"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

– Ёлки… – простонал Витя. – Я его там забыл, у капкана. У нашего, чёрт побери, капкана.

Долговязый, хромая, отправился к месту своего позорного пленения. Стальная ловушка валялась, а двустволки не было. Витя злобно взвыл, пнул капкан, вновь взвыл, но уже от боли в ноге.

– Они спёрли ствол! – пожаловался рослый, вернувшись к напарнику.

– Ну, ты и… – начал было глумиться Федя, но Витя поднял руку в запрещающем жесте:

– Лучше молчи.

Обворованный охотник возвышался над подельником, будто ссутулившийся памятник. Однако через некоторое время Витя распрямил спину, расправил плечи. Сжал руки в кулаки:

– Нет, это уже дело принципа! Они меня достали! Но я их ещё достану. В смысле, поймаю. А они, в смысле, вывели меня из себя. В общем, подловили. Тьфу! Фёдор, не смотри на меня тупо, как отъевшийся ротан. Ишь пасть разевает… Чего?

– Разве тебе не достаточно? – выдохнул коротышка, морщась от боли в ноге.

– Ха! Я только начал. Да я только взялся за них! – разбушевался Витя.

– По-моему, это они взялись за нас, – всхлипнул Федя.

– Не раскисай, кисель. Мы ещё посмотрим, кто кого.

– А может, не надо?

– Надо, Федя, надо, – ответил долговязый словами из старого фильма и рассмеялся.

Вдоволь поглумившись над ни в чём не виноватым подельником, Витя почувствовал себя лучше. Странное дело, это он, Витя, прошляпил ружьё, а крайним всё равно остался коротышка.

Посовещавшись, браконьеры решили разбить лагерь, но не здесь, подле театра военных действий, а хотя бы в километре от злополучного ольшаника. Закончив установку сетчатой ловушки, мужики собрали вещи и отправились восвояси.

– Мы прямо, блин, тройного коня йетям подкинули, – сумничал Федя.

– Не тройного, а троянского, – поправил Витя. – С одеколоном небось спутал?

Отойдя на приличное расстояние, поставили палатку, собрали сушняка для костра. Коротышка сходил с котелком к ручью. Запалили огонь, вскипятили воды. Пили крепкий чай с какими-то древними сушками, которые Витя нашёл в Федином буфете.

Тем временем звери затолкали до поры ружьё в берлогу и расстались: циркачи попросили времени на отдых и совещание, а тамбовчане выдвинулись на разведку.

– А теперь внимательнее, ребята, – сказал Гуру Кен. – Я знаю, за кем охотятся браконьеры. За тобой, Эм Си.

– Откуда ты?.. – пролепетал шимпанзе.

– Сидел в засаде и подслушал. Оказывается, они предметно искали твои следы. Возможно, тебя с кем-то путают, но факт налицо – коротышка внятно произнёс слово «обезьяна».

– И ты не поделился этой информацией с тамбовскими коллегами… – проговорил Вонючка Сэм.

– Разумеется! – почти вскрикнул кенгуру. – Можем ли мы им доверять? А если бы они решили сдать Ман-Кея живодёрам?

– Да-да, ты прав, – закивал скунс.

– Я бояться рыжий Лисьёна, – признался в очередной раз Петер. – Она есть посадить нас на шантаж.

– Йо, парни! Она сказала мне, чего хочет! Вы не поверите, между прочим. Она желает с нами отправиться, в наших землях прославиться, погостить, оглядеться, по злачным местам отереться. Не так уж этот зверь страшен, не надо бояться Russian. [4]

– Я категорически не согласен, нихт! – Петух забил крыльями от негодования. – Подлый лазутчик под бок? Только через мой труп.

– Петер, не кипятись, – сказал Гуру Кен. – Эм Си прав, это не самое ужасное желание.

– У неё будут другие, – уверенно заявил Вонючка Сэм. – Я этих преступников знаю. Ни фунта совести. Держу пари, она будет нас третировать, пока не выдоит подчистую.

Шимпанзе представил, как доят скунса, и ему стало смешно.

– Мы совершенно правильно не доверяем местным животным, – изрёк кенгуру. – Лиса, ёж, волк… Самый опасный из них – медведь. Он легко мог меня прибить, парни! Я боксировал со многими противниками. Русский медведь – вне конкуренции. Он на вид весь такой простоватый и душевный, а внутри сидит машина, нацеленная на победу.

– Не накручивай, Гуру. – Скунс пренебрежительно надул жвачку и лопнул очередной пузырь. – Получил раз по сопатке и в кусты.

