Денис Бурмистров - Принуждение к контакту
– Во дворы сверни, – скомандовал Сан Саныч, и Ватсон направил машину в арку, миновал задний фасад продуктового магазина и заехал за ржавый гараж с огромным навесным замком на воротах. Здесь было сыро и грязно, на земле густо валялись мятые пивные банки, использованные презервативы и шприцы. От посторонних глаз машину с одной стороны скрывал заросший бурьяном забор детского сада, с другой – гараж и покосившийся деревянный информационный щит с шелестящими на ветру объявлениями.
– Аскет, посади нашего пассажира в салон. Василий, помоги ему, хорошо? – Командир первым вылез из машины, размял шею.
Открылась крышка багажника, и на бойцов воззрились покрасневшие, испуганные глаза Фомы. Над ним навис Аскет, своим громовым голосом поинтересовался:
– Могилу умеешь копать?
Барыга сдержанно всхлипнул, отчаянно замотал головой.
– Вот, если не хочешь учиться, веди себя тихо и спокойно, – сказал Аскет. – Вылезай.
Фома завозился, заерзал, пытаясь вылезти из багажника. Перекинул голые ноги через край багажника, цепляясь пальцами за прорезиненный кант крышки. Пальцы срывались и не могли вытянуть грузное тело наружу. Гуреев не выдержал, шагнул к машине и помог Фоме вылезти.
– Спасибо, – тихо сказал мужик.
Василий ничего не ответил, отошел в сторону.
– Садись в салон, – скомандовал Аскет, указывая на открытую Сан Санычем дверь, которую тот придерживал, криво ухмыляясь.
Торговец подчинился, осторожно ступая по грязной земле. Кряхтя, залез на заднее сиденье.
– В центр двигайся, там теплее, – посоветовал ему командир.
Аскет и Василий сели по разные стороны Фомы, поджав его широкими плечами, с трудом захлопнули двери. Сан Саныч хлопнул Ватсона по плечу, сказал:
– Давай-ка, рыжий, покатаемся, дорогу поспрашиваем.
– Поиграем в красных комиссаров? – улыбнулся Ватсон.
– Да, в красных комиссаров, – ответил с улыбкой командир.
– Так давайте я подскажу, – подался вперед Гуреев.
– Тут, Василий, дело не в результате, – поднял палец вверх Сан Саныч. – Тут дело в процессе.
Ооновец хмыкнул, но промолчал, откинувшись на сиденье.
Ватсон завел машину и вывел ее из двора, по которому неторопливо прогуливалась молодая мама с коляской, без интереса проводившая их взглядом. Проехали арку и выехали на проезжую часть. Повернули на светофоре и неторопливо поехали в крайнем правом ряду.
Ехали недолго.
– Вон туда, – Сан Саныч указал на группу парней, стоявших кучкой возле припаркованных в небольшом «кармане» машин. Из открытых окон заделанных «под спорт» автомобилей гремели басы, заглушая шум уличного движения. Парни стояли свободно, громко смеялись и нисколько не смущались прохожих, вынужденных огибать компанию под окнами дома.
Ватсон сбросил скорость и подкатился прямо к парням, заехав на бордюр. Сан Саныч опустил стекло и махнул рукой, подзывая к себе. Парни переглянулись, обменялись восклицаниями, потом один засунул руки в карманы спортивных штанов и неторопливо, с чувством собственного достоинства пошел к улыбающемуся командиру.
– Фома, – бросил через плечо Сан Саныч. – Хоть слово скажешь, Аскет тебе палец сломает. Аскет?
– Всегда готов.
– Отлично, – и командир тут же обратился к подошедшему парню: – Здравствуй, гражданин.
В его руке невесть откуда появилась раскрытая «корочка» с красной обложкой и золотым тисненым гербом, Сан Саныч помахал удостоверением перед глазами подошедшего, слишком быстро, чтобы можно было что-либо прочитать, и тут же убрал «ксиву» обратно.
– Товарищ, – проникновенно произнес командир. – Родина в опасности! Подскажи мне, где можно найти ресторан «Супчик»? У нас там сегодня специальная операция – басмачей будем брать. Как их там звать?
Сан Саныч повернулся к бледному Фоме, словно пытаясь что-то вспомнить, радостно вскинул брови, повернулся к парню:
– А! Гачика, Волчка, Сыча. Знаешь таких?
– Чего? – возмущенно протянул парень.
– Ну неважно. Наш друг, – Сан Саныч ткнул себе за спину, и парень инстинктивно посмотрел на заднее сиденье, где увидел Фому. – Адрес запамятовал. Подскажешь, товарищ?
– Да иди ты! – сплюнул парень, корча гримасу презрения. – Я с «красными» дел не веду.
– Очень жаль, товарищ. Родина вас не забудет! – Сан Саныч сокрушенно вздохнул, потом сказал Ватсону: – Езжайте, товарищ Фрунзе.
– Конечно, товарищ Дзержинский.
