Дмитрий Распопов - Ремесленники душ
Вот так и продолжился мой второй год обучения, с пламенными чувствами к девушке, которой не мог подарить ничего, кроме своих чувств.
Колокол у изголовья кровати привычно зазвонил, а я нехотя заворочался на кровати.
— «Почему преступления не совершаются днем? — эта мысль неоднократно не давала мне покоя».
Чаще всего вызовы совершались либо ночью, либо рано утром и почти все они были связаны с убийствами. Обследования трупов, если их обнаруживали значительно позже их убийства, или утопленников, происходили днем, но вот такие ночные вызовы всегда вызывали у меня тревогу. Либо это был Кукольник, либо свежий труп.
— Кукольник вернулся, — хмурый сержант рядом с фургоном разбил мои надежды на спокойную ночь.
— Далеко? — я поежился от ночного ветра, а туман заползал всюду, оставляя чувство сырости в совсем недавно сухой одежде.
— Здесь рядом, практически в притык к территории ремесленников на Бурр стрит.
Ехали мы молча, каждый думал о своем. Сержант видимо переживал о начале новой волны убийств, а я думал, что опять не высплюсь и на занятия приду полусонный.
В ночное время людей, стоящих возле ограждения было мало, только вездесущий репортер Дейли Телеграф со странной фамилией Венцелофф, который по неизвестной всем причине чаще и раньше всех прибывал на место убийства очередной жертвы. Его даже один раз задерживали, подозревая, что он является убийцей, но фактов изобличающих его так и не было найдено, а потом у него по некоторым преступлениям нашлись свидетели, видевшие его совершенно в другом месте, так что от него сняли подозрения, но по — прежнему подозревали.
— Мистер ван Дир, — он поздоровался со мной, но я полностью его проигнорировал. Мы хоть и часто виделись, но инспектор строго меня предупредил ни с кем не общаться по деталям дела, а уж тем более посвящать в них прессу.
Поэтому я молча прошел мимо и направился к месту преступления. В этот раз знакомая до боли конструкция стояла внутри дома.
— Хоть ночь и не добрая, но приветствую тебя Рэдж, — я пожал протянутую руку инспектора, который находился внутри дома, на колченогом столе которого покоились следы работы Кукольника.
Я достал свой драгоценный камень из кармана и прислонил к глазу, как много раз делал это в колледже, показывая знакомым и друзьям камень. Поле зрение послушно разъехалось, и я увидел полную сил и жизни душу инспектора и высушенную до одной трети душу его друга, похоже с той поры, когда я смотрел на них ничего не поменялось, только в этот раз, помня негативную реакцию сержанта, я промолчал.
Изучая останки девушки, я подошел ближе, мертвая голова не пугала меня так как раньше, и я спокойно обследовал её и конечности, убедившись, что они полностью иссушены, а вот кишки, которые были размотаны под столом, привлекли к себе мое внимание. Раньше с помощью старого камня, я не улавливал разницы между ними и другими остатками жертвы, хотя пару раз казалось, что я вижу ворсинки души, но сколько я бы не присматривался, найти подтверждения своему предчувствию так и не мог.
С новым камнем я четко и ясно увидел остатки ворсинок души на кишках, хоть их и было очень мало, но все оставшиеся были темно зеленого цвета. Было такое впечатление, что это внутренности человека с полной душой.
— Инспектор, — позвал я и тот встрепенувшись, подошел ближе.
— Помните, вы просили говорить вам обо всем необычном, что я замечу, даже о самой малости в деле Кукольника?
— Конечно, что ты увидел?! — он весь подобрался и стал похож на охотничьего пса.
— Душа на кишках более насыщенного цвета, чем должна быть, — я помялся, чтобы перевести терминологию ремесленников, на простой язык, — такое впечатление, что это принадлежит не жертве. Такого просто не должно быть, руки, ноги и голова не имеют совершенно ничего, а органы жертвы имеют душу с ворсинками такого насыщенного цвета.
— У нас что, две жертвы что ли? — не понял он, — такого быть не может, он не убивает сразу по две девушки, иначе бы мы находили и другие останки.
— Я лишь говорю то, что вижу, — я пожал плечами, — если бы у меня был под рукой аниматрон, я бы смог выделить остатки эссенции и передать вам.
— А ты разве сам не можешь это сделать? — удивился он.
— К сожалению, это могут делать только антианиманты, — я пожал плечами, — обычные ремесленники вроде меня…
Я подошел разбросанным внутренностям и присев, брезгливо дотронулся до них.