– Если бы ты не был моим давним другом, я бы тебя сейчас разделал, как повар черепаху, – процедил сквозь зубы австралиец. – Ты бы у меня как кур в ощип…

– Я решительно не понимать последний намёк! – вскинулся Петер.

– Что тут понимать? – заржал Вонючка Сэм. – Тебе пожелали хорошей варки.

– Прикуси язык! – сказал кенгуру.

– Высуни и наклонись. Я прикушу, – парировал скунс, тряся напряжённым хвостом.

– Сейчас он станет брызгать! – Петух взлетел на поваленный ствол, спасаясь от химической атаки.

– Стоп! Молчать! Баста, парни! – завопил Эм Си. – Зачем грызётесь, ругаетесь угарно? Наша сила не в склоках, братья. Заключите друг друга в объятья, помиритесь, не деритесь, к нормальному диалогу вернитесь. Неужели вы люди, а не зверьё?! Стыдно за вас, йо!

Циркачи устыдились. Пожали лапы, попросили прощения. Петер спустился, клюнул шутливо скунса в нос. Вонючка Сэм чихнул.

Чих – известное лекарство, улучшающее настроение. Американец улыбнулся, принялся с энтузиазмом за жвачку.

– Не хочу обратно в шапито, – вдруг сказал он.

– Я тоже, – согласился австралиец.

– Я хотеть желать быть на исторический родина, в славный Гамбург, но не цирк, – вставил реплику Петер.

– Да, в Африку бы… Или в Англию, йо… Посмотрел бы на неё, – протянул Эм Си.

Все остались довольны. Один Ман-Кей не сильно радовался.

– Что с тобой, приятель? – спросил Гуру Кен.

– Хочу кушать, есть, лопать, – проговорил шимпанзе. – Желудок пуст, им можно хлопать себя по рёбрам изнутри… Мне бы бананчик, два, три… Но я не волшебник, не маг. Всё, парни, ухожу в ближайший продмаг!

Эм Си принялся карабкаться по склону оврага.

– Куда ты? – окрикнул друга кенгуру.

– В ближайшее село. Йо, живот свело!

Ман-Кей скрылся из виду.

– Кто-то должен с ним пойти, – сказал Гуру.

– Ты не мочь, и Парфюмер нихт. – Петер почистил клюв о веточку. – Я иметь долг идти за Эм Си. Деревня, курки, петушок. Нет подозрения.

– Дуй, – кивнул австралиец.

Никому не нравилось разделение, но шимпанзе нужна была еда, а оставлять товарища одного – последнее дело.

Тамбовские звери стояли возле странного сооружения, обтянутого сеткой. Произведение искусства Феди и Вити воистину притягивало внимание. Кубический каркас чуть ниже человеческого роста, невод с остатками сухих водорослей. Несмотря на свою убогость, конструкция завораживала.

Внутри, в самом центре, стояла маленькая деревянная кубышка. Крышки на ней не было, и до носов зверей отчётливо доносился аромат мёда. Осы также услышали чудесный запах. Они слетались к ловушке, некоторые путались в мелкой сети, другие успешно находили вход, устроенный в центре одной из стенок куба.

– Ох, держите меня семеро, – хмуро произнёс Михайло, переступая с лапы на лапу.

– Ломоносыч, ты же не собираешься?.. – робко проговорила Лисёна.

– Да, Василиска, собираюсь, – обречённо сказал медведь, глотая слюни. – Пахнет-то как… Просто обалденно.

– Михайло Ломоносыч, очнись! – изрёк волк, становясь между сетчатым кубом и губернатором.

– Да ладно, Серёга, – преувеличенно беспечно отмахнулся бурый гигант, пряча бегающие глаза. – Я же осторожненько…

Лиса, волк и ёж чувствовали: медведь борется со своей природой, но зов лакомства одерживает верх, чары мёда опутывают разум Михайлы, сковывают волю, пьянят…

– Дорогу, Серый, – потребовал Ломоносыч.

Серёга немного попятился к ловушке, пепельная шерсть на загривке вздыбилась, голова пригнулась к земле.

– Пр-р-роснись! – прорычал волк.

– Не зли меня, – угрожающе тихо промолвил Михайло.

Лисёна забежала за спину губернатору, вцепилась зубами в его заднюю лапу. Медведь, почти не отвлекаясь, стряхнул рыжую на траву. Лиса перекувыркнулась, вскочила, рассерженно замела хвостом.