Триумф Акорны - Скарборо Элизабет Энн

Акорна повернулась к Маку.

— Мы должны убедить их немедленно освободить Рафика. Он ранен.

Она откинула капюшон, надвинула маску и соединила ее с воротом костюма, потом кивнула Маку, и тот открыл люк.

Мак рывком прижал ладонь к носу и рту.

— Мои обонятельные сенсоры перегружены, Акорна. Тебе повезло, что твой рог очищает воздух внутри костюма и капюшона.

— Я и сама испытываю сенсорную перегрузку, Мак, — ответила она. — Это очень эмоциональные существа, и их эмоции находятся в диапазоне от сильного раздражения до ослепляющей ярости. Но по отношению к нам они испытывают любопытство и не считают «Кондор» угрозой, иначе бы не позволили нам приземлиться, но я сейчас не могу сообразить, как пробудить их лучшие инстинкты.

— Ты должна учесть возможность того, что они у них отсутствуют, — заметил Мак.

— Нет, не могут же они быть настолько жестокими. Та пара, которую соединяли узами, их родственники, которые наблюдали, все они, наверное, испытывали другие, более нежные чувства.

Мак наклонил голову набок, словно ему было в таком положении легче переварить странную идею Акорны.

— Необязательно. Возможно, их соединение узами продиктовано математической или химической необходимостью, или, для удобства, получением экономического преимущества, или даже проявлением злобы. Все эти мотивы имеют прецеденты в человеческом обществе.

— Наверное, это так, но это нам не поможет заставить их отпустить Рафика и позволить нам забрать его, не говоря уже о «кошачьих глазах».

— Возможно, логичным будет обратиться к тем эмоциям, которые ты в них ощущаешь, Акорна.

— К гневу и злобе? — спросила она. — Я не смогу этого сделать, Мак. Это было бы неэтично. И, кроме того, как я могу их использовать?

Пока они тихо беседовали, серные существа опять начали двигаться и перетекать вокруг них, окружая их челнок и отрезая их от челнока Рафика.

Первый ряд нападающих принял форму, слегка напоминающую очертания гуманоида: они отрастили конечности, напоминающие руки и ноги, собрали основную массу в торс и наконец создали круглую голову наверху туловища. Жидкости потекли по направлению к Акорне и Маку, соблюдая почтительную дистанцию между собой и мутирующим передним рядом. Время от времени лужицы в тылу подталкивали лужицы впереди, и те образовывали миниатюрные приливные волны, которые поднимали гребни и, казалось, рассматривали гостей сначала под одним углом зрения, потом под другим, перед тем как снова разлиться в лужицу.

Вслед за этими озерками и лужицами твердые виды, напоминающие высокие, странной формы желтые деревья, пораженные какой-то смертельной болезнью, скользнули вперед на нижних конечностях, напоминающих корни.

— Скажи им, что нам срочно необходимо добраться до моего отца, так как они его ранили вовремя своей ошибочной атаки и его жизнь в опасности, — сказала Акорна Маку.

— Они это знают, Акорна, — напомнил ей Мак. — Им на это наплевать.

— Да, конечно. Ну, попробуй вот что. Скажи им, что те камни, из которых состоит сброшенный груз, очень ценные. Скажи им, что «Дом Харакамянов» будет рад выплатить им вознаграждение за возвращение своей собственности, а также возместить потерю их граждан, но только сначала мы должны получить обратно Рафика.

— Апеллировать к их жадности — да. Это хорошее начало, Акорна. И у меня есть план. Я скажу им, что награда будет выдана только Твердым, ведь именно их народ пострадал.

Он передал сообщение.

Деревья в первом ряду нападающих сразу же начали махать ветвями и громко переговариваться. Они сердито показывали на свои стволы, потом отрицательно покачивали плоскими концами своих конечностей, вытягивая их по направлению к Твердым в задних рядах.

— Мой план сработал. Изменчивые говорят, что только они должны получить награду, так как они являются самыми разумными существами на этой планете, истинными лидерами. Твердые настолько глупы и негибки, что представления не имеют, что делать с ценными предметами. Они не уполномочены освободить Рафика. Они ограничены лишь одной формой, и от них нет никакой пользы, пока их формы не перейдут в молекулярную структуру для перестройки. Пока Мак говорил, Твердые из задних рядов пробирались вперед, их корни захватили площадь, занятую Жидкими.

