Бен Бова - Орион среди звезд
В сложившейся ситуации это было все, что я мог себе позволить. Если бы моим преследователям удалось задержать меня хотя бы на несколько минут, моя участь была бы, без сомнения, решена.
Мои выстрелы заставили скорписов прижаться к земле и дали мне выигрыш ещё в несколько секунд. Когда до спасительной кромки воды оставалось ещё приблизительно метров двенадцать, обстрел возобновился с новой силой. Новый удар теплового луча опалил мне голень и заставил меня опуститься на колени. Заметив мое падение, скорписы снова поднялись в атаку.
– Живым! Взять его живым! – донеслись до меня голоса офицеров.
Опираясь на ружье, я кое-как поднялся с земли и заковылял в сторону океана. Чтобы преодолеть оставшиеся десять с небольшим метров, мне потребовалось, по меньшей мере, минут пятнадцать. Еще дважды мне приходилось останавливаться и пускать в ход свое ружье. До воды оставалось совсем немного.
Убедившись, что взять меня живым не удастся, скорписы открыли огонь на поражение. Теперь их единственной целью было не дать мне уйти. Еще до того, как спасительные волны океана приняли меня в свои объятия, несколько выстрелов, произведенных с близкого расстояния, пропороли мне грудь, сорвали мясо со второй ноги и обожгли мне левое плечо.
Опустившись на дно, я торопливо, словно «перепуганный краб, пополз в сторону открытого моря. Достигнув глубины в несколько метров, на которой их лазерные ружья уже не могли достичь меня, я оттолкнулся от дна и поплыл под водой, не обращая внимания на боль от ожогов. Еще через несколько метров береговое течение подхватило меня и унесло ещё дальше от моих преследователей.
Но говорить о спасении было ещё рано. Последний, отчаянный бросок к океану обошелся мне слишком дорого. Практически на моем теле не оставалось ни одного живого места. Обе ноги бездействовали. Левая рука была сожжена почти до кости. Прострелена грудь.
Поднявшись на поверхность за глотком холодного ночного воздуха, я перевернулся на спину и всерьез задумался над своим положением.
О том, чтобы своими силами преодолеть расстояние, отделявшее меня от лагеря, не могло быть и речи. Мне предстояло умереть в водах океана и, судя по настроению Атена, на этот раз навсегда. Я провалил порученную мне миссию и обманул его надежды. При таком положении вещей рассчитывать на снисхождение Золотого бога было, по меньшей мере, наивно.
Мне никогда уже не суждено было увидеть Аню, заглянуть в её серые глаза, услышать её голос, ощутить на своем теле прикосновение её рук.
Атен бросил меня умирать на этой злополучной планете, впрочем, как и все остальные Творцы, включая Аню.
Мне было жаль себя. Где-то в глубине моего мозга я отчетливо слышал презрительный смех Атена. Золотой бог говорил мне, что он нисколько не сомневался в моей неудаче: как я мог осмелиться полюбить богиню, посчитать себя равным бессмертным Творцам? Я его создание, его инструмент.
Противоречивые эмоции переполняли меня, пока мое умирающее тело беспомощно дрейфовало по волнам не имевшего названия океана.
Жалость к самому себе.
Любовь к Ане.
Ненависть к Атену.
Но неожиданно новое, неизвестное мне доселе чувство вторглось в мое измученное сознание. Чувство собственного достоинства.
Я – Орион, великий охотник и воитель!
Не раб Золотого бога, не просто возлюбленный Ани.
Я – Личность!
Какая мне разница, кто сотворил меня и зачем? Какое имеет значение, кого я любил и кто любил меня?
Я существую!
Я живу, дышу, люблю и ненавижу.
Я надеюсь.
Я не имею права умереть, оплакивая свои потери, безропотно склоняясь перед уготованной мне судьбой.
Я обязан бороться! Собрать воедино все силы своего агонизирующего организма, мобилизовать всю свою волю.
Существуют разные пути, ведущие через время и пространство.
Континуум подобен океану, в котором существуют течения, способные перенести меня в любую эпоху в любую точку Вселенной.
Закрыв глаза, я сосредоточился и постарался припомнить все детали моих предыдущих переходов через континуум.
Мог ли я действительно пересечь его без помощи Атена?
Мог ли я, например, достичь города Творцов, некогда спасенного мною от полчищ Сета?
С плотно закрытыми глазами я, разумеется, не мог видеть звезд в ночном небе и с уверенностью судить об успехе или провале моего эксперимента, но я не мог и не заметить того обстоятельства, что мое тело становилось все более холодным и невесомым, не способным воспринимать даже не затихающую ни на секунду мерную пульсацию боли.
