Античные битвы. Том II (СИ) - Добрый Владислав
Тем не менее, греки первыми не выдержали напряжения битвы и начали откатываться назад. Пришедший в себя Агис, несмотря на раны и слабость, взял щит и меч, и попытался организовать очаг сопротивления. Ему это не удалось. Он погиб в отчаянной схватке, как и большинство тех, кто был рядом с ним.
Греки дрогнули и начали отступать.
Однако это не было паническое бегство. Несмотря на то, что преследовала греков мощная македонская конница, в том числе и гетайры, большей части армии удалось спастись. Даже склонные к преувеличениям античные авторы утверждают, что погибло 5300 греков. То есть четверть. Это подозрительная цифра, поскольку из полноправных граждан Спарты, вместе с царем Агисом, также погиб каждый четвертый. Последнее время историки все чаще подозревают источники в том, что те приводят численность и особенно потери армий… Чисто арифметическую. По аналогии, так сказать.
Число погибших македонцев греческими античными авторами оценивается в 3500 человек. Это почти невозможно. Как я уже несколько раз разжевывал, с разной степенью понятности — потери в 10% от общего числа армии обычно критичны. Больше люди не способны выдержать, за редким исключением для очень спаянных подразделений. Поэтому, при общем количестве македонцев в 10 000 человек, логично предположить что их потери все же были около 1000 человек. Кстати, Курций Руф называет именно такое число.
В любом случае, все говорит о крайнем, почти беспримерном, ожесточении этой битвы. Люди резались как никогда, не щадя себя. Пожалуй, эта битва выдающаяся по жестокости и размаху, даже для битв античной Греции.
И она же стала последней в истории могущества Спарты. После битвы при Мегалополе Спарта идет на многочисленные уступки македонцам, соседям, вступает в различные союзы где не играет ведущей роли и тихонько сходит с политической арены, как самостоятельная сила.
Примерно в то же время, когда Александр вляпывается в осаду Тира а Спарта поднимает восстание, персы предпринимают попытку отбить Малую Азию. В ней наместником остался Антигон Одноглазый — второй из серых кардиналов, приложивший руку к восшествию Александра на престол.
Пока Александр не смог избавиться только от Пармениона, но во время битвы при Иссе он поставил Пармениона на самый сложный, левый фланг. Против весьма сильной персидской конницы. Парменион, впрочем, превозмог.
Не будем затягивать — Антигон Одноглазый навязал персам генеральное сражение, и разбил их. Чем спас армию Александра.
Как видите, в Греции отнюдь не спокойно. На захваченных территориях не спокойно. Персы тоже, неспокойные какие-то. Помимо попыток контрнаступления на коммуникации на суше, персидский флот, состоящей по большей части из финикийских судов, все еще угрожает берегам Греции. Поэтому, после битвы при Иссе, Александр вынужден двинуться вдоль побережья захватывая финикийские города. И лишая тем самым, «персидский» флот врага баз и снабжения.
Внезапно, финикийские города легко сдаются. Александр подтверждает им торговые привилегии (как правило это беспошлинная торговля в различных городах) но оставляет в крупных городах свои гарнизоны.
Все идет хорошо, пока он не доходит до города Тир. Финикийцы не однородны. Они представляют собой множество конкурирующих, вплоть до вооруженных столкновений, кланов. Нечто вроде японских «дзайбацу» в начале прошлого века. Однако денежные кланы не хотят воевать, они хотят пиратсвовать и торговать. Поэтому они с легкостью подчиняются Александру, а их корабли дезертируют и возвращаются в родные порты. Но вот с Тиром, что-то пошло не так. Кстати, вот он:
Источники рассказывают вполне убедительную историю о том, что Александр хотел просто принести жертвы Гераклу в Тире. Местный бог, почитаемый в Тире, считался у греков Гераклом, а Геракл, как вы возможно еще помните, предок Александра. Как говориться, сам б-г велел, у пращура на могилке посидеть. Однако Александра за стены не пустили. Ну Александр и заколдобился.
