Александр Козин - Истории Выживших (сборник)
Но не успел сделать и десяти шагов, как чей-то черный силуэт отделился от стены и, встав на четвереньках, рысью побежал в его сторону.
– Сзади! – выкрикнул я и неожиданно для самого себя разжал пальцы.
Я падал. Падал неправильно, понимая, что заваливаюсь на спину, чувствуя, как что-то больно впивается в правую лодыжку, обжигая кожу. Последнее, что успел заметить, – летящий навстречу толстый сук дерева. А после все померкло под отчаянные крики и злобный вой.
* * *Очнулся я, когда уже совсем рассвело. Осторожно приподняв тяжелую голову, осмотрелся по сторонам. Как оказалось, лежал я на земле, под стеной нашего блока. Осталось понять – почему? Что подвесило меня вниз головой и – судя по боли во всем теле – хорошенько отдубасило?
Для начала я перевернулся и сел, затем и вовсе попытался встать. Получилось не сразу. Голова раскалывалась, но, в свете последних событий, это мелочь, не заслуживающая внимания.
Гусеница как сквозь землю провалился. Нигде не было видно ни следов борьбы, ни крови, ни каких-либо других зацепок, хоть отдаленно намекающих на итог ночной потасовки. Так что же здесь все-таки произошло?
Я запрокинул голову вверх и невольно сделал шаг назад: вся стена тюремного блока была сплошь увита густым плющом. Этакий непроглядный зеленый ковер.
Мысленно выругавшись, я бросил все попытки понять происходящее и побрел прочь. К черту все это, удивляться неожиданно озверевшей природе буду потом, когда уберусь отсюда подальше.
Медленно обойдя тюрьму, обнаружил, что большая часть забора, разграничивающего внутренний периметр, сломана. Его словно вынесли гигантским тараном. Кое-где виднелись лужи крови, но тел нигде не было.
Зато напротив главного входа стояла нетронутая полицейская машина. На месте водителя сидел какой-то парень, уронив голову на грудь. Приметив его, я замедлил шаг. Осторожно подошел поближе и потянул ручку двери, покрытую запекшейся кровью.
Левая нога полицейского была сломана и вывернута под пугающим углом, в боку красовалась уродливая рваная рана. Удивительно, как он с такими ранениями сумел добраться до машины и даже попытался оказать себе первую помощь. В подтверждение последнему, на соседнем сиденье валялась измазанная кровью аптечка. Крови вообще было очень много. Но брезгливо кривить нос буду в другой раз.
Особо не церемонясь, я вытащил труп из машины, без тени стеснения обыскал карманы, выгребая все: бумажник, мелочь, документы и заветные ключи от автомобиля. На поясе обнаружилась кобура с пистолетом «ТТ» и запасной обоймой. Не густо, но на безрыбье и…
Стянув с сиденья измазанные кровью чехлы и выбросив их вместе с ковриками, я сел за руль и завел мотор. Кажется, с автомобилем все было нормально. Осторожно тронувшись, в последний раз окинул взглядом тюрьму в зеркало заднего вида.
Монолитное серое здание стояло как ни в чем не бывало. Отсюда не было видно ни странного плюща, сокрушающего стены, ни залитых кровью коридоров.
Я вырулил на асфальт и поддал газу. Стоит ли говорить, что главные ворота тюрьмы были распахнуты настежь? Все, кто мог, давно уже покинули это проклятое место. И я без тени сожаления собирался последовать их примеру.
* * *Не может постоянно везти.
Закон сохранения неумолим – если тебе повезло, значит, кого-то в этот момент постигла неудача. Что ж, радуйся и наслаждайся жизнью, раз это не ты. Но будь готов вскоре вернуть должок, и дай бог, чтобы твое везение не обложили ростовщическими процентами. С одной стороны, это правильно – пожил сам, дай пожить другим. Но я бы не отказался сейчас взять хороший кредит везения. Чтобы хватило до тех пор, пока не выберусь из этой заварушки.
Бензин в машине закончился неожиданно. Да-да, вот так вот просто взял и закончился, наверное, датчик топлива был неисправен. Но теперь уже ничего не попишешь. Обидно, до города оставалось всего ничего.
За всю дорогу мне не встретилось ни одной живой души. Что же такого произошло и куда все подевались, я старался не думать. Как и не обращать внимания на разросшийся Лес, тянувшийся неприступной темно-зеленой стеной вдоль дороги. Он изменился, стал гуще, крепче, обширнее. Было в нем что-то… пугающее, заставляющее отводить взгляд и стараться не вслушиваться в доносящиеся из чащи звуки.
Но сейчас Лес интересовал меня меньше всего. Главное – поскорее добраться до города.
В очередной раз осмотрев салон машины, я заглянул в бардачок, но не нашел ничего ценного. Что ж, следовало и честь знать. Прощай, машинка, ты сослужила мне верную службу.
– Глеб, мать твою!
