Стас Северский - Последний день может стать первым
Кот испытывает мое хрупкое терпение и напоминает о том, что я бракованный — это только больше раздражает.
— Нет. Ими не пользуются — уже очень давно. Это не экономично, и осуществлять контроль качества сложно.
— Как можно не пользоваться родителями?! Откуда же ты взялся?
— На заводе сделали, как и всех! Сами размножаются только животные — после запуска. Вот так: активировали — и сразу в пекло… на ледники Хантэрхайма… Так и воевал там почти восемьдесят лет, пока все к черту не пошло…
— Да… Для нас это очень большой срок…
— По нынешнем временам для нас это тоже немалое время, несмотря на то, что мы вечно молоды — мы бессмертны, только войне до этого дела нет.
— А сложно так вот на заводе людей делать?..
— Офицеров сложно, но можно и за сутки уложиться без потери качества, а людей на базе N попроще — они не так стабильны, зато они… Они как бы больше люди… поэтому и не так устойчивы, как мы.
— Как это?
— Сбой могут дать в тяжелой ситуации — потерять контроль. Офицеры немного по-другому устроены. Офицеры существуют на более сознательном уровне — разум в большей степени может контролировать чувства, логика больше основывается на долге, чем на желаниях, и желания больше осознаются как потребности. Это дает стабильность — мы как бы ближе к машинам.
И сбои у офицеров в большей степени происходят в связи с переосмыслением долга… Я сейчас на тонкой черте стою — не оступиться бы… Стресс — основной провокатор дестабилизации. А у меня заводской брак… S9 — высокая категория, такие люди сбоев давать не должны — никогда, ни при каких обстоятельствах.
— А ты?.. Айнер, ты тоже, как машина?..
— А я вообще с производственным браком.
— А что это значит?
— То и значит. Я не то, чтобы очень стабильный. Учти это, Кот — лишний раз не нарывайся.
— Как же так получилось?
— Бывает такое — пропустили дефект.
— Почему его не исправили?
— Психика штука непростая. Не всегда возможно обнаружить дефект такого рода до активации, а изменение личности после активации расценивается как тяжкое преступление.
— Это из этических соображений?..
— Больше из социальных — если кто-то нарушит права личности, что-то изменит, вторично использует тело, то конец нашему порядку.
— А что тогда вы делаете с бракованными людьми?..
— Если мелкий брак — ничего не делаем или в звании понижаем, а если что-то серьезное — ликвидируем.
— Это очень жестоко.
— Это закон, Кот. Если его нарушить, слишком легко потерять реальность. Мы ограничиваем вмешательства, чтобы остаться людьми, чтобы наш мир сохранился.
— Я ничего не понимаю…
— Да что непонятного?!
— Ничего. Все эти ваши звания, подразделения… Вы что, все военные?
— Ты не мог об этом не знать, если жил рядом с людьми.
— Ты вообще первый человек, которого я вижу, а сказки — это же сказки.
— Людям для выживания и развития в таких условиях нужен порядок. А его невозможно установить и поддерживать без строгого контроля. Наша система управления — военная система — оптимальна. Без изначально введенного режима мы бы не смогли навести порядок во внешней системе. Создать новый мир практически из ничего — не раз плюнуть. Да и сейчас постоянно появляются осложнения, с которыми приходится бороться… Все одно за другое цепляется…
— И давно у вас этот режим?..
— Мы прошли под знаменами AVRG тысячелетья…
— Ух ты!.. Не представляю, как вы так живете?.. Вот бы моя мама обрадовалась… Ей бы так нас всех на заводе делать. Слушай, а ведь еще и инстинкты есть… Как вы с этим справляетесь?..
— Кот, сказал же, что мы стабильны. Наши инстинкты откорректированы. Эти проекты начали разрабатывать и внедрять еще на старой базе людей, до нас — до второго поколения, до бессмертных. Тогда и первое поколение запустили… А после всего этого, уже по утвержденным мировым соглашением проектам, создали окончательный вариант — вариант, дающий человечеству будущее — нас.
— А вы правда бессмертны?..
— А то как же?
Ухо вконец разболелось и голова тоже. Сосредоточиться у меня никак не получается — встал и стал мерить отсек широким шагом…
— Мы только в сказках про такие вещи рассказываем!
— Кот, мы всего лишь не стареем. Так можно и до бесконечности существовать, но нас, как и всех остальных, можно убить.
— Вечная жизнь! Ничего себе! Отец не говорил мне, что у вас нет ни противоположного пола, ни детей, ни стариков, а есть только военные и еще все бессмертные!
