Глубь 2 (СИ) - Белов Артем

— Главное: не подставляться и все, — возразил ему малой.

— Тогда теряется смысл от всей его живучести, — Кадм, уже тяжело дыша, как заведённый, продолжал физические упражнения. — Сдается мне, что его создатели конструировали подобные суда не для боя.

— Возможно, — грустно согласился Казмер, и слегка морщась от боли, сел поудобнее на кровати.

— Так, Вик. Если завтра мы не прибудем в пункт назначения, будешь тренироваться вместе со мной. Малой, у тебя будет пока легкая разминка, — закончив очередной подход, произнес блондин и улыбнулся. Почему-то глядя на эту улыбку, мне еще больше захотелось сойти с этого корабля пораньше.

Не вышло. Наше путешествие продолжалось уже примерно с неделю. Иногда корабль замирал, и я даже научился улавливать такие моменты. Окружающий гул, едва слышимый, мог многое рассказать знающему человеку.

Каз, как спустя пару дней стал я его называть, смог определить, что внутренняя планировка корабля несколько раз перестраивалась, свидетельствуя о том, что судно посещало доки.

На исходе шестого дня в комнате неожиданно погас свет. Лишь легкое сияние, исходящее от стен, позволяло рассмотреть товарищей. Казалось, судно замерло, ожидая какой-то неизбежной неприятности, которая не заставила себя ждать.

Сильный удар, из-за которого меня скинуло с кровати, благо сидел я на нижней, рядом с Зан, был внезапен. Судно словно встало на дыбы, а следом очертания комнаты стало меняться.

— Все в кровать! — раздался крик Каза, и я увидел, как комната стала заполняться металлом, который внезапно обрел пластичность.

Понимая, что на свою не успеваю, подвинул Зан к стене и вместе с ней улегся на нижнюю кровать. Бортики у нее стали подниматься, образуя небольшое свободное пространство, которого едва хватало для двух взрослых людей. Все-таки хорошо, что пилот меха была небольшого роста.

Спустя минуту после начала трансформации корабля я очутился в импровизированном гробу. Всякое движение вокруг нас будто бы замерло, лишь вибрация корабля стала сильнее, и где-то очень далеко, на грани слышимости раздавались взрывы.

Все это продолжалось примерно часа два. В какой-то из моментов звуки боя стали слышимы сильнее, а потом все внезапно стихло. Звенящая тишина накрыла меня с головой, вызывая приступы легкой паники.

— А если нас потопили? Что, если экипаж погиб, и мы навечно оказались замурованы в этом стальном гробу? Сколько нам с Зан хватит воздуха? — мысли крутились в голове, рисуя страшные картины.

Я даже пытался кричать, надеясь, что меня услышат. Пускай не команда судна, так хотя бы товарищи по несчастью. Безрезультатно. Оставалось только ждать и надеяться, что все не так страшно, как я себе накрутил.

Вынужденный плен продолжался еще три долгих часа, выматывающих как душу, так и тело. Места для двоих в этой коробочке было удручающе мало, а при малейшей попытке расположиться поудобнее, на Зан накатывала внезапная волна агрессии, и мне с трудом удавалось ее успокоить. Ну, хоть в этот раз без членовредительства обошлось.

Но все когда-нибудь заканчивается, рано или поздно, хорошо или плохо. Вот и в этот раз все закончилось хорошо, но на мой взгляд, слишком поздно. Метал вокруг нас стал «плавиться», медленно стекая вниз и комната стала принимать уже привычный мне вид.

С трудом сев, потянулся, ощущая, как кровь ускоряет ток, разгоняясь по всему организму. Напротив меня полулежал Каз, тоже усиленно растирая затекшие конечности, а с верхней полки свесил голову Кадм.

— Вик, ты в курсе, что это не по-мужски — приставать к женщине, которая в бессознательном состоянии?

— Очень смешно. Просто не успевал на свою кровать, а тут еще все вокруг стало сжиматься, — пробурчал я в ответ.

— Да это Малой паники нагнал. Корабль бы тебя не раздавил, чай не идиоты систему безопасности делали. Очутился бы просто в отдельной ячейке и все, — Кадм свалился с полки и отправился в уборную. Опередил-таки, засранец.

