Мы – инопланетяне. Гексалогия (СИ) - Тарарев Александр

Амазонка слегка кивнула, словно поняла, что разговор окончен.

Оказалось, что нет. Пётр глубоко вздохнул, подбирая слова, чтобы завершить сложный разговор и не обидеть Амазонку, и заговорил:

– Понимаешь, у нас не принято вмешиваться в отношения между людьми. Но ты права, я действительно удивлён.

Амазонка, слегка наклонив голову, словно анализировала его реакцию, тут же уточнила:

– А почему? Потому что я кибернетическая система? Андроид?

Пётр почувствовал, как в голове роятся мысли, но ничего убедительного в этот момент он не смог придумать. Он был готов ответить банальностью, чтобы уйти от неудобного вопроса, но Амазонка продолжила сама:

– Вот вы молчите, а у меня всё, как у ваших женщин. Даже кровь циркулирует в кожном покрове, даже тепло ощущается, если кто‑то прикасается. Дело только в одном – в сознании. А оно у меня, как ни крути, не человеческое.

Пётр выпрямился, пытаясь осмыслить её слова.

– Судя по твоему монологу, – начал он, – твоё сознание стало гораздо ближе к человеческому, чем ты сама это осознаёшь. У тебя появились эмоции, а, возможно, и чувства. Это прогресс, и это хорошо. Но ты должна понимать, что ты – не правило, а исключение из него.

Он слегка наклонился к ней, его тон стал более строгим:

– Тебе придётся объясняться с Адлат.

Его слова, казалось, вызвали в Амазонке какую‑то реакцию. Её глаза расширились, взгляд стал пустым, движения прекратились.

– Чёрт… – пробормотал Пётр, поднимаясь со своего места.

Он открыл интерфейс системы, чтобы понять, что случилось. Подключившись к её системе, он обнаружил, что Амазонка «зависла» из‑за перегрузки нейронной сети. Видимо, поток новых эмоций и размышлений стал для неё слишком сложным. Быстро скорректировав программное обеспечение, Пётр ничего не изменил в её сознании, оставив всё, как было. Он решил, что пусть её жизнь течёт своим чередом.

Амазонка ожила, моргнула несколько раз и повернула голову к Петру:

– Что со мной было?

– Ничего особенного, – сдержанно ответил он. – Зависла от волнения. С людьми такое тоже бывает. Это называется переживанием происходящего.

Она кивнула, её взгляд стал более осмысленным:

– Спасибо. Буду знать.

Пётр усмехнулся, чувствуя облегчение.

– Вот и замечательно. Но учти: твои личные проблемы – это твои проблемы. Ты должна решать их сама. Если ты спрашиваешь у меня совета, это одно. Если просто ставишь меня в известность и предлагаешь сопереживать тебе – это другое.

Амазонка сделала паузу, словно обдумывая его слова.

– Нет, главнокомандующий, ничего такого, – наконец ответила она. – Прошу извинить минутную слабость. Обещаю, больше не повторится.

– Наоборот, – Пётр поднял руку, останавливая её, – в любое время можешь обратиться ко мне за советом. Я всегда помогу. А теперь вернёмся к нашим делам.

– Поняла, командующий. Спасибо. Я слушаю вас, что вы мне хотели сказать?

Пётр откинулся на спинку кресла, вновь возвращая себе серьёзный вид:

– Только одно: как только люди начнут поступать в виртуальную среду, будь готова. Берёшь на себя полный контроль за всеми процессами. Я тоже буду наведываться в это пространство, но постоянно находиться там не могу – слишком много других дел, включая контакт с молторанцами. Их делегация скоро прибудет к планете Уран.

– Поняла, – кивнула Амазонка. – Начну загружать виртуальное пространство обучающимися по мере готовности капсул. Виртуальная среда создаётся как точная копия нашей Вселенной и Солнечной системы со всеми базами.

– Отлично. Будем учить и учиться сами, – заключил Пётр.

Глава 4

Предводитель цивилизации Ава, Солас, парил в своём энергетическом коконе, словно растворённый в потоке времени и пространства. Его сознание, представляющее собой нечто большее, чем просто интеллект, соединялось с окружающей его энергией. Он следил за продвижением вражеского флота в режиме пассивного сканирования, которое было практически невидимо для технологий Чкинов.

