Алексей Бессонов - Ветер и сталь
— Н-да-а, — промямлил я, — значит, мы должны расчистить им посадочный плацдарм. Кстати, а на чьей территории пристроилась эта гадость?
— Я смотрел по карте — государство Аххид Малайяк.
— Гм-м… Стрех сторон — непроходимые горы, причем абсолютно непроходимые, а с юга — пустыня. Единственное, что мы о них знаем, это то, что там у власти какие-то религиозные фанатики и чужих они к себе не пускают. А за горами — Солфер… южане. Что ж, придется лететь в Солфер, шеф, а там что-нибудь придумаем; они, похоже, неглупые парни.
— Ты говорил, что командир той подлодки — известный человек в их разведке?
— Я так понял, что да. Они догадываются, что на планете творится что-то не то. Это их нервирует. Имеют они развед данные и из Либена, поэтому в контакт с миссией не входят.
— Я бы эту всю миссию, — поморщился Детеринг, — утопил в сортире, да… Ничего, дойдут руки и до них. Так ты думаешь, что эти твои жуки нам помогут?
— По крайней мере проконсультируют. Как я понимаю, Аххид Малайяк — страна непуганых идиотов, там можно черта с рогами построить — никто и не почешется, только усерднее молиться будут. Тем паче пустыня.
— Скорее плоскогорье, — поправил Детеринг. — Там этакая… скалистая местность. И вот там-то, в скалах, они и зарылись. Возможности у них были. Но все-таки, черт возьми…
Он выбрался из кресла и зашагал взад-вперед по ходовой рубке, нервно стряхивая пепел сигареты на темный ворс пола.
— Сама эта мысль не дает покоя! Я просто ну никак не ожидал таких событий, будь я проклят! Твою мать, да что это, заговор, что ли? Черт знает сколько времени в атмосферу входят тяжело груженные транспортники, целая орава сложной высокопроизводительной робототехники грызет гранит, пыль столбом, целый линкор, наконец, садится — а ни в миссии, ни в разведслужбе ну ни одна собака не почешется! Ладно, хорошо, я догадываюсь, чем там они у Экарта занимаются. Все, поди, педики. Черт с ними. Но покупалось-то все это кино не в Метрополии, наверное! А у колониальных кланов целые дивизии аналитиков сидят и считают, кто где что купил, кто где что продал, кто что заработал, кто что украл. Но никто ни ч-черта не знал!
Одни только Россы краем уха что-то услышали. Прилетел дядька Доридоттир… да возьми и умолкни. Затаился он, понимаешь, потому как почуял, чем все это пахнет. А потом мы с тобой, два стойких поносных солдатика — наше вам почтеньице! О времена, о нравы! Всемогущая имперская Служба безопасности — эго, выходит, попросту свободный духовой оркестр идиотов в черных мундирах, ибо все, что мы можем, — это пердеть в тиши своих кабинетов. А всесильная колониальная мафия, получается, дурики в спадающих штанишках. А всемогущий — это орел наш, господин Крокер, ядрена мать, потому как пока мы все умничаем, он себе потихоньку целый сеньорат устроил и знай себе парит шишку с местными красотками.
Полковник Детеринг остановился посреди рубки и четко произнес:
— Я его съем.
* * *Загнав тлеющую сигару в угол рта, Детеринг загибал свои изящные, я бы даже сказал, женственные пальцы:
— Нам ничего не известно о возможных контактах людей Крокера с властителями Аххид Малайяк, как тайных, так и явных — что, впрочем, маловероятно, — раз. Если южная разведка обладает каким-либо информационным пакетом о действиях наших клиентов, то она могла бы дать нам определенное оперативное поле — два, но три: мы фактически ни хрена не знаем о взаимоотношениях Конфедерации Солфер с этим Малайиком. И это только одна сторона пассива. А вторая — пожалуйста: нам вообще ничего не известно ни об общественно-политическом устройстве Конфедерации, ни об их технологическом потенциале, ни о структурном строении вооруженных сил, ни — что главное — о социальном менталитете и, соответственно, об отношении к нашей проблеме в целом. Молчи, не перебивай меня. Это ты мне должен излагать, а не я тебе. А единственный наш актив — это твоя беседа с командиром подлодки. Комментарии?
— Шеф, командир Дректен показался мне самым нормальным человеком на этой планете. На уровне быстрого опроса он абсолютно адекватен, из чего я делаю предварительный вывод об общей адекватности видового менталитета.
— Чего-чего? — хохотнул Детеринг. — Какого менталитета? Видового? Ты прям как на экзамене шпаришь.
— Простите, — смутился я, — я оговорился.
