Александр Конторович - Кардинал в серой шинели
Поэтому на блокпосту не наблюдалось никаких повышенных мер безопасности. Никто не оглядывал окрестности в сорокакратный морской бинокль и не гонял радиостанцию в надежде поймать чужие переговоры. Биноклей у нас было всего два: у взводного и у старшины. А радиостанцию включали только в обусловленное время. Вы скажете, непорядок? Всецело с вами соглашусь. Но такой бардак был на этом посту до нас и, наверное, будет после. Да никто из нас не ожидал каких-либо неприятностей. Соседство с вышеупомянутыми кишлаками действовало в достаточной степени расслабляюще.
Ближе к обеду в движении машин обычно наступал небольшой перерыв. Местные к этому времени все уже были на базаре, а наши колонны подходили обычно через час-полтора. Так здесь было все время, и никаких предпосылок для того, чтобы изменить привычный порядок, не наблюдалось. Поэтому когда вдали на дороге заклубилась пыль, мой сосед Мишка удивленно присвистнул:
— Кого это вдруг черти несут?! Или из местных кто проспал, или наш кто-то слишком рано вскочил.
Приподнимаюсь над раскаленными камнями бруствера и вглядываюсь вдаль. Идут три машины. Разрыв между ними достаточно велик. Пыль, поднятая ими, не закрывает обзора до такой степени, чтобы нельзя было разобрать, сколько их тут едет. Впереди идет какая-то небольшая машина типа нашей «буханки». Представляю, какая сейчас там внутри жара. Следом за ней неторопливо прут по дороге две обыкновенные бурбухайки. Дорога в этом месте делает поворот, поднимаясь вверх на склон, и машины можно хорошо рассмотреть.
— Вторым идет Саид, — говорит Мишка, разглядев первый грузовик. — У него кабина зеленая, а кузов во всяких финтифлюшках разрисованный. Это у него старший сын балуется. Тот еще художник. Но местным нравится.
— А замыкающий кто?
— Этого я не знаю. Но машина знакомая, он тоже через нас частенько катается.
— «Буханка» чья?
— Да черт их знает. Вроде бы в больнице похожая есть. Ездил тут пару раз их главврач. Вот примерно на такой и катался.
Мишке можно верить. Зрительная память у него великолепная, и мы все не раз в этом убеждались. Если он говорит, что эти машины видел, то так, скорее всего, и есть.
До нас им добираться еще минут десять. Дорога тут узкая, подъем крутой, машины идут медленно. Бывает, что водители сильно перегруженных машин даже пассажиров внизу высаживают, и те топают через блокпост пехом.
Скрипя берцами по песку, подходит старшина. Время смены. Нас заменяет следующая пара дежурных, а мы топаем к кухне. Самое время перекусить. Но пожрать нам сразу не удается: неразговорчивый Михалыч сует нам пустой термос и выразительно кивает головой в сторону источника. Тут он прав. Стоящая под палящим солнцем цистерна с водой хоть и накрыта сверху брезентом, но уже давно нагрелась. А взятая из источника вкусная и холодная вода — это самый лучший десерт, который только можно пожелать на этой жаре. Поэтому мы не спорим, а бодро топаем к источнику, благо идти недалеко. Пользуясь тем, что мы в данный момент не на посту, оставляем около кухни бронежилеты и идем налегке. На такое нарушение взводный смотрит сквозь пальцы. Вот если бы мы еще и автоматы оставили… ворочать бы нам тогда булыжники.
Из-под подошв кед, пощелкивая, сыпятся камешки. Мы срезаем дорогу напрямик, оставляя тропу правее и выше. Термос мы тащим вместе, поэтому идти относительно легко.
Снизу слышен шум двигателя. Пока Мишка наполняет термос водой, подставив его под тонкую струйку, я рассматриваю наш блокпост сверху. У передового поста притормаживает «буханка». Из ее окна высовывается рука, приветственно помахивающая нашему часовому. Вижу, как скользит вверх шлагбаум. Дерево в здешних краях дефицит, поэтому шлагбаум у нас сделан из старой трубы, раскрашенной в черный и белый цвета наподобие жезла гаишника.
Газанув, «буханка» неторопливо катится вперед. А шлагбаум медленно опускается на свое место. Грузовики еще далеко, до них метров четыреста. Идут они тяжело, видимо, здорово загружены.
— Давай, чего ты там застрял? — недовольно ворчит Мишка. — Пошли уже.
Подхватываю рукой термос, и мы медленно спускаемся вниз.
Бу-бух!
Очумевшими глазами мы смотрим на то, как над центральным строением блокпоста поднимается черное облако.
Э-м-м… что это было? Случайный разрыв?
Чего?
Снова грохочет взрыв, подкрепленный на этот раз автоматными очередями. С нашей позиции видно, как из задних дверей «буханки», роняя на дорогу какие-то ящики, выскакивают несколько человек с оружием.
Духи!
Тут никаких сомнений нет, да и быть не может. Никто другой на нас просто не нападет. Стало быть, первый разрыв — тоже дело их рук.
В пулеметное гнездо на входе тоже летят гранаты, татакает автомат. Все! Крандец ребятам…
А «буханка» продолжает катиться вперед. Вместо выбитого лобового стекла в окне, справа от водителя, торчит пулемет. Цель его ясна — пулеметное гнездо на выезде.
— Ах вы, с-с-с… — заходится Мишка.
С грохотом катится вниз термос, расплескивая по пути воду.
Мишка длинными прыжками несется вперед, к дороге, на ходу сдергивая с плеча автомат.
Наверное, каждому когда-то приходилось видеть сны, в которых он либо догонял кого-нибудь, либо, наоборот, — сматывался. И ноги при этом ступали отвратительно медленно, словно приклеенные к полу. Вот и сейчас, несмотря на то что мы оба спешим изо всех сил, полное впечатление, что еле-еле ползем. Спасает только то, что с дороги нас почти не видно — закрывает стена центрального строения и брезентовый полог столовой.
«Буханка» уже прошла почти полпути, когда Мишка, наконец, добрался до того места, откуда он мог вести по ней уверенную стрельбу. Замечание нелишнее, ибо у него и у меня с собой всего по одному магазину. А где остальные? Да там же… где и бронежилеты… Стало быть, стрелять надо точно.
— Справа блок обходи! — орет мне мой товарищ.
Да не лопух я, понимаю все.
Уже заворачивая за угол, я вижу, как он останавливается и вскидывает к плечу оружие.
На первом посту снова что-то грохает, и поэтому выстрелы Мишки почти не слышны. Но результат попадания я вижу даже отсюда. В «буханке» внезапно разлетаются в брызги стекла, и она резко виляет в сторону — водителю конец!
«Вломили!»
С этой радостной мыслью я заворачиваю за угол… и весь мой энтузиазм разом иссякает.
На дороге стоят четверо духов. Слава богу, сейчас они стоят ко мне спиной! На взрыв бошки повернули! Хреновая вещь — любопытство!
Первого из них я снял с ходу — очередь вошла ему в бок, и душман ничком рухнул на землю. Начавший поворачиваться на выстрелы, второй схлопотал свою пулю и скорчился на земле рядом с товарищем.
