Сергей Джевага - Серый Орден
- Нет, - сухо ответил бродяга. – Местный я… Парень, отойди чуть поодаль, сделай милость.
И тут случилось нечто, что повергло студента в глубочайший шок. Мужчина как ни в чем ни бывало поднял руку и сделал хватательное движение, достал огромный клинок прямо из тумана. Черный как ночь, на вид тяжелый и массивный…
Грин рухнул наземь прежде, чем сумел понять, что заставило сделать это – горячая волна чужеродной силы, или собственный страх. Ладони засаднило – ободрал о камни, по спине раскаленной щеткой прошелся порыв ветра. Туман отпрянул прочь, и парень увидел быстрый удар. Аспидный клинок вонзился в статую, высек искры и исчез в призрачной голубоватой вспышке замысловатого заклинания. Статуя простояла ровно секунду, а затем с сухим треском развалилась…
Когда развеялась пыль, изумленный и устрашенный до глубины души парень опять увидел незнакомца. Тот сидел на корточках у обломков, размашисто водил рукой. За пальцем бежала ниточка оранжевого пламени, слышалось шипение и потрескивание. Лицо бродяги белое как мел, губы торопливо шептали слова… слова заклинания!
Такой мощи студент не видел никогда в жизни. Но больше поразил сам способ создания заклинаний – слова, жесты. Не традиционные плетения, и не ритуалы культистов. Парень чувствовал природу силы… те же Стихии, но вызваны совершенно непонятным способом.
Сворл медленно приподнялся, опасливо попятился. Но чужак на свидетеля даже не посмотрел. Стряхнул с кистей капли жидкого огня, развернулся и направился прочь. Туман пожрал силуэт незнакомца, растопил звуки шагов… Парень еще целую минуту заворожено наблюдал за грудой обломков, что медленно плавились как куски сахара в воде. Очнулся, и неожиданно сорвался на бег. Но помчался не прочь, как было бы благоразумнее, а вслед за бродягой.
К счастью неизвестный маг никуда не пропал. Уже через пару минут Грин догнал, принялся красться на цыпочках на безопасном расстоянии. Вскоре послышались осторожные шаги, звонкий стук дерева по камню. В молочной мгле возникло смазанное очертание человека, обратилось в худого светловолосого паренька с посохом в правой руке и с объемистым полотняным свертком в левой.
Бродяга поприветствовал встречного скупым кивком, поинтересовался:
- Ты закончил, Птиц?
- Да, Эскер, - фыркнул тот, тряхнул свертком. – Должен сказать наследники Ордена сильно обмельчали. Никто из ваших архимагов не знал, что старые книги имеют способность уменьшаться. Удобно же. В поход можно полбиблиотеки взять.
- Что ты с удовольствием и проделал, - кивнул бродяга
- Естественно, - подтвердил парень со странным именем Птиц, пожал плечами. – Все равно тут ими и пользоваться толком не умеют. А для нашего дела справочники и учебники очень важны.
- Без происшествий?
- Угу. Магическое хранилище вроде, а толковой защиты нет. Заходи и бери, что хочешь. Правда, кое-что вызвало беспокойство, но об этом позже… Ты как? Ничего тревожного?
- Нет, - отмахнулся бродяга. - Ладно, пора двигаться, и так задержались.
Удивительная парочка торопливо двинулась в сторону центра, Сворл беззвучно побежал следом. Прятался за углами, старался не выдать присутствие, наблюдал издалека. Незнакомцы о чем-то переговаривались, но большинство слов поглощал туман. Грин различил лишь обрывистое: горы, надо спешить, парк, Витар… А в одной из подворотен прямо посреди Нового города чужаки и вовсе пропали, будто слились с туманом. Парень поначалу недоумевал, но быстро уловил неосторожное хлюпанье и тихую ругань, догадался – какое-то мимикрирующее заклинание.
Случайная фраза и чуточка логики помогли сообразить – незнакомцы идут в городской парк. Сворл свернул на другую улицу, почти бегом преодолел разделяющее расстояние. Тайком пересек главную площадь, скользнул в мокрые объятия кустов. Поблуждал в зарослях минут пятнадцать, и когда начал беспокоиться, вновь услыхал знакомые голоса. Подкрался, присел на корточки и осторожно раздвинул ветки.
Чужаки стояли на краю небольшой полянки, а посреди пустого пятачка багровым сиянием исходила аккуратная магическая фигура. В воздухе танцевали мелкие искорки, слышалось потрескивание…
На взгляд Сворла, присутствия выдать он не мог ничем: не пыхтел, на сучки не наступал. Но не прошло и секунды, как Эскер громко произнес:
- Выходи. Я знаю, ты тут.