Основания у олигархов Тира, для столь вызывающего поведения, были. Во-первых, очевидное преимущество — Тир обладал выдающимися стенами и расположен был на острове, отделенном от материка почти километровым проливом. Флот у Тира был, и большой, а вот у Александра флота не было, совсем.
Во-вторых, неочевидное, но глубинное — пускать к себе Александра, было таки опасно. Так, например, в другом крупном финикийском полисе, Сидоне, Александр таки сменил царя. Местный правитель был известен проперсидской позицией и Александр подыскал ему замену. Очень дальнего царского родственника, который был нищим. Настолько нищим, что даже иногда сам помогал рабам обрабатывать его землю. И, кстати, этот ставленник Александра очень горожанам Сидона понравился. Современный вид Сидона:
Тирскому олигархату такие, с позволения сказать, социальные лифты, были как кирпичи в прямой кишке. Неудобоваримы. Потому пускать в город Александра с сопровождающими, царь Тира с приближенными были решительно не намерены.
Ну и в-третьих, основания скрепные — дело в том, что Тир подвергался осадам уже не раз. Как минимум три из этих осад заслужили звание великих. Даже в Библии отметили. Осаждали Тир от 3 до 13 лет, взять никто не смог. Так что Тир звался «Неприступным», со всем на то основанием. Можем повторить, как говорится.
Помимо самого по себе удачного расположения, Тир еще и имел источник питьевой воды внутри стен — это очень важное дело, оказывается. А вокруг море с рыбой. Короче, даже имея флот, успех осады не очевиден. Если бы кто меня спросил, я бы сказал, что заколдобился Александр совершенно зря, ведь в принципе Тир шел на уступки и договориться было можно. Тем более, что свет клином на Тире не сошелся. Вполне себе прогреческий Кипр рядом (основное население греки) вполне бы уравновешивал Тир, вздумай он гадости делать. Кроме того, у самих финикийцев было три основных центра сил, соперничающих между собой. Это Библ (Гора), Сидон (Место рыбалки) и, собственно, Тир (Скала). В скобочках дал перевод с финикийского, для иллюстрации древнего искусства нейминга. Так вот, как минимум Сидон был практически македонским, Библ тоже демонстрировал готовность к сотрудничеству — короче, такая уж необходимость демонстрации силы, тем более на таком малоприспособленном для этого городе как Тир, мне не очевидна. Возможно, я не вижу всей картины. А возможно, Александр просто зазвездился.
Так или иначе, но Александр велел начать осаду. И вот тут он явил миру мощь силушки македонской. Александр не стал размениваться на мелочи, а велел солдатам строить насыпной мост, на котором бы можно было подвести к Тиру осадные башни.
У нас есть некоторые археологические данные. Сам Тир, современный город Сур, а тем более Старый Тир — та самая Твердыня на скале, сейчас застроен. Причем застроен еще со средневековья. Но вот пролив исследовать можно. Наука шагнула вперед, и всякие там узкие специалисты по отливам и наносам могут покопаться и изучить. Насыпи Александра — вернее их остатки — уверенно идентифицировать не получилось. Зато получилось уверенно восстановить древний рельеф.
Несмотря на то, что источники рисуют крайне пафосную картину того, как тысячи людей кидают в бурное море огромные валуны, и это море поглощает их без следа, на самом деле, ко времени Александра, природа уже успела сделать большую часть работы за него. Между островком, на которой находился Старый Тир, и материком, течение нанесло довольно много осадочной породы. И пролив был глубиной 1,6–1,8 метра. Не везде, но в основном. Так что работа пошла хорошо.
И шла хорошо, пока насыпь не приблизилась к стенам Тира метров на пятьсот. И со стен начали доставать работавших македонцев. И не только в смысле токсичного поведения.
