Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

Часы отсчитывали секунды, и юные потомки первопоселенцев, ранчеро и индейских вождей потянулись к кабинетам, в которых должен был проходить следующий урок.

Рэй Хэммонд рылся в своем шкафчике, отыскивая учебник английского. Поглощенный мыслями о том, что нужно идти в другое крыло школы на следующий урок, мальчик не замечал, что надвигалось на него сзади.

Он достал книгу из шкафчика. Вдруг нога десятого размера, обутая в стоптанный армейский ботинок, выбила учебник у него из рук. Книга раскрылась (в воздух полетели тетрадки, закладки и непристойные рисуночки) и звонко шлепнулась о стену, чуть не задев двух девочек у фонтанчика с питьевой водой.

Рэй поднял глаза, казавшиеся за стёклами очков большими и испуганными, и увидел: судьба наконец его настигла. Его взяли за грудки и приподняли так, что он встал на носки кроссовок.

— Ты, раздолбай, — невнятно проворчал чей-то голос с сильным акцентом, — чего стал на дороге? — Парень, который сказал это, был примерно на шестьдесят фунтов тяжелее своего пленника и на четыре с лишним дюйма выше. Звали его Пако Ле-Гранде, у него были плохие зубы и угреватая, ухмыляющаяся, хитрая физиономия. По толстой руке ползла вытатуированная гремучая змея. В красных, воспаленных глазах Пако плавал туман, и Рэй понял, что парень утром курил в туалете травку и хватил лишку. Обычно свои визиты к шкафчику Рэй подгонял по времени так, чтобы разминуться с Пако, чей шкафчик находился справа от шкафчика Рэя, но от судьбы не уйдешь. Пако накурился и был готов проучить кого угодно.

— Эй, Рентген! — За Пако стоял еще один мальчишка-латиноамериканец по имени Рубен Эрмоса. Он был ниже и куда легче Пако, но и у него горели глаза. — Гляди не наложи в штаны, aмигo!

Рэй услышал, как рвется его узорчатая полосатая рубаха. Он висел, едва касаясь пола кончиками пальцев, сердце в тощей груди бешено колотилось, но лицо выражало космический холод. Зрители попятились, стремясь оказаться подальше от опасной зоны. Ни одного «Отщепенца» в поле зрения не было. Пако сжал пальцы в чудовищный, испещренный шрамами кулак.

— Ты же помнишь правило, Пако, — сказал Рэй как можно спокойнее. Никаких неприятностей в школе, мужик.

— Имел я твое правило! И школу! И тебя, четырехглазый кусок…

Бац! — сбоку в голову Пако врезался учебник домоводства в голубой обложке, с которой улыбались Симпсоны. От удара Пако покачнулся, хватка ослабла, Рэй вывернулся на свободу и на четвереньках отбежал по зеленому линолеуму к фонтанчику.

— Ты, хрен моченый, молчал бы, кто кого имел. У тебя и яиц-то нет, сказал прокуренный девчоночий голос. — А то начнешь думать о том, чего тебе никак не сделать.

Рэй узнал этот голос. Между ним и Гремучками встала Отрава. Ростом эта старшеклассница была чуть ниже шести футов; свои светлые волосы она начесывала в «могаук», а виски брила наголо. Ходила Нэнси Слэттери в тесных, обтягивавших зад и длинные сильные ноги блекло-зеленых брюках, а размах атлетических плеч подчеркивала ярко-розовая хлопковая рубаха. Нэнси была гибкой и подвижной, в прошлом году бегала кросс за среднюю школу имени Престона и вместо браслетов носила на каждом запястье по наручнику. На щиколотках над бутсами седьмого размера (уворованными из форт-стоктонского универмага) поблескивали дешевые «золотые» цепочки. Рэй слыхал, что свое прозвище Отрава получила при вступлении в ряды «Отщепенцев» — на посвящении она одним махом проглотила содержимое чашки, куда Щепы сплевывали жеваный табак. И улыбнулась, показав коричневые зубы.

— Вставай, Рентген, — сказала Отрава. — Эти педики не будут к тебе приставать.

— Думай, что несешь, сука! — взревел Пако. — Ща как дам, обоссышься!

Рэй поднялся и начал собирать тетрадки. Внезапно он с ужасом увидел, что листок, на котором он небрежно изобразил огромный член, атакующий такое же громадное влагалище, проскользнул под правую сандалию светловолосой младшеклассницы Мелани Полин.

