Сергей Волк - Наследие Древних
— Позвольте мне? — справа от верховного судьи встал «зеленый». Хочешь не хочешь, а Загу приходилось признать: это Семейство выделило ему пронырливого, башковитого адвоката. — У меня еще есть что сказать.
— Погодите, — остановил его верховный судья. — Дайте обвинителю закончить.
«Малиновый» подарил оппоненту ухмылку и выспренно произнес:
— По вине подсудимого погибли шестеро полицейских. Один искалечен. Это серьезнейшее преступление против властей. Но еще большее преступление то, что он, — долговязый ткнул узловатым пальцем в Зага, — посмел поднять руку на Прарожденного!
По рядам пробежал шепоток.
Верховный судья тыльной стороной ладони вытер губы и обратился к адвокату:
— Что вы можете сказать в защиту?
— Я уже приводил доводы, — ровным голосом напомнил «зеленый». — В том, что столкнулись полицейские флайеры, нет и не может быть вины подсудимого.
«Малиновый» оскалился, демонстрируя острые зубы.
— А как же потасовка в ресторане? — вскипел он.
— Целиком и полностью инициирована твоим родственником, — спокойно парировал адвокат. — Мы уже имели возможность выслушать свидетелей.
— Вы подкупили их!
— Уважаемый! — в это слово «зеленый» влил бочку яда. — Если есть доказательства, прошу немедленно предоставить их. Иначе я буду вынужден подать встречный иск о клевете.
Долговязый прошипел по-змеиному. У Зага не было ни малейшего сомнения: останься парочка наедине — зубов недосчитались бы.
— Ваша честь! — «Малиновый» вытаращился на верховного судью.
Тот покачал головой и пробурчал:
— Адвокат прав.
— Э-э-э… — сконфузился обвинитель.
Верховный судья порекомендовал:
— А вы, будьте любезны, следите за словами. В противном случае мне придется принять встречный иск.
«Зеленый» расплылся в улыбке, а его оппонент затрясся от гнева.
Рассевшиеся во втором верхнем ряду судьи все чаще поглядывали на наручные часы. Гигабол намного интереснее, чем словесная потасовка между двумя Родами. Моложавый ерзающий слуга закона сидел будто на шиле. Бывший оннок ухмыльнулся.
«Свихнувшиеся фанатики, — подумал он. — Считаете меня ненормальным, а на самом-то деле безумцы — вы. Тратите на свою забаву громадные деньжищи. И все работает на ваш дурацкий спорт: промышленность, реклама… Колоссальные ресурсы. Все тратится понапрасну. Разве это не безумие?»
От размышлений Зага отвлек голос верховного судьи:
— А что думает по этому поводу оннок?
Облаченный в белый плащ крайт поглядел на пожилого соплеменника и вяло ответил:
— Обители нет дела до подсудимого.
Верховный судья причмокнул и спросил:
— Совсем не заступитесь?
— Ваша честь, разве вы не знаете, что Обитель никогда не защищает изгоев?
От последнего слова у Зага защемило сердце.
— Да, знаю, — кивнул пожилой крайт. — Однако же обвиняемый только вчера был одним из вас.
— Одно решение, одно деяние изменяет все. — Голос оннока шелестел, как пожухлая листва под ногами. — Все. И назад уже нет пути. Нет возврата.
В зале повисла тишь. У Зага закололо глубоко внутри. Если бы повернуть время вспять, как бы он поступил? Как?.. Подсудимый вздрогнул. Та шлюха не ушла б живой. Он до ломоты в скулах сомкнул челюсти и вонзил ногти в ладони. Нужно переплести пальцы. Нельзя уступать Жажде.
— Оннок, — сказал верховный судья, — я бы попросил вас не распространять на присутствующих ваше учение.
— Наше учение там, в Обители, — заявил оннок убежденно. — А здесь лишь жалкие обрывки.
Пожилой крайт хотел возразить, но так и не подобрал слов. Представитель Обители улыбнулся и без особого интереса уставился на пестрый витраж.
— Ваша честь! — подхватился обвинитель. — Это же просто непотребство творится! Вот он, — указал он на адвоката, — смеет обелять преступника!
«Зеленый» оспорил:
— Во-первых, не преступника, а подсудимого. А во-вторых, это мой долг — защищать.
— Его долг. — «Малиновый» скривился. — Ваша честь, вы позволите?
— Чего вы хотите? — спросил верховный судья.
— Хочу, чтобы вы все увидели, к чему привели выходки этого… изгоя.
Жажда разгорелась в груди обвиняемого. Была б его воля, он бы моментально разобрался с этим языкастым долговязым.
Кровь пульсировала в висках бывшего оннока. Руки тряслись.
