Эдуард Иноземцев - Слипперы
– Ты сказал ему о том, что взломали дверь? – спросила Маргарита, как только последний член группы покинул конспиративную квартиру.
– Нет.
– Почему?
– Потому что тогда он бы понял, что мы любовники и ночуем тут.
– А мы разве любовники?
Сначала я не понял суть вопроса, потом сообразил, что она имела в виду. Что мы нечто большее, чем любовники.
– Мы те, кто мы есть, – ответил я дипломатично. – Пойдем съедим торт?
– При чем тут торт? Все это серьезно, Макс. Ты разве не понимаешь? А вдруг нас ночью зарежут?
– Не зарежут. Хотели бы зарезать, зарезали бы сегодня ночью. И вообще можно сменить замок.
– Они вскроют и новый замок.
– Кто – они, Марго?
– Не знаю.
– Ну и я не знаю. Чего зря волноваться?
Она смерила меня презрительным взглядом:
– Ты – безответственный человек.
– Наоборот. Я очень ответственный человек. Давай съедим по кусочку торта. И сразу в голову придут ценные мысли. Вот увидишь…
Услышав слово «торт», Багира, крутившаяся у меня под ногами, мяукнула. Впрочем, может, это было совпадение.
– Я вообще удивляюсь, как ты попал в эту группу.
– Я тоже удивляюсь, – согласился я.
– Один человек из нашей группы уже погиб, – напомнила она со скорбным выражением лица.
– Он не погиб. Он умер. От инфаркта. Это разные вещи, – возразил я.
– Ты уверен, что это был инфаркт?
Так как я ни в чем не был уверен, то промолчал.
– Какая же я дура, что связалась с тобой!
Это была уже заявка на серьезную ссору. Но мне не хотелось ссориться. Я быстро устаю от любых ссор и выяснений отношений. Самое дурацкое занятие на свете.
– Маргуша, давай не драматизировать, – предложил я мягко.
– Я тебе не Маргуша.
Маргарита получала явное удовольствие оттого, что намечалось нечто полное мелодраматизма. Нечто возбуждающее. Мужчина в этой ситуации всегда в проигрыше. Что бы он ни сказал и ни сделал. Поэтому предпочтительнее ничего не говорить и не делать. Тогда женщина теряется. Ей больше не к чему цепляться. Хотя она вполне может вспомнить событие десятилетней давности и раскрутить его заново. Слава богу, что мы с Маргаритой не были знакомы так давно.
– Я пойду съем кусочек торта. Хочешь – присоединяйся, – примирительно произнес я.
– Торт тебе дороже, чем я, – сразу же откликнулась она.
Я рассмеялся. Потому что ожидал услышать что-нибудь в этом роде. Мой тихий и интеллигентный смешок привел ее в полное бешенство.
– Ты… Ты… Идиот проклятый… – Она топнула ногой. – Садист… Чучело…
Я понял, что наступил момент истины и надо срочно смываться. На кухню. Есть торт. Что я и сделал, оставив ее в гостиной. Подзарядится и остынет. Женщинам нужны такие сцены как средство локального катарсиса. Ссора заряжает их новой космической энергией. И тогда можно идти дальше. По совместной вселенской тропинке.
Когда минут через пятнадцать она пришла на кухню с повинным видом, я с удовольствием уплетал довольно большой кусок киевского торта. Люблю именно киевский, потому что он сухой и в безе. И с орехами. Люблю орехи. С таким же удовольствием, облизываясь, ела свой кусок торта Багира. Правда, оставляя орехи нетронутыми. На кухне царили мир и довольство жизнью.
– А мне разве не полагается кусочек? – как ни в чем не бывало спросила Маргарита.
Конечно, ей полагался кусочек. И конечно, я по-джентльменски отделил ей изрядный кусок. И даже ложку вытащил из шкафа. И все это поставил перед ней с самым заботливым видом.
Она стала есть. С энтузиазмом. За свою фигуру Маргарита, видимо, не боялась. Впрочем, я люблю женщин, у которых есть что погладить.
– Чем все это кончится, Макс? – спросила она, облизав ложку.
– Ты о чем? Об инкассаторе?
– Не только. Вообще. О нас, об этой группе…
– Тебя что-то беспокоит?
– А тебя? Ничего не беспокоит?
Меня главным образом беспокоила неопределенность. И некая странность дела, затеянного Параманисом и покойным Полковником. Что я и облек в слова.
– Как будто все это происходит не с нами, правда? – хмыкнул я.
– То же самое хотела сказать и я, – поддержала меня Маргарита.
– Как будто смотришь со стороны какой-то фильм, – продолжил я.
– Да. Точно. Послушай, ты считаешь, что нас действительно собрали для того, чтобы мы нашли этих? Ну тех, кто влияет?
– А для чего еще? У тебя другая версия?
– Нет у меня никаких версий. И это меня тревожит, Макс. Потому что обычно я быстро ориентируюсь. А на этот раз полная каша в голове.
Я встал, налил воду в чайник, поставил его на плиту. Мне легче думается, когда я двигаюсь.
– Я тут встретил странного типа. Утром, когда вышел. Очень необычный старик. Он сказал… подожди, вспомню… ну да, что мы ввязались в дело, где много узелков. Загадок. И мы можем не осилить его…
– Необычный старик?