Парень затаил дыхание, вжал голову в плечи. Но осознал – глупо. Тем более оба чужака смотрели в его сторону с неподдельным интересом, а Птиц еще и с опаской. Грин вздохнул, но встал и продрался сквозь кустарник. Поежился под вопрошающими взглядами, смущенно развел руками.
- Вот и прошли тихонько, - хмыкнул Птиц.
- Простите, – пробормотал Грин, виновато развел руками. – Я не следил, а просто хотел… э-э-э… понимаете, там на площади. Ваша магия и поступок… В общем, я хочу уйти с вами!..
- Зачем? – хмуро спросил Эскер.
Голос бродяги остался спокойным и бесстрастным. Но студент почувствовал, что сиюминутной расправы не будет. Выпрямился, окинул странную парочку любопытным взглядом и в нескольких словах поведал о событиях прошедшей недели. Путники долго молчали, обдумывали. Первым рискнул нарушить тишину Птиц:
- Сходится. В библиотеке я почуял темную ауру. Культисты пошли по пути Белого Ордена…
- Паршиво, но разбираться некогда, - изрек бродяга. Скривился, по-новому посмотрел на Грина. – Что ты хочешь от нас?..
- Мне больше некуда идти, - с затаенной мольбой сказал студент, понурил голову. – Я не желаю учиться Тьме.
- Хм… - задумчиво пробормотал бродяга, посмотрел на спутника. - Мы надеялись на нечто подобное. Твой третий ученик, Мгир. Прошу любить и жаловать.
- Вы хотите сказать… - встрял Сворл.
- Да, ты идешь с нами! – твердо сказал маг-механик. Повернулся к пентаграмме, вытянул ладонь для заклятия-ключа. Но на секунду задержался, добавил с едва уловимым удовлетворением в голосе: - А ведь наш план начинает работать…
Глава первая
К шестидесяти годам сержант стражи Гента Дормут Лэнс по прозвищу Хмурый казалось, окончательно растерял способность испытывать яркие эмоции. Старый вояка прослужил родному городу без малого четыре десятка лет. Видел лучшие времена, зрел и худшие. Бился с имперскими захватчиками на улицах города, медленно умирал на койке в лечебнице, хоронил близких и много раз начинал жизнь сызнова. Бесконечные войны, эпидемии, голод и нищета не смогли согнуть старика. Но оставили следы на теле в виде множества шрамов, потрепали душу и заставили изрядно почерстветь. Лишь два чувства обуревали с прежним жаром. Лэнс нежно любил трех внучек, что остались от погибшего сына, и до зубовного скрежета ненавидел работать в законный выходной.
Дормут понимал, что неприязнь является отголоском старой эпохи, более благополучной. Тогда отпуска, хорошая пенсия и жилье гарантировались законом. Теперь же старику приходилось работать за еду как впрочем, и тысячам иных людей. Но глубоко в душе Хмурый противился новому порядку, и частенько выплескивал недовольство на подчиненных. Каждый рядовой стражник с содроганием воспринимал приказ о неурочной смене под командованием Лэнса. Загоняет, старый боров. Душу вынет и на узел закрутит…
Сегодня выпал тот самый «черный» денек. Ранним утром сонного и усталого Лэнса буквально сдернул с койки вестовой, заставил явиться в казарму. А там ткнули в руки приказ коменданта о внеочередном дежурстве, на словах вежливо попросили поработать. За идею конечно. В итоге же оказалось, что командира восточных ворот вчера вечером потащили на допрос по обвинению в предательстве и шпионаже. Замены не нашлось, вызвали первого попавшегося. Неудачником и стал Дормут. А вместе с ним и подчиненные опального вояки.
Приказ, как и ожидалось, поднял в душе старика целую волну возмущения. Но, немного поразмыслив, Лэнс чуть оттаял. Дежурить на воротах, это не по городу шляться. Можно поспать, переложить большинство обязанностей на плечи подчиненных. Чай не малые дети, разобраться с путниками смогут. Но тогда сержант даже предположить не мог, как ошибался. После первого получаса сладкой дремоты на куче ветхого тряпья в караулке, Хмурого разбудили грубые голоса и ржание лошадей…
Сержант оглушительно чихнул и распахнул глаза. Равнодушно прошелся взглядом по рассохшимся стенам. Пригладил усы, нащупал древко алебарды. И сию секунду раздались шаги, бряцанье железа. Полоска света у входа притухла, в проеме возник силуэт воина. По всему заметно, что подчиненному не улыбается будить грозного командира. Молодой стражник хмурился и кривился, двигался неуверенно…
- Что стряслось? – проворчал Лэнс поняв, что планы о легкой смене пошли коту под хвост.
- Путники… - выдавил воин через силу. Неловко пожал плечами, стряхнул с наплечника невидимую соринку.
