Затмевая могущественных - Ралдугин Владимир

Прервавшись, Иволгин сделал еще глоток вина и похлопал по вытащенным на свет божий папкам.

– И поэтому вам, Никита, в самом скором времени предстоит дорога в Наталь. Одну из британских колоний на юге Африки. Вы у нас к жаре в Леванте привыкнуть успели. Вон еще не весь загар сошел. Значит, и там не пропадете.

– И под каким видом мне туда отправляться? – поинтересовался я.

– Об этом я вам потом подробно расскажу. Сейчас могу только упомянуть, что нам на руку очень сильно сыграла ваша дерзость при общении с государем. Пока же давайте сосредоточимся с вами, Никита, на Южной Африке. Вот в этой папке, – Иволгин подтолкнул ко мне самую исчерканную, – наиболее важное, что вам надо знать. О ферме братьев де Бирсов и алмазной шахте «Большая дыра». Относительно нее у меня очень большие подозрения о том, что именно там и добывают в Африке левантийский уголь. Ведь из-за этой шахты британцы пошли на конфликт с банком Ротшильдов. Надавили на тех через руководство КЕС. А чтобы ссориться с Ротшильдами, даже государствам такого масштаба, как Британия, нужны весьма веские причины. Сейчас шахта «Большая дыра» оцеплена британскими войсками. Там сейчас расквартирован целый полк. При поддержке полевой артиллерии. Не очень понятно, правда, от кого надо охранять шахту такими силами.

Он снова прервался, сделал глоток вина. Бокал Иволгина опустел – и он наполнил его из графина.

– Но самое интересное, Никита, что третьего дня все лондонские газеты опубликовали вот этот ультиматум.

Иволгин раскрыл папку с надписью «Капская колония» и извлек оттуда вырезку из «The Times». Протянул вырезку мне. Я пробежал ее глазами. В короткой статье говорилось, что верховный комиссар Коалиции по Южной Африке сэр Бернард Фрер предъявил правителю зулусов Кечвайо ультиматум. Основными условиями его были роспуск зулусского войска, отказ от военной системы, свобода действий для христианских миссионеров в Зулуленде, а также согласие на размещение в Зулуленде резидента Коалиции. Отдельно было отмечено, что за исполнением ультиматума будут следить британские войска из Капской колонии.

– Вряд ли этот черный король пойдет на такие уступки перед кем бы то ни было, – заметил я, возвращая вырезку в картонную папку. – Для него все Коалиции и империи – только слова. Он, наверное, и карту-то никогда не видел.

– Видел он карту или нет, не важно. Главное, что отказ от условий ультиматума будет означать для него только одно – конец правления. Британцы просто раздавят его. Скорее всего, даже без помощи остальной Коалиции. Вот только покорение Зулуленда – это только первый шаг на пути к двум республикам Южной Африки. Трансваалю и Оранжевой.

Иволгин похлопал по двум папкам с названиями этих государств.

– Именно на их территории находятся самые большие залежи левантийского угля. А британский лев просто мечтает наложить на них свои лапы. Особенно сейчас, когда в самом Леванте у них ничего не вышло нашими стараниями. Действовать в Африке куда опаснее и сложнее – ведь войну против двух суверенных государств, скорее всего, не поддержит вся остальная Коалиция. И потому Британия наращивает военное присутствие под видом войны с зулусами. Опять же, в Зулуленде тоже могут быть залежи левантийского угля.

– Но нападение на две республики, пускай и расположенные у черта на куличках, без согласия всей Коалиции – это очень опасная игра. Даже для такого гиганта, как Британия. Она ведь и так ведет необъявленную пограничную войну в Индии едва ли не со всем Азиатским альянсом.

– В те дела, Никита, пока лучше не лезть. У нас там и у самих рыльце в пушку, мягко говоря. С Китаем тоже война то ли есть, то ли нет. Непонятно. Что же касается Африки, то тут вы правы полностью. Государства буров – так собирательно называют жителей республик – признаны всем миром. У них там народовластие, как в Североамериканских штатах. А потому просто так на них не нападешь. Это уже будет старое доброе вероломство и акт агрессии. Коалиция быстро поставит Британию на место. Но на Альбионе уже начали готовить почву и на этот случай. Вот поглядите, Никита.

