Дмитрий Силлов - Закон Меченого
Я лихорадочно листал документы, которые вместе с фотографией принес из другого мира, — и ничего не понимал. Какие-то диаграммы, формулы, непонятные значки и очень много текста, в котором я мог разобрать лишь одно слово из трех. Понятно. Думаю, такую абракадабру в Зоне может прочитать лишь один человек. И путь к его базе, расположенной недалеко от озера Янтарь, тоже лежит через Дикие Территории, контролируемые группировкой Наемников…
Наемники напоминали мне средневековую секту хашшашинов, более известную в Европе как ассасины. Все в Зоне знали: на Дикие Территории со всего мира стекались заказы на ликвидацию неугодных — и выполнение этих заказов было лишь вопросом времени. Воин-наемник при вступлении в группировку получал очень неплохое по меркам Зоны снаряжение, поддержку товарищей в любых ситуациях вне зависимости от того, прав он или нет — если, конечно, это не вредило интересам группировки, — и татуировку на плече: «Рай покоится в тени винтовок». Именно эта татуировка, напоминавшая знаменитое изречение главы ассасинов Ибн Саббаха, навела меня на мысль, откуда скопированы основные устои и принципы группировки.
Зона была их неприступной крепостью, а Дикие Территории — ее цитаделью. Наемники не враждовали с группировками, окружавшими их владения, — зачем убивать тех, кто является естественным щитом между ними и остальным миром? Группировки же не связывались с Наемниками — себе дороже. Неведомые инструктора настолько хорошо готовили этих профессиональных убийц, что даже «долговцы», известные своими боевыми навыками, предпочитали обходить их стороной.
Неудивительно, что главари группировок решили провести Большую Сходку именно в цитадели профессиональных убийц, наверняка перед этим хорошо проплатив им хлопоты по обеспечению собственной безопасности. Но, тем не менее, на сходку пригласили Меченого с его группой, а Меченый пригласил меня. А еще меня позвала Зона. Двойное приглашение, от которого не стоит отказываться. Меченому все равно, нет так нет, а вот Зона не простит. К тому же в ее власти находится девушка, которая как-то незаметно стала слишком много для меня значить.
Теперь же у меня на ладони лежала фотография Выброса. В Зоне ничего не происходит случайно. Что же значит это фото и слова, произнесенные не мной моими губами: «На север…»?
Я откинулся спиной на дощатую стену сторожки и закрыл глаза. Передо мной плясали языки огня — я слишком долго смотрел на костер, и пламя отпечаталось на сетчатке. И сейчас на обратной стороне моих век разливалось белое сияние с фотографии Доктора. Что стало с тем человеком, который сфотографировал самое страшное явление Зоны? Кто принес это фото из Центра Зоны? И как оно оказалась в рюкзаке, принесенном мной из другого мира? Вряд ли я когда узнаю ответы на эти вопросы. И не стоит ломать голову понапрасну, если не имеешь ни малейших зацепок для того, чтобы распутать клубок загадок.
Лучше подумать о том, как удобнее добраться до Диких Территорий…
Я улыбнулся. Можно было, конечно, сделать вид перед самим собой, будто я только сейчас принял решение. На самом деле оно было принято в тот момент, когда Доктор спросил: «И куда ты теперь?» Поэтому сейчас нужно просто решить, каким маршрутом лучше идти.
Перед моим внутренним взором на фоне языков огня развернулась карта Зоны. Я знал ее слишком хорошо, для того чтобы лезть в КПК. Итак, любой здравомыслящий сталкер, не желающий лишний раз пересекаться с «Долгом» и рисковать попусту, чтобы попасть отсюда на Дикие Территории, даст солидного крюка по известным дорогам. Сначала на Агропром, потом на Янтарь и уже оттуда пойдет туда, куда собрался. Почему — понятно. В Зоне лучше ходить там, где прошли до тебя и остались в живых. Потому как в ней слишком много мест, через которые ходили и не вернулись.
Но на Агропром идти тоже не выход. По слухам, армейский спецназ неделю назад выбил оттуда плотно окопавшуюся сталкерскую группировку Ореста, а мне с военными тоже встречаться не с руки. Судя по тому, что написано в новостях даренного Меченым КПК, за мою голову они объявили серьезную награду, а мне пока продавать свою голову как-то жалко даже за очень хорошие деньги.
Итак, оставался один-единственный путь… не вызывавший во мне никакого желания по нему идти. Но я подбодрил себя пришедшим на ум высказыванием одного французского политика, цитатами из которого нас потчевали в Легионе: «Всегда выбирайте самый трудный путь — на нем вы не встретите конкурентов». Что ж, остается надеяться, что политик не ошибся и всех возможных конкурентов догрызают мутанты в полусотне метров от места моей дислокации.
С этими мыслями я завернулся в свою куртку и погрузился в сон. Нет в Зоне лучшей колыбельной, чем сытое ворчание стаи псевдособак, укладывающейся рядом с тобой на ночлег. Мутант с набитым брюхом никогда не бросится на человека, он ему на фиг сдался. Это люди вне зависимости от того, сыты они или голодны, имеют обыкновение убивать мутантов всегда и везде. И в этом, пожалуй, и есть их единственное принципиальное отличие от тварей, питающихся мертвечиной и теми, кто слабее.
КИЛЛЕР
Виктор перемахнул через невысокий забор. Далеко позади послышался собачий визг и треск пулеметной очереди, но он не остановился и даже не обернулся. Все равно за углом огромного серого и унылого здания уже не увидеть, что там произошло, к тому же Виктор не страдал праздным любопытством.
Он рассудил здраво — если на «Росток» ему соваться не стоит, то разумнее просто обойти территорию Долга. Судя по конфискованной сталкерской карте, закачанной военными специалистами на его наладонник, Дикие Территории почти рядом, рукой подать. Правда, в пояснениях к той карте имелась четкая рекомендация ходить только проверенными маршрутами, выделенными отчетливыми серыми линиями. Но рекомендации рекомендациями, а оперативная обстановка всегда вносит свои коррективы…
Он шел между коробками заводских строений, напоминающими гигантские бетонные блоки, на которые вылили изрядное количество серной кислоты. Одинаковые стены в потеках какой-то гадости, многие годы льющейся на них с хмурого неба Зоны…
Проход между зданиями был достаточно широким и без особых поворотов, — захочешь, не собьешься, но Виктор по привычке все же глянул на компас, встроенный в неубиваемые часы, сделанные по военному заказу для спецподразделений. И присвистнул.
Стрелка компаса задумчиво вращалась по часовой стрелке. А против часовой стрелки так же неторопливо крутились сами стрелки, причем часовая явно обгоняла минутную. Секундная же бешено крутилась на оси словно флюгер под порывами ураганного ветра — того и гляди оторвется.