И неожиданно это произошло!
Знакомое ощущение холода и пустоты, способное с равной долей вероятности продолжаться и микросекунду, и миллионы лет.
Затем я почувствовал теплоту солнечных лучей, нежно ласкавших мое обнаженное тело.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на мягкой шелковистой траве небольшой лужайки на склоне высокого холма. У моих ног, на берегу спокойного голубого океана, лежал величественный город Творцов, защищенный прозрачным энергетическим куполом.
Город-музей, в котором были собраны наиболее выдающиеся творения человеческого гения всех времен и народов, посвященные Творцам.
Город, в котором никто никогда не жил, за исключением самих Творцов, милостиво позволивших своим созданиям обожествлять себя. Удивительный город, главной целью возведения которого было прославление могущества Творцов.
Я поднялся с земли и направился в сторону города. Мое тело снова было здоровым и сильным. С моря дул легкий бриз, приятно освеживший мою кожу. На безоблачном небе сияло солнце. Я проходил по усыпанным дикими цветами полянам, пробирался сквозь заросли вечнозеленых растений, меж которыми сновали экзотические животные и птицы.
Город был пуст, если не считать многочисленных роботов и других механизмов, основным назначением которых было удовлетворение малейших пожеланий Творцов, но их самих в городе не было. Ни одного!
Я был разочарован, но ничуть не удивлен своим открытием.
Атен уже предупреждал меня, что они могли находиться в любой точке Вселенной, предпринимая все усилия для благополучного разрешения величайшего и последнего кризиса в истории мироздания.
В то же время то обстоятельство, что никто из Творцов, способных свободно путешествовать сквозь время и пространство, не оказался на своей базе, в жизненно важной для них точке континуума, показалось мне довольно странным.
Впрочем, вопросов, как всегда, было больше, чем ответов.
Я мучительно пытался понять, что я, собственно, рассчитывал найти в этом вечном городе, почему именно его избрал конечной точкой своего путешествия через пространство и время, но так и не сумел прийти к какому-либо определенному выводу.
Я пересек город от края и до края, миновал храм Солнца древних майя, греческий Парфенон, колосса Родосского и гигантскую статую улыбающегося Будды неизвестного происхождения и оказался у подножия пирамиды Хеопса.
Обогнув Великую пирамиду, я оказался на берегу океана. Бирюзовые волны лениво набегали на золотой песок пляжа.
Море звало меня, и, окунувшись в теплую воду, я медленно поплыл к горизонту.
– Добро пожаловать, Орион, – приветствовал меня дельфин, высунувший голову из воды в двух метрах от меня. – Мы рады снова видеть старого друга среди нас.
– Старого друга? – не понял я.
Прежде чем я успел получить ответ на свой вопрос, я оказался окруженным целой стаей этих грациозных обитателей моря, которые все, как один, радушно приветствовали меня.
– Прошло немало времени с тех пор, когда мы вместе с тобой охотились на тунцов, – заметил второй дельфин.
– Или ныряли к пещере Великого Кракена, – добавил третий.
Я уже не раз имел возможность оценить предусмотрительность Золотого бога, но то, что дельфины без труда понимали мою речь, поразило даже меня.
– Где Творцы? – поинтересовался я. – Вам что-нибудь известно о них?
– Ты имеешь в виду двуногих, которые раньше жили в городе? Они покинули планету уже очень давно, друг Орион. Но мы совсем не жалеем об их исходе. Скучные создания. Большую часть своего времени они проводили в бессмысленных спорах друг с другом, не подозревая, что мы можем услышать их разговоры. У нашего народа тонкий слух, Орион.
– Я знаю, – улыбнулся я.
– Поплыли с нами. Огромная стая тунцов находится всего в пяти километрах отсюда. Отпразднуем твое возвращение доброй охотой.
– Боюсь, что мне придется отказаться, – вздохнул я. – Вряд ли я смогу проплыть такое расстояние.
– Тебе нет никакой необходимости плыть самому, Орион. Садись на меня верхом, как ты делал много приливов тому назад.
– Почему бы и нет, если вы не против…
– Конечно, не против. Мы же старые друзья, Орион.
Не ожидая дальнейших приглашений, я забрался на спину своего приятеля и ухватился обеими руками за его спинной плавник. Мера предосторожности оказалась далеко не лишней, если учесть, с какой скоростью привыкли передвигаться мои гостеприимные хозяева. По своему обыкновению, дельфины то выпрыгивали из воды, проносясь несколько метров над поверхностью океана, то глубоко погружались в его пучину. Очень быстро я сумел приспособиться к этой необыкновенной скачке и, более того, начал получать от неё истинное наслаждение.
