Ник Нилан - Белый архив
Он слишком долго светил мне в затылок, будто присматривался к чему-то. К чему именно – я понял чуть позже. Когда я сел за руль, служащий подошел к одному из постовых с автоматом, что-то ему прошептал, после чего снова вернулся ко мне. Нагнулся к окну, опершись об него руками.
– У меня остался к вам последний вопрос.
– Конечно, спрашивайте – ответил я максимально непринужденно.
– Вы смотрели фильм «Бриллиантовая рука»?
Уже тогда я понял, что творится что-то неладное. Невольно в голове прозвучали слова «Черт побери».
– А как же, смотрел. Кто ж его не смотрел? А что?
Пограничник вдруг, резким движением руки, болезненно сорвал с меня бороду.
– У вас борода отклеилась – улыбнулся он, и потряс реквизитом.
Внезапно перед машиной выскочили двое постовых с автоматами, нацеленными на меня.
– Не двигаться! – закричали они. – Руки высунуть в окно! Быстро! Стреляю без предупреждения! Быстро!
Вот так вот. Погорел из-за всего лишь слегка отклеившейся бороды. Я испуганно уставился на автоматы, и медленно высунул руки в окно. Пограничник сразу же надел на них наручники.
***
Закованного цепями, меня вывели из тюремного фургона. Конвоир взял под руку и повел к зданию, где мне предстояло отбывать свое пятилетнее наказание. Пройдя несколько стальных решетчатых дверей, я остановился у окошка. Там вручили тюремную робу выцветшего серого цвета – мою повседневную одежду на ближайшее пятилетие. Затем развернули к следующим дверям, но проход вдруг перегородил один из охранников. Он язвительно улыбнулся и подошел ко мне ближе.
– Добро пожаловать в твой новый дом – сказал охранник и кивнул конвоиру, который все понял и отошел в сторонку. – Меня зовут Ян Титов, я начальник службы безопасности на этой помойке. Мы будем частенько с тобой видеться. Что тебе нужно знать об этом месте? Если когда-нибудь смотрел жестокие фильмы про тюрьму, то знай, здесь именно так, а бывает и хуже. Раз тебя закинули в эту дыру, то сделал ты что-то поистине дерьмовое. Не поделишься, чтоб я в твое дело не заглядывал?
– Ограбил завод и избил охранника до полусмерти – ответил я.
– Сколько денег взял?
– Около миллиона.
– Неплохо. Ты у нас лет на десять, стало?
– На пять.
Ян с удивлением вскинул брови.
– Кому ты вылизал зад, чтобы скостить срок всего до пяти лет?
– У меня был хороший адвокат. Плюс, я искренне раскаялся в содеянном, и попросил прощения.
Что есть, то есть. Признание вины и раскаяние мне неплохо помогло. Жаль, только этого не хватило, чтобы остаться на свободе. Ян начал дико смеяться. Его смех подхватили остальные охранники.
– И как зовут нашего вора? – спросил Ян, немного успокоившись.
– Лео Рутис.
– Охренеть, кричали гости! Ты че, американец что ли?
– Это сокращенное от Леонас. Я родом из Литвы. А вообще Лео – испанское имя.
Ян вдруг резко перестал улыбаться, состроил гневное лицо и подошел ко мне впритык.
– Ты сейчас сумничал, или мне показалось?
Я выдержал паузу, глядя Яну в глаза, но решил не портить с ним отношения в первый же день. Все-таки, он начальник охраны, с таким враждовать – себе хуже делать.
– Вам показалось – ответил я.
– Я очень надеюсь, – с угрозой сказал Ян – а ты надейся, чтобы мне больше так не казалось.
Ян смотрел на меня так, будто хотел сделать больно одним лишь взглядом.
– Уведите это ничтожество в его камеру – скомандовал он.
Один из охранников тут же взял меня под руку и повел к двери. Таким было мое первое знакомство с человеком, ставшим впоследствии моим злейшим врагом на все жизни вперед.
***
Первые два дня отсидки прошли для меня вполне сносно. Конечно, кормили в тюрьме ужасно, на улицу выводили редко – большинство времени все сидели по своим камерам. Но зато мне повезло с сокамерником, что тоже немаловажно.
Я старался придерживаться оптимизма: мне двадцать пять, на свободу выйду всего в тридцать, впереди еще вся жизнь. Тем более, где-то там, на стоянке по прокату автомобилей, меня ждал старенький Ланос с запрятанной в кресле кучей денег.
Они даже не подумали потрошить машину в поисках награбленного.
Настраивая себя на позитив, я однажды бродил по тюремному двору во время короткой ежедневной прогулки. Рассматривал уголовников, которые общались, разбившись на множество группок, и размышлял над возможностью вступления в тюремную команду по футболу.