Сквозь шум в ушах и стук сердца Заг расслышал скрип. Обернувшись, увидел, как плечистый крайт вкатывает в зал кресло. На нем, склонив голову, сидел тот, кому он вчера вогнал Жало в руку. Рука была обмотана. Впрочем, все внимание приковывал взгляд «малинового». В глазах была пустота. Заг невольно вздрогнул.
Широкоплечий крайт подогнал кресло в угол и встал рядом.
— Вот!!! — затрясло обвинителя. — Полюбуйтесь, что изгой сделал с Прарожденным!
Судьи зашептались. Некоторые выглядели напуганными и растерянными. Только оннок не обращал внимания на безумца в кресле.
Тот долго без дела не усидел. Поковырявшись в носу, облизал палец и улыбнулся, как умеют только полоумные.
— Кошмар, — прошептала молоденькая секретарша.
— И что вы можете сказать, ваша честь? — наступал обвинитель.
Вчерашний щеголь растер сопли по расшитому золотыми нитями малиновому пиджаку и выматерился так грязно, что запачкал не только воздух, но и пол, стены и потолок.
Заг ухмыльнулся. Символ величия Прарожденных, малиновый пиджак, в соплях. На самом-то деле за Прарожденными больше ничего нет. В кресле сидит безумец. А еще вчера он был уж очень высокого о себе мнения. Обедал в дорогих ресторанах, рядился в модные костюмы, спал с самыми роскошными женщинами. Он поморщился. Сегодняшний «малиновый» лучше вчерашнего. Этот хоть не считает себя пупом земли.
— И как это называется?! — Обвинитель терял над собой контроль. — Как?!
— А чего вы хотели? — с издевкой спросил адвокат. — Это вполне нормальное, обычное последствие действия яда ос с Агуриана. И заметьте, никто не заставлял вашего родственника доставать Жало. Кстати, ваша честь, — «зеленый» посмотрел на верховного судью, — надеюсь, вы принимаете во внимание, что пострадавший носил запрещенное оружие.
— Принимаю, — пробурчал пожилой крайт и скорбно глянул на часы.
Будь это спор между Просторожденными, верховный судья уже давно бы принял решение и отправился готовиться к поездке на стадион. Сегодня столичная команда любой ценой обязана взять реванш. В прошлом году эти лихачи с Церреры еще до перерыва укокошили на поле треть состава хлок-ту-риинцев.
— Ваша честь.
— Да, — вздрогнул верховный судья и вылупился на обвинителя. — Что?
— Вы не можете это так просто оставить. — Долговязый показал на безумца в кресле.
Тот пробовал выдувать из слюней пузыри. И хихикал, как ребенок.
Заг рассмеялся громко и заливисто. Все собравшиеся вытаращились на него. Одни изумленно, другие с испугом.
Бывший оннок ухмыльнулся и ткнул пальцем в сумасшедшего:
— И вот этот идиот считал, что правит миром?
Долговязого опять затрясло. Он оскалился и изрек:
— Он просто жил в свое удовольствие. А ты сделал его калекой!
— Хорошенькое «удовольствие» ходить по столице с Жалом, — вмешался адвокат.
— Хм… — призадумался верховный судья. — А ведь правда. — Он произнес это так, словно лишь сейчас узнал: яблоки растут на яблонях.
— Ваша честь, — вежливо обратился к нему адвокат. — Я считаю, что любезнейшие судьи уже достаточно выслушали и в состоянии принять верное решение.
— Верное…
Заг с ухмылкой на губах смотрел, как пожилой крайт ладонью вытирает со лба пот. От решения зависело не только будущее обвиняемого, но и судьба самого судьи. По долгу службы он оказался вовлечен в тянущееся веками противостояние ПраСемейств.
— Уважаемые. — Голос пожилого крайта дрожал, как и он сам. — Адвокат прав. Мы уже детально ознакомлены с делом обвиняемого. Думаю, настал час для вердикта. — Он потер надбровные дуги и продолжил суховато: — Напоминаю, что возможно применение статей восемьдесят четвертой, двести сорок седьмой и четырнадцатой со второй поправкой.
Слуги закона закивали.
— Если нет возражений, прошу приступать, — предложил верховный судья.
Возражений, естественно, не нашлось. Бывший оннок подивился той скорости, с которой пожилому крайту передавали коричневые бланки. Судьям поскорее хотелось покончить со всем этим. Раз за разом поглядывали на часы. Если засидеться, то можно и на финал по гигаболу опоздать!
Когда последний бланк оказался в руках верховного судьи, он быстро перелистал их, затем еще раз и, приосанившись, провозгласил:
— Решение принято.
Адвокат и обвинитель напряглись, будто хищники, изготовившиеся к прыжку. Создавалось впечатление, что судебный вердикт им гораздо важнее, чем Загу.