— Для тебя, козел, я нассу целый стакан, — отозвалась Отрава, и в толпе зрителей рассмеялись. Чтобы быть красивой, Нэнси не хватало совсем немного: подбородок был чуть острее, чем нужно, два передних зуба щербатые, а нос она сломала, упав на соревнованиях по легкой атлетике. Из-под обесцвеченных перекисью бровей сердито смотрели темно-зеленые глаза. Но Рэй считал Отраву, которая сидела в классе неподалеку от него, отвальной телкой.

— Ладно, мужик! — поторопил Рубен. — Надо валить в класс! Брось!

— Ага, козлик Пако, беги, пока тебя не отшлепали. — Отрава увидела, как глаза Пако загорелись красным огнём, и поняла, что зашла слишком далеко, но ничуть не испугалась; она расцветала от запаха опасности так же, как другие девчонки обмирали от «Джорджо». — Давай, — поманила она Пако. Ногти были покрыты черным лаком. — Давай отоварю, козлик.

Лицо Пако потемнело, как грозовая туча. Сжав кулаки, он двинулся к Отраве. Рубен завопил:

— Мужик, не надо! — но было слишком поздно.

«Драка! Драка!» — крикнул кто-то, Мелани Полин попятилась, и Рэй схватил свой преступный рисунок, освобождая Отраве место, — он видел однажды, что она сделала в жестокой драке после уроков с мексиканской девчонкой.

Отрава ждала. Пако был уже почти рядом. Отрава едва заметно улыбнулась.

Пако сделал еще шаг.

Бутса Отравы взвилась вверх. В этот злобный пинок девчонка вложила все свои сто шестнадцать фунтов веса. Бутса угодила точнехонько в ширинку Пако, и потом никто уже не мог вспомнить, что прозвучало громче: глухой стук попавшего в цель ботинка или сдавленный крик Пако, который сложился пополам, схватившись за больное место. Отрава не спеша ухватила его за волосы, с хрустом поддала коленом по носу, а потом приложила парня лицом к ближайшей запертой двери. Брызнула кровь, и колени Пако подломились, как сырой картон.

Пинком по ногам Отрава помогла ему свалиться на пол. Нос Пако превратился в лиловую опухоль. Все это произошло примерно за пять секунд. Рубен уже пятился от Отравы, умоляюще подняв руки.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?

Наблюдатели кинулись врассыпную, как куры от грузовика. На Отраву надвинулась преподавательница истории миссис Джеппардо, седая, с глазами навыкате.

— Боже мой! — При виде побоища она отпрянула. Оглушенный Пако зашевелился, пытаясь сесть. — Кто это сделал? Отвечайте сию же минуту!

Отрава огляделась, заражая всех слепоглухонемотой — обычной для средней школы имени Престона болезнью.

— Вы видели, что здесь произошло, молодой человек? — вопросила миссис Джеппардо. Рэй немедленно снял очки и принялся протирать их рубашкой. Мистер Эрмоса! — взвизгнула историчка, но тот бегом кинулся прочь. Отрава знала, что к концу четвертого урока все Гремучки в школе услышат о происшествии, и им это не понравится. «Крутое дерьмо», — подумала она и подождала, чтобы миссис Джеппардо отыскала ее выпученными глазами.

— Мисс Слэттери. — Учительница выговорила фамилию так, словно это было что-то заразное. — Думаю, зачинщица вы, барышня! Я читаю вас, как книгу!

— Да ну? — спросила Отрава, сама невинность. — Тогда прочтите это. И, повернувшись, нагнулась, демонстрируя миссис Джеппардо, что ее тесные брюки разошлись по заднему шву… а нижнее белье, как вместе со всеми увидел Рэй, Отрава не носила.

Рэй чуть не лишился чувств. Коридор взорвался оглушительным хохотом и свистом. Рэй, вертевший в руках очки, чуть не упустил их на пол. Водрузив их на нос, он различил на правой щеке Отравы крохотную татуировку бабочку.

— О… Боже! — Миссис Джеппардо покраснела, как перезрелый стручок перца-чили. — Немедля извольте выпрямиться!

Отрава подчинилась, изящно поводя бедрами, как манекенщица. Хаос к этому времени охватил весь коридор — из классных комнат валили ученики, а учителя тщетно пытались сдержать эту приливную волну. Стоя с учебником английского под мышкой, в криво надетых очках, Рэй гадал, не выйдет ли Отрава за него замуж на одну ночь.

— Отправляйтесь в канцелярию! — миссис Джеппардо хотела ухватить Отраву за руку, но девочка увернулась.