— Могут это делать только с помощью прибора, пропуская душу через себя в него.
Едва я договорил эти слова, как неожиданно для самого себя ощутил небольшой прилив сил, а голова прояснилась. Не понимая, что произошло, я достал камень и посмотрел на внутренности, к которым прикоснулся. Они были пусты, абсолютно пусты без малейшего намека на ворсинки души, которая держалась на них еще минуту назад.
— Эй?! Парень?! — голос инспектора вывел меня из ступора, — что произошло? Ты чего замолчал?
— Похоже я могу это делать, — в легком шоке я понял на него глаза, — могу вытягивать души без согласия владельца!
— А ты раньше пробовал это делать?
Тут я вспомнил единственный случай, в кабинете директора, когда он попросил меня разрезать ему руку с помощью артефакта, но ведь тогда я ничего не ощутил! Никакого вливания чужой души и посчитал это просто очередной проверкой!
— Да, то есть нет, — я не знал, как правильно ответить, — один раз, но никакого забора души не было при этом!
— Что‑то мне подсказывает, что ты врал на счет того, что ты первый ученик на своем году обучения, — хмыкнул он, вогнав меня в краску, — слишком много у тебя если, как будто и не понимаю.
— Эй! Я только на втором курсе! — возмутился я, но просто потому, что его заявление было несправедливым, но умом понимал, что в словах полицейского есть зерно истины.
— Ладно если у тебя других замечаний нет, то сержант вернет тебя домой.
— Инспектор, — я понялся с колен и упрямо поджал губы, — я спрошу у директора, как такое возможно или найду, где можно об этом прочитать.
— Вот и славно, — его хмурое лицо осветила мимолетная улыбка, и он подтолкнул меня к двери, — я думаю это очень важно, поэтому, как только будут новости сразу мне сообщи!
— Сэр, — я остановился в дверях, — я раньше не лез в это, но может быть расскажите мне, как так происходит, что молодые девушки остаются одни и их похищают? Как так происходит, что преступник убивает и убивает, неужели его никто не видит?
Он нахмурился и тяжело вздохнул.
— Знаешь Рэдж, это трудные вопросы и рассказывать о них нужно точно не на пороге дома поздно ночью. Предлагаю, когда ты узнаешь ответы на свои вопросы в области ремесла, давай мы встретимся, и ты получишь ответы на вопросы в области сыска.
— Да! Хорошо, спасибо мистер Райт, — я обрадовался, что между нами установились нормальные отношения, раньше он не хотел даже слушать меня, говоря, что моё дело лишь осматривать трупы.
Прошла неделя, но ответов на интересующие меня вопросы в библиотеке я не нашел, там просто не было книг с такой тематикой. Как бы мне не хотелось, пришлось обращаться к человеку, чья высокая репутация в области ремесла была всем известна. Правда я пока еще не решался рассказать кому‑то о своей недавней возможности, ведь на уроках нас просветили, что все антианиманты стоят на учете в тайной полиции, знакомиться с которой у меня не было никакого желания. Тем более, я не мог сказать наверняка, что обладаю этим талантом, ведь в конце концов это ведь был не живой человек, а останки трупа.
— Сэр ван Рональд, — едва закончился урок ремесла, я дождался пока все выйдут из класса и обратился к директору, пока тот собирал аниматрон.
— Да мистер ван Дир?
— У меня загвоздка и я никак не могу найти в библиотеке книг, которые помогли бы мне найти решение.
— Какая же? — удивился он.
— Как может так, чтобы душу из разных частей тела человека, отняли по — разному. Например, на руках, ногах, голове остатков души нет совершенно, а на внутренностях она выглядит как совершенно неповрежденная.
От моих слов его глаза стали сужаться, а он становился серьезнее, так что его вид напугал меня.
— Где ты такое видел? — он подошел ко мне и требовательно поднял рукой мой подбородок, заглядывая в глаза.
— Последняя жертва Кукольника, — я удивился его поведению, — и то я смог рассмотреть разницу, только за счет нового камня. Раньше я таких изменений не видел.
— Это очень плохо! — он отпустил меня и повернулся спиной, — мне придется сообщить об этом в цех. Ты говорил об этом полиции?
— Да, но без подробностей, я и сам об этом толком ничего ведь не знаю, — меня удивила его реакции, он явно что‑то знал.
— Сэр?!
— Пора тебе выдать доступ к третьей секции Рэджинальд, — он серьезно посмотрел на меня, — ознакомься с трудами сэра Винкеля и сэра Огюста. Там будет ответ на твой вопрос.