– Ну да… Одетый как бомж… Но по-моему, не бомж.
– Ты его раньше видел? Может, он из тех, кого мы ищем? То есть будем искать?
– Может быть, – пожал я плечами.
– Наверно, он и взломал нашу дверь.
– Вряд ли. Он не был похож на взломщика квартир.
– А на кого он был похож?
– На сдвинутого по фазе. На психа. Но психа, который что-то знает.
Чайник вскипел.
– Чаю хочешь? – спросил я.
– Сиди. Я налью. Услуга за услугу.
Проходя мимо, она стукнула меня по плечу. Довольно ощутимо. Потом быстро и аккуратно организовала две чашки крепкого чая. Поставив мою чашку передо мной, села на этот раз не напротив, а рядом.
– Послушай, Максим… – Она отпила из своей чашки и поморщилась. Чай был горячим. – Ты уверен, что мы сможем нейтрализовать какую-то сильную группу? Если она есть?
Я честно задумался.
– Почему бы и нет? Ты же видела, что Вера, Галя и Никанор действительно обладают определенными способностями. Да и мы с тобой тоже.
– Может, нам с тобой уйти отсюда? – неожиданно спросила она.
– Уйти? Куда уйти?
– Просто уйти. Сказать Параманису, что мы больше не хотим участвовать в этом.
– С какой стати? Тут платят нормально, больше, чем я когда-нибудь зарабатывал. У нас появилась квартира в центре, пусть и конспиративная. Да и интересно ведь, чем все закончится. Тебе не интересно?
– Интересно.
– Ну так… Потом, мы ведь договор подписали… Ты забыла?
Некоторое время мы молча пили чай. Багира, обидевшись за то, что я не дал ей нового куска, забилась куда-то.
– А кто твои родители? – спросил я, чтобы продолжить разговор. Мы еще не находились на том этапе, когда молчание сближает больше, чем любые разговоры.
– Просто образованные люди. И нудные, – отмахнулась она. – А зачем тебе это? Собираешься попросить у них моей руки?
– А что, уже пора? – с невинным видом поинтересовался я.
Она кинула в меня ложку. Я увернулся.
– В детстве ты явно была драчливой, – заметил я.
– Я и сейчас драчливая. Если разозлить.
– А я всегда был смирным и воспитанным. И сейчас такой. – Я закурил сигарету.
– В тихом омуте черти водятся, – язвительно прокомментировала она.
– Ко мне это не относится. Знаешь, что мне вдруг пришло в голову?
– Что?
– Будь мы не так воспитаны, мы могли бы организовать криминальную парочку и грабить доверчивых олигархов и вообще богатеев. Я бы выискивал среди них тех, кому есть что скрывать, у кого рыльце в пушку, ты бы внушала, что неплохо им поделиться состоянием. Иначе ты превратишь их в жаб. А я сдам компромат в милицию. Думаю, второго они испугались бы больше. И понесли бы нам деньги чемоданами.
Маргарита посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Идея явно ей понравилась. И даже очень понравилась. Я видел, как она уже подсчитывает прибыли от подобной деятельности.
– Но мы не станем этого делать, – добавил я, улыбнувшись.
– Почему?! – В ее голосе было сомнение.
– Во-первых, потому, что мы воспитанные люди. Во-вторых, нас просто угрохают. Олигархи не любят, когда на них давят. Первый же из тех, кого мы начнем шантажировать, наймет киллера. И прощай чай с киевским тортом…
Маргарита погрустнела. Но тут же посветлела.
– А если мы уговорим Веру, Галю и Никанора присоединиться к нам? Тогда ни один олигарх нас не вычислит.
В ее голосе была такая вера с надеждой, что я расхохотался. От души.
– Да ты, оказывается, атаман в юбке! Генератор идей. Но все равно не получится. Тогда нас накажет Параманис. И те, кто за ним стоят.
Она покосилась на меня. И пробурчала:
– Дурак ты, Максим.
– Правильно. Дурак, чтящий моральные нормы. Уж таким я уродился…
Багира, появившаяся на пороге, мяукнула. В знак одобрения, видимо.
19
Почему с нами происходят события, которые мы не планируем, и не происходят события, которые мы планируем? Почему мы рождаемся в той или иной стране, в той или иной семье, с теми или иными способностями? Почему одни богаты и успешны, другие – бедны и неудачливы? Почему одним везет в любви, а другим – нет? Почему одним постоянно приходится напрягаться, чтобы получить самые минимальные блага, а другим все падает с неба, хотя они и палец о палец не ударяют? Почему одни уничтожают целые народы, и это им сходит с рук, а другие съездят кулаком кому-то в морду и оказываются в тюрьме? Почему косяками умирают хорошие, порядочные люди, от инфарктов и инсультов, от усталости и разочарования, от непонимания и одиночества, а подонки процветают, окруженные лестью и раболепием? Почему всегда торжествует сильный? Нахальный? Жлоб? Почему талантам всегда роют яму, а серость удивительно живуча? И размножается, размножается, заполоняя все вокруг? Почему те, кто за справедливость, чаще проигрывают и над ними, как правило, смеются?