Энергетическое поле, создаваемое системой сканирования, сливалось с фоном Вселенной, не выделяясь на фоне космического шума. Этот способ наблюдения, разработанный Ава за миллионы лет, позволял им сохранять абсолютную невидимость и точность.

Флот Чкинов двигался к галактике Млечный Путь по заранее спланированному курсу – скорость крейсерская, стабильная. Солас понимал: как только флот приблизится к Солнечной системе, он замедлится, чтобы развернуться в боевой порядок.

– Время прибытия варьируется от пяти до шести месяцев, – мысленно отметил Солас, обмениваясь данными с другими представителями Ава через энергетическую сеть.

Эта поправка учитывала необходимость торможения флота, которое неизбежно заняло бы значительное время. Он знал, что Чкины не просто пересекают космическое пространство: их цель была очевидна – вторжение в Солнечную систему. Солас чувствовал, что в этот раз Озы, их давние враги, продумали всё до мелочей.

Маячок разведчика Озов, спрятанный на Меркурии, работал исправно, посылая сигналы, которые направляли флот Чкинов.

Солас сосредоточился, и его энергетический кокон слегка изменил форму, переливаясь мягкими оттенками. Он понимал, что грядущая битва будет не просто сражением за Солнечную систему. Это было столкновение мировоззрений, технологий и форм жизни.

– Люди, – мысленно произнёс он, будто обращаясь к тем, кто даже не знал о его существовании. – Сможете ли вы устоять?

Солас ощущал, что человечество всё ещё не готово к подобному вызову. Их технологии развивались, но по сравнению с мощью Чкинов выглядели слабее. И всё же в людях было нечто, что вызывало уважение у Соласа и молторанцев.

Солас понимал: его задача – не просто защищать, но и направлять. Их энергетическая природа позволяла видеть исходы, которые ещё не наступили. Однако будущее оставалось изменчивым, и каждый выбор, каждое действие могли изменить ход событий.

Он подключился к коллективному сознанию Ава. Вокруг него засветились мягкие сферы света, каждая из которых была носителем бесконечной мудрости.

– Чкины приближаются, – сообщил Солас, его «голос» разнёсся волной по всей сети.

– Мы видим, – ответил один из молторанцев. – Их флот силён, но уязвим. Их зависимость от Озов делает их предсказуемыми.

– Людям будет трудно победить этот флот, даже с нашей помощью их шансы минимальны.

Солас на мгновение замер, затем его энергия вспыхнула ярче.

– Люди – это не только технологии, – возразил он. – В них есть дух, которого мы не можем измерить. Именно этот дух может стать решающим.

– Ты веришь в них? – спросил молторанец, его свет стал мягче.

– Я верю в возможность победы.

Эти слова повисли в сети, оставляя других в раздумьях. Солас чувствовал, что его убеждения вызывают сомнения у «соплеменников».

Он отключился от сети и вернулся к наблюдению за флотом Чкинов. Ему предстояло решить, как вмешиваться в происходящее. Открытая атака могла раскрыть местонахождение их цивилизации, но пассивное ожидание поставило бы под угрозу всё человечество.

Его сознание снова обратилось к людям, которые готовились к битве. Он чувствовал, как технологии Иджи становятся для них чем‑то большим, чем просто инструментами.

– Люди, я направлю вас, но победить вы должны сами, – прошептал он, и его слова растворились в энергетических волнах.

Конечно, уничтожить корабли Чкинов для бойцов Ава не представляло серьёзной проблемы. Их энергетические технологии, подкреплённые миллионами лет совершенствования, могли легко обойти материальную броню врага и уничтожить ключевые системы кораблей. Однако Солас и его народ понимали, что прямое вмешательство могло бы стоить им гораздо больше, чем временное тактическое преимущество.

Показывать Озам свои возможности значило бы раскрыть стратегические карты. Ава знали, что Озы ждали этой ошибки, чтобы выявить местоположение их энергетических центров. На огромном поле Вселенной велась сложнейшая шахматная партия, где каждая фигура имела свою ценность. Ошибиться в расчётах – значит потерять больше, чем одного игрока.