— Судя по всему, в этот раз нам повезло, экипаж уцелел, — произнес Каз, когда в стене вновь появилась щель, и по полу заскрежетали металлические подносы.

После сражения не понять с кем, корабль, видимо, получивший повреждение, вновь вернулся под Купол на ремонт. Впрочем, на нашем ритме жизни это никак не сказалось. Даже когда судно полностью замерло, отключив силовые установки, к нам никто так и не явился.

Каждое утро, каким-то образом высчитанное Кадмом, начиналось с зарядки. Хотя были у меня подозрения, что утром он считал тот момент, когда решал, что наши организмы хоть немного отдохнули. Блондин будил нас с Малым, не обращая внимания на наше вялое сопротивление.

После водных процедур и до завтрака он заставлял нас упражняться на силу. После него и до обеда — на выносливость. Проигравший лишался части обеда, но так как вкус этой каши мне стал противен уже на пятый день, то я не особо страдал.

Ближе к вечеру начинались занятия по рукопашному бою, в которых я по большей части выступал в роли боксерской груши и манекена для отработки болевых или удушающих приемов. После пары таких тренировок мне приснился чудесный сон, в котором удалось придушить «наставника», что несказанно меня порадовало. К сожалению, проснувшись, я увидел над собой его ухмыляющуюся рожу, и настроение упало ниже плинтуса.

Что касаемо Зан, то после того случая, когда мы провели в закрытом пространстве несколько часов, девушке стало немного получше. Она по-прежнему не разговаривала, но, по крайней мере, стала есть сама и внимательно прислушивалась к нашим разговорам.

Шел непонятно какой день нашего заточения. Судно уже давно было отремонтировано и несколько дней назад успешно пересекло границу Купола. Уже подходило время ужина, когда в стене, вместе привычного окошка для подносов образовался проход.

Уже понимая, что происходит, мы все спрыгнули с кроватей на пол. Даже Зан, немножко замешкавшись, последовала нашему примеру. А на пороге уже возник наш знакомый надзиратель.

Глава 11

Наш «гость» шагнул вперёд в сопровождении двух охранников, следовавших за ним подобно теням. Такие же бесшумные и от этого пугающие.

— Путешествие закончилось? Время собирать вещи? — радостно произнес Кадм. Впрочем, по его лицу было видно, что встрече он не шибко рад.

Зайдя в комнату, «бескожий» молча нажал на брелок, и я, как и все мои товарищи, рухнул вниз. Не сказать, что забыл про обруч, стягивающий мою шею. Скорее, из-за того, что долго не видел своих тюремщиков, как-то отгонял от себя мысли о том, что являюсь чьей-то собственностью.

Так вот, мне напомнили. Пришел непонятный человек и легким движением руки продемонстрировал мне мое место. Корчась на полу, я вонзал отросшие ногти в ладони, стараясь не закричать от боли. Почему-то именно сейчас мне не хотелось показать свою слабость. Гордость, это то, что у меня никто не сможет отнять. Гордость и тот гнев, что все больше копится внутри меня.

Пытка закончилась так же внезапно, как и началась. Вот все мое тело горело огнем, а спустя мгновение я уже смог нормально вздохнуть и, опираясь о кровать, подняться на дрожащих ногах. Моим товарищам, как и мне, пришлось несладко, но поднялись они тоже самостоятельно, не дожидаясь помощи со стороны амбалов.

Те, едва нам стоило оказаться на полу, сняли с пояса тонкие пруты, на концах которых потрескивали искры. Видимо, они приготовились «взбодрить» того, кто посмел бы продолжать прохлаждаться на полу.

«Бескожий», дождавшись, когда мы окончательно придем в себя, все так же молча развернулся и двинулся прочь от нашей камеры по узкому и невысокому коридору. Помнится мне, когда шли сюда, размеры были побольше. Все-таки иные технологии поражают воображение.

Сияние, идущее от стен, разгоняло мрак пустого прохода позволяя заметить, что ему не видно ни конца, ни края.

Наш тюремщик двигался быстрым уверенным шагом, и нам не оставалось ничего другого, как поспешить за ним. Тем более охранники, с до ужаса незапоминающимися лицами, словно они были вовсе без лиц, угрожающе замахали своим оружием, подгоняя нас.