Я вздрогнул, выхватил пистолет и только потом запоздало сообразил, что голос доносится из автомобильной рации. К слову, в дороге я несколько раз проверял радиоэфир, но там всегда царила гробовая тишина.
– Глеб… Ты выбиваешься из графика…
– Слушаю, – неуверенно произнес я в рацию.
Эфир стих. Ни помех, ни голоса незнакомца.
– Эй, ты меня слышишь?
И вдруг отчетливо, как будто собеседник сидел на соседнем сиденье:
– Кто ты?
– Глеб.
– Последний раз: кто ты?
– Я случайно услышал…
– Канал защищен от подобных случайностей.
– Я сейчас в полицейской машине. Может, поэтому?
– Ты коп?
– Нет.
– Интересно! Тогда кто?
– Не твое дело.
– Ты хочешь, чтобы я сообщил копам, что ты угнал их машину и слушаешь служебные переговоры?
Повисла тишина. Я не знал, что сказать, проклиная себя за то, что вообще решился ответить.
– Все копы в округе сдохли. Расслабься, малыш! – В голосе незнакомца отчетливо была слышна издевка. – Я блефовал. Но теперь мне вдвойне интересно, откуда ты такой взялся. Ты в курсе, что отстал от жизни?
– Там, где я провел последнюю пару лет, тяжело быть в курсе происходящего.
– Тюрьма?
– На юго-востоке от города.
– Хм, все интереснее и интереснее. Так как же тебя зовут, мой потерянный во времени друг?
Я тяжело вздохнул и решил идти ва-банк. Вокруг происходит черт знает что, а тут… какой-никакой, а шанс получить хотя бы часть ответов на множащиеся вопросы.
– Только предупреждаю – откровенность за откровенность. Зовут Николай Кузнецов…
– Отчество?
– Александрович.
– Возраст?
– Тридцать шесть лет. Старший лейтенант…
– Подожди, – странные щелчки, словно стучат по клавишам, – дай угадаю. Ослушался приказа… дезертировал… что в итоге привело ко множественным жертвам среди мирного населения. Оказал сопротивление, бежал из-под ареста! Уволен в связи со вступлением в законную силу приговора суда о назначении наказания в виде лишения свободы. Лейтенант, у тебя не личное дело, а целый триллер, ты в курсе?
– Кто ты?
– Друг. Наверное. – Пауза, словно собеседник о чем-то размышляет. – Знаешь, а твое резюме мне нравится. Для порядка задам риторический вопрос – с тобой там Глеба нигде нет?
– Нет. И никогда не было.
– Ну и черт с ним. Будем считать, что он потерял свой счастливый билет. А ты нашел. Лейтенант, хочешь, введу в курс дела и помогу выбраться из всего этого дерьма?
– А что взамен?
– Деловой подход. Я в тебе не ошибся! Слушай и запоминай. Времени у тебя в обрез. Опоздаешь – разделишь судьбу Глеба.
* * *Чаще всего неведенье губит. Незнание ситуации не дает как следует подготовиться и просчитать варианты. И не самый плохой вариант, когда неведенье просто-напросто сталкивает тебя лоб в лоб с обстоятельствами, и ты выкручиваешься, полагаясь на одну только интуицию. Гораздо хуже, когда ты принимаешь неправильные решения. Те самые, которые никогда бы не принял, обладай полной информацией. Но порой неведенье бесценно. Оно лишает массы проблем. Тех самых, от которых начинает болеть голова, но решить их ты все равно не в силе.
О том, что Леса следовало опасаться, я догадывался. Но даже не подозревал, насколько все плохо.
Человечество уже давно из царя природы превратилось в паразита. И вряд ли кто-то сомневался, что рано или поздно за содеянное придется платить. Первые уроки Чернобыля, Тулуза и Фукусимы ничему нас не научили. И когда вслед за масштабными экологическими катастрофами истощились природные ресурсы и вымерли целые экосистемы, мы даже не сразу придали этому значение, продолжая увлеченно паразитировать. Если подумать, людям всегда удавалось отделаться малой кровью. Они возводили очередной скорбный памятник, усыпали его цветами, отмечали в календаре траурную дату и как ни в чем не бывало продолжали копать, взрывать, выкачивать и загрязнять.
Но в какой-то момент природа все же не выдержала и взбунтовалась. Да так, что держать ответ пришлось всем и сразу.
Лес ожил и начал наступление. Прорастая сквозь любые преграды, он планомерно охватывал все большие и большие территории, уничтожая цивилизацию. Многие города оказались отрезаны друг от друга и перешли на осадное положение. Испускаемые Лесом и переносимые по воздуху споры проникали в технику и выводили ее из строя. Все чаще возникали перебои со светом, газом и водой. Отчаянно не хватало продуктов питания. И общество, наконец, рухнуло в хаос анархии. Неудивительно, что в такой неразберихе на выходящих из Леса обезображенных животных никто не обратил внимания. Пока те не стали в открытую охотиться на бывших самопровозглашенных «царей».