— Да, Кот. Так и есть.
Когда Кот вот так об этом говорит, мне начинает казаться, что мы уже и не люди вовсе — по крайней мере — в изначальном смысле…
— У нас все по-другому! У нас вообще заводов нет… Мы-то с людьми мало контактировали — жили рядом, как и крысы, и прятались. Мы даже не все ваши закорючки умеем читать… Я про людей знаю только то, что в страшных сказках рассказывают.
— У нас, про таких как вы, тоже страшные сказки рассказывают.
— Ух ты! Сказки про котов!..
— Ну не совсем про котов — про что-то наподобие.
— А что, есть что-то наподобие котов?
— Да… Чего только у нас нет… Все, хватит об этом.
Мне о самостоятельно живущих котах ничего не известно. Про них вообще ничего не известно — не вяжется все это… Про крыс мы знали, а про котов — еще и разумных… Наверное, их было очень мало, и их локализованная колония располагалась где-нибудь на отшибе. Все равно странно: не верю, что за такое время они никому на глаза не попались, что их не обнаружили и не зачистили. А может их и обнаруживали, и зачищали. Сведенья о серьезных утечках гласности не придают.
— Кот, ты мне компанию за завтраком не составишь?
— С удовольствием!
Завтракать с «защитником» — словно на позиции закусывать. С другими андроидами таких проблем нет, а D40… Они другие — постоянно над душой стоят, и еще так гордо, высокомерно… А где D40? Наверное, делает что-нибудь полезное…
Бункеры 071 огромны. В них есть казармы на две роты, пара столовых, офицерский сектор, машинное отделение, стоянка для транспортов, склады, медчасть, и, конечно, сектор высшего состава. У меня открытый доступ ко всем нашим объектам, оставшимся на «оккупированных» территориях. С таким доступом все двери размыкаются, так что далеко мы с Котом не ушли — продсклад сектора высшего состава — то, что надо. Пировать так пировать напоследок.
— Так, Кот, это свежие продукты, настоящие — не составные аналоги. Выбирай — копченая грудинка, окорок… даже фрукты… И, конечно, сахар.
— Давай все!
Выгребаю продукты из контейнеров и сваливаю на пол, а Кот вскрывает когтями упаковки там, где я ему показываю. Перетащить все это только за два захода получится…
Сдвинув мониторы, разложили еду на столе, и, признаться честно, я начал испытывать классовую ненависть. Ну что ж — у всех бывает… Конечно, нашим генералам приходится пожизненно таскать такой груз ответственности, что нам и не снилось, но… Высший состав — мозг AVRG, и его нужно хорошо кормить… Ладно… Поскольку у меня есть доступ к складу, можно и промолчать…
— Айнер, а это что такое?.. Это вот, круглое, желтое… как солнце…
Забыл, как называется эта штука… Плод золотисто-желтого цвета, пахнущий медом, который я здесь, кстати, тоже нашел — нет, никуда эта классовая ненависть (в лучшем случае неприязнь) не денется.
— Действительно интересная штука. Эти плоды восстановили, а адаптировать не смогли. Их выращивают только в искусственных условиях имитации прежнего мира. Это настоящая роскошь, которая нам уже не по средствам…
— Я могу попробовать?! Я всю жизнь ел только крыс.
— Кот, я всю жизнь ел то, что во много раз хуже крыс…
Кот может лопнуть от обжорства с минуты на минуту, но так и лезет ко мне — никак не угомонится — не нравится мне это…
— Айнер, а что это — роскошь?
— Это то, что позволительно только высшему составу.
— Почему?
— Потому, что высшему составу отказаться от этого не так трудно. С их стороны это не опасно.
— А почему это опасно?..
— Кот, роскошь — это излишества, вызывающие привыкание, а часто — и деградацию. Когда человек имеет все необходимое, его энергия, выделенная на выживание в тяжелых условиях, направляется на получение большего. Это может длиться до бесконечности, принимая бредовые формы — это опасный животный атавизм. Мы поэтому инстинкты и корректировали.
— Опасно, говоришь?.. Я тогда лучше не буду есть эту штуку похожую на солнце…
Я понял — я тут сам с собой распинаюсь… Но и прок от этого есть — я спасен от того, что Кот лопнет в опасной близости от меня.
— Кот… Посмотри, это не та ли колбаса, что мы недавно ели?..
Присмиревшие от теплой сонливости нервы заискрили пуще прежнего.
— Думаешь, здесь были бледные?.. Нет… Они бы не смогли сюда пройти. Твой андроид дверь с трудом открыл. Наверное, они взяли ее где-нибудь еще.