Жидкие начали возбужденно плескаться вверх и вниз, взад и вперед.

Акорна ясно слышала их возмущенные мысли, но они не были способны высказать их вслух. Она сказала Маку:

— Жидкие считают, что если бы не их способность вступать в комбинацию с атмосферой для создания кислоты, Изменчивые, которые не желают тратить ни одной из своих собственных драгоценных молекул, не получили бы оружия для атаки на Рафика. И вознаграждение им бы не предложили. Следовательно, Жидкие должны получить свою долю вознаграждения.

Изменчивые повернулись, чтобы дать отпор Жидким и Твердым. Те Изменчивые, которые превратили часть своей жидкой сущности в кристаллизованную сеть, держащую челнок Рафика, снова втянули в себя свои побеги, чтобы не делить энергию на части. Существа, находившиеся между челноком и аппаратом Рафика, присоединились к спору, они бросились в толпу, чтобы высказать свое мнение. В возникшей сутолоке Акорна и Мак проскользнули в пространство между двумя челноками. Мак использовал свою лазерную пилу, чтобы прорезать оплавившийся люк, и они пролезли в него. К счастью, воздушный шлюз не был поврежден, и они сумели войти, не подвергая Рафика дальнейшему воздействию серной атмосферы.

Рафик лежал в центре палубы маленького судна. Он был в скафандре и в шлеме, но его скафандр был испещрен пятнами в тех местах, где кислота его проела, несмотря на чудесные волокна.

Мак поднял Рафика за шиворот и понес его в одной руке в люк, как мог бы нести котенка. Через мгновение Акорна, которая задержалась, чтобы кое-что подрегулировать на приборной панели челнока, присоединилась к нему. Они вместе бросились бежать к «Ворону».

— Только бы успеть, — сказал Акорна Маку. — Пока эти ребята выясняют отношения.

Мак кивнул в знак согласия. Они еще не добежали до «Ворона», как гневный шум смолк и один из Изменчивых вытянул в их сторону конечность. После чего внимание его негодующих собратьев переключилось на беглецов.

Мак вежливым тоном спросил, словно и не был обременен весом Рафика:

— Вы решили, кто получит вознаграждение?

— Какой нам прок в вознаграждении? — спросил один из наиболее разумных Изменчивых. — Мы не пользуемся деньгами, и нам не нужны камни чужаков. Мы желаем только мести.

Другие подняли крик, произнося то же самое гортанное слово или собственную его версию. Сила их смертоубийственного энтузиазма вызвала у Акорны ужасную головную боль.

Мак ответил:

— Вы ее получите. Но этот человек — враг вашего врага, как и мы. Следовательно, мы — ваши друзья.

Серные люди озадаченно посмотрели друг на друга и спросили:

— Друзья? Что такое друзья?

— Те, кто вам не враги и не ниже вас, а равны вам, кто хочет, чтобы вы получили то, чего сами хотите, — ответила Акорна и показала Изменчивым двух Изменчивых в дружелюбных позах, Твердым — двух Твердых в таких же позах, а Жидким — Жидких, мирно разлившихся рядом друг с другом. — Позвольте мне исцелить моего отца и позвольте нам улететь.

Пока они привыкали к понятию «друг», Мак положил Рафика в «Ворона», но сам остался снаружи. Акорна оставила Мака вести переговоры с аборигенами, а сама занялась самой важной из стоящих перед ними сейчас задач — исцелением своего приемного отца. У него были повреждения на руках и предплечьях, несколько ран на лице и несколько в горле и в легких. Акорна нежно прижалась рогом ко всем внешним ранам, а потом, на более долгое время, к коже над внутренними повреждениями Рафика.

У челнока Мак продолжал спорить с серными существами. Акорна не могла прочесть мысли Мака, конечно, так как он генерировал мысли не так, как это делают полностью органические существа. И все же, переходя от раны к ране Рафика, во время коротких пауз в лечении она чувствовала постепенное уменьшение ярости и скорби обитателей желтой планеты, или по крайней мере уменьшение ярости и скорби, направленных на Акорну, Мака и Рафика.