Передо мной на стол легли сразу несколько вырезок из европейских газет. На английском, немецком и французском языках. Немецкие я отложил сразу. Языком Гете и Шиллера не владел. Но вряд ли они сильно отличались от английских и французских статей и заметок. Все они были посвящены белым варварам-бурам, что живут на юге Африки. Они-де занимаются только земледелием да скотоводством. А всю промышленность им сделали прибывшие из Европы эмигранты, которых там презрительно называют ойтландерами, то есть чужаками. Да еще несчастных эмигрантов, поднимающих государства буров из тьмы варварства, душат непомерными налогами и не дают им никаких политических прав.

– Что самое интересное, почти все здесь написанное – правда. Ни единого по-настоящему лживого слова Бурам нет дела до промышленности. Они живут на своих фермах, где пашут на быках и неграх. И права политические ойтландерам давать не собираются. И налоги для них весьма высоки. Но это нормально для любого цивилизованного государства. А тут посмотрите, Никита, какие пассажи. Как все преподано. Белые варвары угнетают несчастных эмигрантов, которые пытаются спасти их от собственного невежества. И где-то тут было еще насчет того, что запрещают строить всякие церкви, за исключением кальвинистских. Да еще не дают людям другого вероисповедания занимать какие бы то ни было государственные должности. И все кому не лень цитируют Твена.

Да уж, цитаты из популярного американского писателя Марка Твена встречались удивительно часто. Если быть точным, то упоминались только два высказывания его о бурах. А именно: «Буры очень набожны, глубоко невежественны, тупы, упрямы, нетерпимы, нечистоплотны, гостеприимны, честны во взаимоотношениях с белыми, жестоки по отношению к своим черным слугам… им совершенно все равно, что творится в мире»; и особенно яркое: «Черный дикарь… был добродушен, общителен и бесконечно приветлив… Он… жил в хлеву, был ленив, поклонялся фетишу… Его место занял бур, белый дикарь. Он грязен, живет в хлеву, ленив, поклоняется фетишу; кроме того, он мрачен, неприветлив и важен и усердно готовится, чтобы попасть в рай, – вероятно, понимая, что в ад его не допустят».

– Европу уже загодя готовят к тому, что с бурами надо что-то делать, – резюмировал я. – А о левантийском угле, конечно же, ни единого слова.

– О нем пока и так мало кто знает. Да и когда узнают еще – бог весть. Сейчас он для большинства секрет Полишинеля за семью печатями.

– Так мне предстоит отправиться в Африку, – сказал я. – Для чего именно? Что мне надо будет делать там, в британских колониях?

Иволгин бесцеремонно поставил локти на стол, оперевшись на свои же папки. Долго глядел на меня, прежде чем начать говорить.

– Наше дело – еще очень молодое. Это совершенно новый тип разведки. Не такая, как раньше, когда тайны выискивали при дворах королей или советах министров. Когда все отлично знали, кто и на кого шпионит. Кто и кому продает сведения. Теперь пришло время энергичных людей. Таких как мы с вами, Никита. Каким был покойный князь Амилахвари. Каков ваш соперник по Леванту майор Лоуренс. Он, кстати, сейчас в Африке. Поэтому вам еще предстоит встретиться с ним. Я не ставлю перед вами, Никита, каких-то конкретных целей и задач. Действуйте так же, как в Леванте. И я уверен, что вы не подведете меня. Главное, знайте, что Британия не должна получить залежи левантийского угля в бурских республиках. Возможно, ваших действий, Никита, окажется недостаточно. Возможно, один на этом поле будет, действительно, не воин. Но это не будет означать, что я ошибся в вас. Просто мы работаем на свой страх и риск. За нами не стоят государства. Нас не наградят за верную службу. Все, чем мы должны удовлетвориться, это знание того, что действия наши пошли на пользу Русской империи. Ну или хотя бы во вред ее врагам.

– И в первую очередь, – продолжил я, поймав его мысль, – Британии.

– Именно!

Иволгин поднял бокал, предлагая мне чокнуться с ним. Прозвенело стекло – и я сделал пару глотков вина. Оно оказалось весьма и весьма пристойным. Как и все в этом ресторане.