решим проблему.
«Газик» уехал. Крутов постоял во дворе, переваривая полученную информацию, удивляясь растущей в душе тревоге, потом встряхнулся и побежал переодеваться. Вскоре он был в автомастерской, осмотрел подлатанную и покрашенную заново машину, сердечно поблагодарил мастера и лихо выехал из гаража. Через полчаса он встретился с Шуриком Алдухиным, щупленьким парнем, выглядевшим школьником, а не взрослым человеком двадцати шести лет от роду.
– Может, не стоит? – робко спросил Шурик, садясь в машину. – Они же ясно сказали, что не заплатят.
– Это тебе ясно, – сказал Крутов. – А мне не очень. Договариваться надо с боссом, а не с его «шестерками». Где машина?
– В гараже пока стоит. Заработаю, отдам в ремонт.
– Ладно, поехали.
– Куда?
– К обидчику твоему. Я позвонил по тому телефону, что он тебе дал, выяснил адрес. Кстати, ты в курсе, кто он?
– Нет, он не представился.
– Еще бы. Он владелец сети бензоколонок в городе, парниша по фамилии Григорьев.
Крутов остановил машину возле трехэтажного пирамидального здания из бетона, стали и коричневого зеркального стекла, у которого парковались только иномарки. Это было здание «Вест-банка», в котором свил себе гнездо, то есть устроил офис, и главный бензиновый торговец города.
– Вы к кому? – вырос на пороге охранник в бронежилете и с автоматом «АКС».
– К Григорьеву, – лаконично ответил Егор.
– Он вас ждет?
– Нет, но меня примет.
– Тогда извините, без пропуска и вызова вход в банк запрещен. – Охранник начал закрывать дверь.
Крутов уперся в нее рукой, достал удостоверение офицера ФСБ.
– Читать обучен?
Охранник пробежал глазами документ, вскинул на Крутова скучающие глаза.
– Сожалею, но…
– Позвони ему, мальчик, скажи, что к нему полковник Крутов. – Егор по возможности вежливо улыбнулся. – Если не хочешь иметь дела с моей конторой. Это визит частный. Пока. Но я могу оформить и вызов. Или вот что, вызови-ка начальника своего.
Охранник мигнул, сытое лицо его слегка порозовело.
– Ждите.
Дверь закрылась. Егор и Шурик переглянулись. Взгляд парня выражал сомнение в целесообразности визита, что, наоборот, подогревало интерес Крутова к правдоискательству, хотя в глубине души он тоже не был уверен в благоприятном исходе дела.
– Попытка – не пытка, – вслух сказал он, пытаясь приободрить спутника. – Прорвемся.
Толстая, металлическая, с дубовой обивкой дверь медленно отворилась.
– Проходите.
Крутов и Шурик шагнули в тамбур, служащий одновременно и металлоискателем, вошли в роскошный вестибюль банка с мраморным полом и колоннами из ракушечника. Их ждал еще один работник банковской секьюрити, уже в строгом черном костюме и без оружия.
– Прошу следовать за мной.
Они поднялись по мраморной лестнице на второй этаж здания, где у специальной стойки дежурили двое охранников в таких же черных костюмах с висящими на лацканах картонками бэджей. Провожатый провел посетителей в дальний конец коридора, нажал кнопку переговорного устройства на двери под номером 6. Над дверью торчал «глазок» миниатюрной телекамеры, и вопроса: кто идет? – не последовало. Дверь, щелкнув электромеханическим замком, отворилась.
Серьезно относится к собственной безопасности господин Григорьев, подумал Егор, прямо бункер Гитлера, а не банк, только с помощью газовой атаки и можно его отсюда сковырнуть. Интересно, если какой-то бойкий король бензоколонок имеет такие апартаменты, то какие же у господина Быченко, босса всея округи?
Приемная Григорьева поражала белизной, обилием декоративных зеркальных панелей, плоским аквариумом чуть ли не во всю стену, «глазками» телекамер по всем углам и длинноногой секретаршей с великолепной грудью. Кроме секретарши, здесь же обретались и двое сурового вида мужчин из секьюрити шефа, подозрительно ощупавшие взглядами фигуры посетителей.
Шурик совсем потерялся в этой обители власти и готов был простить все свои обиды, не входя в кабинет начальника, но Крутов был настроен иначе.
– По какому вопросу? – с деловой улыбкой спросила секретарша.
– По личному, – улыбнулся в ответ Егор.
– Как о вас доложить?
– Полковник Крутов, служба безопасности.
Улыбка девицы потускнела, она что-то нажала на пульте монитора на столе, и тотчас же пробудился скрытый динамик:
– Пусть войдет.
– Пройдите, пожалуйста. – Секретарша открыла толстую белую дверь в кабинет шефа.
– Мы пройдем вдвоем. – Егор подтолкнул Шурика вперед, и они вошли в кабинет Григорьева, не очень большой, но исключительно современный, черно-белый, с плоским телевизором у стены размерами метр на полтора, колонкой кондиционера, мебелью в стиле «мобайл» и картиной Малевича на стене слева от стола хозяина. Григорьева Крутов никогда не видел, поэтому дал себе несколько секунд на его оценку.