Мой сокамерник, отсидевший уже два года из трех положенных, обрадовал меня существованием такой возможности. А все благодаря начальнику тюрьмы – он обожал футбол и организовал собственный турнир между двумя тюремными блоками. Причем, в каждом блоке собралось аж по две команды, соревнующиеся между собой за выход в финал.
Играть в футбол, к тому же, было еще и полезно. Игрокам разрешалось больше времени проводить на улице для тренировок. То, что нужно: свежий воздух, игра – так и срок быстрее пройдет.
За размышлениями, я и не заметил, как ко мне подкрался Ян.
– Как жизнь, ДиКаприо? – сострил начальник охраны.
– Потихоньку, начальник – ответил я.
– Слушай, я тут прошуршал твое дело, и нашел много интересных не состыковок. Напомни, какую ты сумму спер из сейфа?
Я постарался подавить свое волнение еще в зародыше, и вроде как это отлично получилось. Уверенным взглядом посмотрел на Яна, и не выдал ни единой эмоции.
– Около миллиона.
– Довольно немалая сумма. Куда ж ты всю её успел спустить за день?
– Я много задолжал по покеру. Украл, чтобы вернуть долг. И вернул.
– Это будешь втирать судье, а не мне – чуть озлобленней заговорил Ян. – Никто бы тебе не дал влезть в долги на целый миллион. Представь себе, мой брат тоже иногда балуется в подпольный покер. И как-то раз он мне рассказывал, что в таких группах существует негласное правило – не давать в долг больше суммы, с которой пришел игрок. Иногда это правило умножают на два, максимум на три. То есть, ты должен был начинать минимум с тремястами тысяч. И тут я подумал, откуда у рядового работника завода столько деньжищ?
– Я долго стоял на счетчике, и за время накрутилась большая сумма – сочинил я на ходу.
– То есть, ты хочешь сказать, что спер именно столько, сколько задолжал? И себе ничего не оставил? На что ты собирался жить, выехав за границу?
– Как-нибудь справился бы.
Ян подошел еще ближе, заговорив тише, с ноткой угрозы.
– Бабки при тебе не нашли, но это лишь значит, что ты их припрятал. И сдается мне, припрятал ты немало. Давай договоримся так. Ты скажешь мне, где они лежат, а я сделаю все, что в моих силах, чтобы твое пребывание здесь запомнилось тебе только с хорошей стороны. Я умею делать такие вещи. Придумаем тебе болезнь, поселим в уютном лазарете. А там и постель мягче, и питание получше. Можно даже со временем телевизор организовать. Что скажешь?
Я уставился на землю, напряженно размышляя. Деньги, запрятанные в спинке кресла арендованной машины – единственное, что вселяло мне надежду на светлое будущее. Я отсижу свои пять лет, выйду, найду ту самую машину, и все-таки начну новую жизнь. Таков был мой наивный план.
Конечно, если деньги не найдут до меня, и с машиной ничего не случится. Но надежда умирает последней, а мне необходимо было себя чем-то мотивировать целых пять лет. Деньги же для меня были лучшей мотивацией.
– Какой мне смысл было их прятать, если я навсегда покидал страну? – попробовал аргументировать я.
– Не неси мне эту чушь – отрезал Ян. – Я могу быть тебе лучшим другом и превратить отсидку на курорт. А могу вырвать твои яйца и убедить всех, что тебя привезли уже без них.
Ян оглянулся, никто ли не подслушивает, но остальные уголовники не стремились подходить к начальнику охраны слишком близко.
– Завтра, – продолжил Ян – в это же время, я подойду к тебе на это же место. И задам тот же вопрос. Подумай хорошенько, как на него ответить.
Ян развернулся и быстро ушел, оставив меня тогда в полной растерянности.
***
Я долго размышлял, как правильно поступить. Мог бы променять деньги на легкую жизнь в тюрьме. Но что делать по истечению пяти лет, когда я должен был выйти на свободу? Начинать снова с нуля? Ведь с деньгами было бы еще туже, на нормальную работу отсидевших не берут. С другой стороны, какие гарантии, что Ян сдержал бы слово, получив желаемое? Он легко мог забрать деньги и плюнуть на меня – ему это не стоило бы абсолютно ничего.
Взвесив все «за» и «против», я все же решил стоять на своей первоначальной версии. Какие бы тяжелые пять лет меня не ждали, я был уверен, что после них наступит лучшая, обеспеченная жизнь. Я ведь сильный, готов был выдержать любые испытания.
Настроившись на худшую реакцию Яна, я ждал его на следующий день в оговоренном месте. Ждал целый час, но тот так и не явился. Прозвучала сирена, означающая конец прогулки. Я последовал со всеми к корпусу. Заключенные встали змейкой и, под присмотром охранников, двинулись к входу в здание.