Рыжий боец снял ногу с тормоза, и машина, скатившись обратно на проезжую часть, поехала дальше. Ошалевший Гуреев обернулся, краем глаза успел увидеть подошедшего к своим парня. Тот набирал номер телефона, возбужденно общаясь со своими товарищами.
За час они еще четыре раза останавливались, и Сан Саныч неизменно нес ахинею про специальную операцию, не забывая указывать на покрывшегося холодным потом Фому. Каждый раз его либо посылали, либо указывали направление в другую сторону – командир каким-то чутьем выбирал именно тех, кому было не все равно, что непонятные люди из органов замышляют что-то против местных авторитетных людей.
После одной из «встреч с гражданами» Фома прошептал дрожащим голосом:
– Меня же убьют…
– Не убьют, – отмахнулся Сан Саныч. – Напоешь, что мы тебя страшно пытали, что предлагали коробку печенья и банку варенья, но ты был стоек и ничего не сказал.
– Но я же вам все рассказал! Всю правду!
– Тогда вообще не страшно, Фома. Страшно за ложь погибнуть. А за правду – за правду не страшно, а даже почетно. К тому же по главному вопросу ты нас так и не просветил, понимаешь? А главный вопрос, он потому и главный, что самый важный. И без ответа на него нам никак нельзя. А если тебя вдруг действительно после нашего турне как свинку ошкурят, так, значит, не особенно ты был и нужен своим корешам-подельникам.
Сан Саныч повернулся к торговцу, положив локоть на спинку сиденья и с нехорошей ухмылкой продолжил:
– Или ты как думал, Фома? Ты людей на смерть посылаешь, когда они тебе хабар таскают. Только не говори, что они сами, а ты лишь жертва обстоятельств. Платишь ты несчастным сталкерам за их плоть и кровь, оставленную за периметром, сущие гроши, а сам втридорога на сторону толкаешь, навариваясь и жирея. С волками жить – по-волчьи выть.
Он пару секунд суровым взглядом смотрел на притихшего Фому, потом расхохотался и воскликнул:
– Ты чего, поверил, что ли? Действительно подумал, что я такого здорового пузатого дядьку совестить буду? Да насрать мне как ты тут живешь и с кем дела крутишь, вот абсолютно все равно. Хоть рабов себе заводи, как эти, наркоторговцы ваши. Меня твоя дальнейшая судьба не интересует. К тому же, по-моему, мы добились желаемого результата. А ну-ка, рыжий, перестройся.
Ватсон бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида, принял влево. Сзади тут же громко крякнул клаксон, требовательно и властно. Огромный черный джип, чуть не боднув иномарку команды, начал обгонять их справа, прижимая к обочине. Сквозь тонированные стекла невозможно было увидеть сколько людей в салоне.
– Прижимайся где народу поменьше, – сказал Сан Саныч Ватсону, сам наклонился вперед и жизнерадостно помахал джипу.
Увидев номера, Гуреев сразу понял, что за люди сидят за темными стеклами. Вслед за органами государственной власти бандиты тоже пожелали выделяться в потоке машин, и потому вот уже многие годы не проходила мода на «красивые» автомобильные номера. В Искитиме самыми «блатными» считались номера с буквенными индексами «ВОР», «ХАМ», «КОТ» или «ЕКХ». Простым «смертным» с такими ездить не полагалось, могли остановить и спросить «по понятиям». Конечно же, в ходу были и номера с тремя одинаковыми буквами или цифрами, но тут уже были возможны варианты для всех желающих.
Черный внедорожник с номерным знаком «В 777 ОР» принадлежал лично Гачику, одному из местных авторитетов, имеющему определенную долю со сталкерского бизнеса Искитима.
Водительское стекло джипа опустилось, и здоровый бугай в стильных зеркальных очках лениво указал Ватсону остановиться. Рыжий подмигнул бандиту, послушно свернул на парковку возле кинотеатра.
– Узнаешь бодибилдера? – спросил у Василия Сан Саныч.
– Нет, – признался Гуреев. – Но машина Артура Гачикяна, Гачика. Должно быть, это его поверенный.
– Гачик, это который тот самый? – Командир перевел взгляд на Фому.
Тот лишь обреченно кивнул.
– Вот и славно, – потер руки Сан Саныч. – Мужчины, готовьтесь. А ты, Василий, в машине посиди.
– За этим приглядеть? – мрачно кивнул на Фому обиженный Василий.
– Да нет, он больше не нужен. Сейчас остановимся, и пускай идет куда хочет.
– Но как же… – не понял Гуреев. – Я думал, мы его задержали.
– Эх, Вася-Вася, – усмехнулся Сан Саныч. – Некуда нам его задерживать. Мы тут по другому вопросу. По криминалу пусть ваши орлы работают.
– Тогда я с вами пойду, – решил Василий, готовясь к очередному «пропесочиванию» и цитированию «правил Сан Саныча». Но командир лишь почесал макушку, окинул его взглядом и спросил с сомнением:
