Рейдеры - Алексеев Михаил Егорович

Убедившись в выполнении отданной команды, крутанул машинку и нажал кнопку.

Взрыв вышел знатным! Ворота унесло внутрь детинца.

«Мля! Можно было меньше взрывчатки закладывать! Калиточка хлипкая оказалась!» – только и успел подумать Черных, а сотня латников, закрывшись щитами, колонной по трое уже неслась в закрытый лишь пылью проем. Тренировки, пусть и со взрывпакетами из черного пороха, дали о себе знать! Следом за ними, немного замешкавшись, без строя рванули варяги. Черных тоже попытался, воодушевленный общим порывом, но его крепко за локоть придержал начальник личной охраны.

– Князь! Воины сами знают, что делать. Не надо им мешать. Да и не к лицу тебе бегать. Ты же князь! Ладно бы на коне, а то пешком. Ты уже и так сегодня сделал самое важное – открыл ворота. Сейчас там воины разберутся чуток – мы и войдем, как положено, степенно.

– Ты прав! – с некоторым сожалением в голосе согласился Черных. – Надо соответствовать. Ты вот что! Выдели и отправь троих к княгине. Пусть мать ищет.

Закончилось все быстро. Все же основная часть челяди бывшего наместника отправилась с ним в поход. Так сказать, за зипунами. Оставшихся было немного. Плюс потери они понесли, когда подогретые информацией лазутчиков жители решили открыть ворота.

Надо отдать должное и латникам, и тем более варягам. Во дворе детинца он не увидел ни одного женского или детского тела. А Черных опасался, что приказ не исполнят, и тогда придется применять репрессии, а этого ох как не хотелось. Не чувствовал себя князь Черных в данной ситуации сильным. Хотя никогда бы этого не показал. Да и АПС был под рукой. И все же! Не хотелось начинать княжение с такого дела.

Двор и сам дворец, хотя дворцом его назвать язык не поворачивался – изба большая, – совсем не впечатлил. Как примерно у купцов смоленских.

– М-да… Строить тут и строить! Что крепость, что кремль, что…

– Согласен! – поддержал его инженер, уже успевший прибыть из лагеря и так же критично рассматривавший взятое с боя наследство, уже прикидывая объем работ. – Начнем с чего?

– С крепости. И самое главное – с воротной башни. В эти времена это самое слабое место. А я пока помучаюсь в этом сарае. – И тут же, обращаясь к начальнику личников: – Отправь гонца в лагерь – всех старшин сюда. Остальным пока сидеть в лагере.

В это время прибывшая в детинец Аранка, во главе тройки телохранителей, обшаривала подвалы и клети, разыскивая мать. Попавшаяся ей навстречу возле детинца девица со двора наместника подсказала ей, что ее мать перед штурмом забрали в детинец. До этого она была в рабынях у одного из ближников отца. Зачем? Она не знала, поговаривали, что хотели то ли повесить ее на стене, чтобы вынудить напавших на преждевременный штурм, то ли откупиться ею. Все ж мать боярыни – жены ближника князя Вяземского. Аранка не удержалась и поправила ее:

– Не боярыня я. Княгиня! Князь Вяземский даровал мужу моему Владимиру Ивановичу Черныху титул князя Полоцкого.

Сказав это, она двинулась к детинцу, оставив девицу стоять с открытым ртом.

По требованию Аранки все клети и темницы, которые они прошли, были вскрыты, а люди, находившиеся там, выпущены на волю. Мать нашлась в одном из многочисленных сырых подвалов, прикованная цепью к стене. Одетая в остатки порванной одежды, с трудом закрывающей еще не потерявшую привлекательность грудь, с практически оторванным и ничего не скрывавшим подолом, она сидела прямо на влажной изгаженной земле. К радости Аранки, душевное состояние матери было гораздо лучше внешнего вида. Разглядев в свете факелов свою дочь, она довольно живо попыталась встать, одновременно закрывая грудь и промежность, но цепи не дали ей сделать ничего из перечисленного. Телохранители, имевшие возможность рассмотреть прикованную женщину во всех возможных в этих условиях подробностях, позже благоразумно доложили князю лишь то, что княгиня очень схожа лицом с матерью. Замки сбили в минуту, и чтобы скрыть стыд матери, Аранка накинула ей на плечи свой плащ.

Когда они вышли из подземелий, мать сощурилась от дневного света, пытаясь оглядеться. И сумела это сделать, разглядев неподалеку во дворе толпу женщин и детей. Это княжеские воины выгнали из помещений всех, кого нашли, выполнив приказ не убивать. И сейчас бывшие хозяева и их челядь стояли во дворе, гадая о своей судьбе. Хотя их никто и не охранял.

– Воины! Убейте их! Вот ее! Ее и ее! Жаль, их мужей нет – их тоже стоило убить! – Мать Аранки тыкала пальцем в женщин, стоявших в толпе. – А! Вот ее тоже!

Кто-то, на кого она указывала, в ужасе пытались заслониться другими, но их не пропускали в толпу.

Другие прижимали детей, с отчаянием заглядывая в глаза тех, кто сейчас их убьет.

– Почему вы стоите? Я – мать вашей боярыни! Она – жена человека, который взял на щит город. Убейте их!

– Мама! Я не боярыня! Я – княжна!

– Тем более, дочь! Прикажи им убить их. Можно всех!

– Я не могу им этого приказать.

– Почему? Это же твои воины! Воины твоего мужа!

– Нет! Это воины князя Вяземского Сергея Владимировича. И в его войске запрещено убивать женщин и детей. Если они ослушаются, их могут казнить.

– Как это не твои воины? Как это не твоего мужа? Я ничего не понимаю! Они пришли с тобой. Значит, твои!

– Они все, и я, и мой муж – служим князю Вяземскому. Мы все клялись в этом.

– Так не бывает!

– Бывает, мама. Там все… такое… необычное. Я тебе потом расскажу.

– Мы обязаны защищать семью князя. Это наша служба. Эти люди не угрожают княгине, – ответил старший из телохранителей и тут же обратился к Аранке: – Княгиня! Разреши отправить воина к князю. Нужно что-то решить с этими людьми. А то беда какая-нибудь приключится.

– Отправляй. А мы пока тут еще не прибрались, пойдем в лагерь, в наш шатер. Маме нужно привести себя в порядок и отдохнуть.

Черных с инженером, Ингельдом и командирами всех подразделений осматривали горницу наместника, когда пришли старшины. Это название «горница» подходило лучше, нежели зал. Помещение на зал не тянуло от слова «совсем».

– Ну что, дорогие, как говорится, товарищи! – встретил прибывших князь. – Сегодня все по домам, кроме людей, которые должны вернуть ворота в детинце на место. Пусть и не в том состоянии, чтобы выдержать удар тараном, но хотя бы чужие пройти не смогли. Слава! – повернулся он к начальнику личной охраны. Того звали Вячко, но ему нравилось, что князь зовет его Славой. – Отправь человека, пусть передаст мой приказ холопов отпустить домой. Далее найдите баню, пусть затопят, а то вон тещу мою в подземелье нашли. Отмыть надо. Да и самим не помешает. И всем подразделениям – найти ближайшие бани, договориться об оплате и помыться. Латники и лучники ночуют здесь. Помещений хватит. Ингельд и разведка с легкой пехотой остаются пока в лагере. Толпу, что стоит во дворе, отпустить. Пусть забирают, что могут унести, и уходят. Все равно в обслугу набирать придется других.

– Продолжим с вами. – Он снова повернулся к старшинам. – Повторюсь – сегодня все по домам! Завтра с утра на площадь к детинцу. Старший вот он! – Черных указал на инженера. – Его распоряжения выполнять, как мои приказы! Это первое. Второе! Те, кто ходил в город в качестве лазутчиков, – получают от меня вольную. Могут жить, как захотят. Перед Вяземским княжеством долгов они уже не имеют. Третье. С остальными, как я и обещал – работают за деньги, но там, где прикажет Сергей Иванович. – Он снова кивнул на инженера. – С завтрашнего дня. Тем, кто будет восстанавливать ворота сегодня, я оплачу работу отдельно.

Старшины молча выслушали князя.

– Теперь вы! Думаю, будет правильным, если вы будете числиться помощниками Сергея Ивановича. Размер вашего жалованья определит он. Ну, и за помощь в относительно бескровном взятии города и на перспективу нашего сотрудничества – лично от меня по золотому червонцу.

И Черных вытащил из кармана и вложил каждому в руку, предварительно пожав ее, по вяземской золотой монете.

– Нам теперь вместе предстоит строить город и крепость!