— Я понял, можешь не продолжать. Вообще-то говоря, у тебя чувствуется хор-роший провал по узкотактической стороне ведения опроса. Это, конечно, узкое место в оперативной подготовке. Теоретиков из вас готовят, да… Ты совершенно грамотно вышел на ментальный уровень собеседника, но и не подумал выудить из него максимум информации по нашей теме. Я понимаю, времени не было, но тем не менее, помимо общих вопросов, нужно было задолбать его по теме: когда, как, откуда, на каком вообще уровне?.. То есть что именно они знают о происходящем, ч-черт… С его слов ясно, что они вступали с пиратами в открытый контакт, когда те пытались их убедить в невинности своих намерений. А вследствие чего возникла настороженность? Каково, в конце концов, оперативное поле разведки?
Он умолк, пыхнул дымом и задумчиво почесался:
— Ты даже не знаешь языка — а тебе известно, каковы шоковые стороны воздействия транслинга на людей, незнакомых с его работой?
— Я не думаю, что транслинг будет сильной помехой. В любом случае иного выхода нет — вряд ли там все знают либенский.
— Ладно, — Детеринг махнул рукой, — там видно будет. Постараемся найти военно-морскую базу — столица, кажется, еще и крупный порт? — зайдем ночью над морем, войдем в базу… а там, если они, как ты говоришь, адекватны, нас должны встретить именно представители разведки хотя бы на уровне оперативного дежурного.
— А если опять заработают «призраки»?
— Сомневаюсь. Это дорогое удовольствие. Минута работы сжирает столько энергии, что вряд ли они позволят себе такую роскошь. Да и к тому же у нас есть кое-какие сюрпризы на этот счет. Я полагаю, их системы целеуказания наших шуток не выдержат. Сгорят. «Десятка» — штука довольно примитивная, а последние достижения нашей техники позволяют ее поводить за нос. Ладно, зови девчонку, надо пожрать.
Я оставил его в рубке и двинулся к салону.
— Остроносая моя, — позвал я, задвигая дверь (в оригинале это прозвучало «девушка, имеющая острый нос и принадлежащая моему телу» — о!), — ты не хочешь подкрепиться?
— Нет… — она встала с подушек и подошла ко мне, обхватила руками, вызывающе глянула сверху вниз, — ты знаешь, чего я хочу.
— Что — опять?! Но… милая моя, поверь, сейчас просто некогда… ч-черт… у нас будет время… Тин, ну прекрати же… нам нужно лететь на юг. Идем.
Ели мы, как всегда, в рубке. Тин, не имеющая привычки к нашим пряным и острым мясным и овощным консервам, до сих пор недоверчиво принюхивалась к каждому порционному пакету.
— Что ты там нюхаешь, ребенок? — хохотнул Детеринг и дотянулся до сенсора стационарного транслин-га. — Там нечего нюхать… жратва дерьмовая, не спорю, но шницель по-олеарски мне приготовить не из чего: клянусь своими сапогами, на всей планете нет ни одной свиньи!
— Я никак не пойму, — завертела головой Тин, — почему господин Детеринг молчит, а я слышу его голос на моем языке?
— Эта штука читает его четко сформулированную мысль, как бы громко произнесенную в голове, — пояснил я, — и ты слышишь перевод.
— Ваши машины могут читать мысли? — вытаращила глаза Тин. — О боги…
— Не все и не у всех, — успокоил ее Детеринг, — для этого ее нужно настраивать на каждого конкретного пользователя.
— Вы, я вижу, вообще основательно подготовили катер к этому вылету, — заметил я. — Или вы им уже пользовались?
— Он частный, — спокойно ответил Детеринг, — то бишь мой.
Настала моя очередь вытаращить глаза. Во-первых, в Империи военная техника продается только по выработке первого ремонтного ресурса, a «TR-160» выпустили год назад, а во-вторых, подобная ультраэксклюзивная машина — сгусток передовой технической мысли — должна стоить дороже обычного серийного фрегата, не говоря уже о какой-нибудь транспортной лоханке, что бороздит Галактику под частным^ флагом. Каковы же финансовые ресурсы полковника Йорга Детеринга?
— Впрочем, — хмыкнул он, — налоговое управление этот вопрос не особенно чешет, да…
Я поперхнулся. Так. Значит, это не сказки. Что, взглядом он тоже убивает?
— Все гораздо сложнее, — спокойно произнес Дете-ринг, положив палец на сенсор транслинга, — и проще одновременно. Но ни один хомо не способен на ментальный удар достаточной мощности. Может быть, крысу. Искусство вообще заключается не в ударе. Преодоление пропасти между гаданием и функциональным уравнением. Трехкоординатное оперативное поле. Траектория кончика клинка. Подавление неэффективно в стратегическом плане. Решение уравнения траектории — упрощение экстраполяции — тактический контроль.
