Валентин Егоров - За того парня…
Под большим секретом этой информацией Артур поделился с обоими своими друзьями, поэтому тройка уже не раз собиралась вместе и в деталях обсуждала этот серьезный. Полный кворум всегда наличествовал, но он никогда не приходил к единому решению по этому вопросу. Жора, прямо и честно смотря ему в глаза, доверительным тоном говорил о том, что эту информацию он уже донес до своего непосредственного начальства, правда, это донесение ушло по каналам своей прежней пограничной службы. Но Артур не совсем понимал этого Жоркиного ответа. Что он имел в виду, когда говорил о "своем непосредственном начальстве"? И почему тогда это "его начальство" так и ничего не предпринимает по этому поводу? А Николай Погодин вообще молчит и как-то странно посматривает на Артура Любимова?! В газетах и по радио только и говорят о нерушимой дружбе и братских отношениях между СССР и Германией, об происходящем обменом опытом и государственными делегациями.
В этот момент прозвенел звонок, предупреждающий о том, что лекционное время профессора Воробьева закончилось, тогда Артур решительно поднялся на ноги и, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, прямо-таки скатился вниз к профессорской кафедре. Александр Николаевич все бумаги уже собрал в свой дерматиновый портфельчик и совсем уж собирался покинуть студенческую аудиторию, но, увидев поспешающего к нему Артура, задержался, чтобы дождаться этого студента.
— Извините, Александр Николаевич, что вас задерживаю! Но вы, наверное, помните наш разговор на прошлом экзамене о множестве миров. Так вот, я готов в любое удобное вам время продемонстрировать убедительные доказательства этого моего утверждения. Где бы вы хотели, чтобы я это продела?
— Да, разумеется, молодой человек, я готов послушать ваши доказательства по этому вопросу. Не могли бы вы сегодня вечерком, часиков, скажем, в восемь вечера посетить меня дома. Мы попьем чайку и поговорим по интересующей нас теме.
2Профессор Александр Николаевич Воробьев проживал в служебной трехкомнатной квартире в здании, стоящем на центральной столичной улице и построенном по личному проекту самого Иосифа Виссарионовича Сталина. Но лифта в здании не было, поэтому Артуру Любимову на восьмой этаж пришлось подниматься пешком. Но молодость… есть молодость, Артур ни разу не остановился передохнуть, в мгновение ока, оказавшись на восьмом этаже жилого здания. Он несколько подзадержался у дверей квартиры профессора Воробьева, так как не мог найти звонка. Пришлось кулаком постучать по филенке двери, которая моментально открылась и перед глазами парня внезапно возникло чудесное видение полуодетой студентки Катеньки, члена без права голоса их мужской товарищества.
Нет, разумеется, Катя было полностью и очень хорошо одета, мужскому глазу настоящая радость! Но только сейчас на ней не было форменного студенческого платьица, к которому за год учебы Артур и его друзья успели привыкнуть, и замечательной красной косынки на шее этой девчонки, которой она иногда повязывала свою голову. В таком одеянии Катенька выглядела самой настоящей комсомолкой, революционной Пассионарией.
Наверное, целую минуту девчонка и парень простояли, внимательно рассматривая друг друга, словно встретились в первый раз. Разумеется, этой встречи ни Артур, ни Катенька совершенно не ожидали. Артур никак не мог сообразить, почему он видит Катю в профессорской квартире, а Катя в свою очередь пыталась разобраться в том, зачем Артур ее разыскивал и что он хотел этим ей сказать?! Что касается таких житейских ситуаций, то женщины всегда вдвойне сообразительны, нежели мужчины, поэтому Катя первой взяла себя в руки и притворно наивным образом поинтересовалась:
— Артурчик, а зачем ты меня разыскиваешь? Соскучился, наверное?
За что девчонка была мгновенно и прямо на месте наказана делано мужским безразличием:
— Извини, Катя, но, похоже, я ошибся номером квартиры! Мне нужен профессор Александр Николаевич Воробьев. Он пригласил меня на чашку чая сегодня вечером.
Катя тут же посторонилась, давая парню пройти в квартиру, и уже другим несколько безразличным женским голосом бросила?
— Нет, Артур, ты не ошибся. Это квартира профессора Воробьева. Проходи, я сейчас позову папу.
Только, когда Катя профессора Воробьева назвала своим папой, до сознания парня дошла абсурдность создавшейся ситуации. Они целый год они проучились с Катей Воробьевой в одной группе, но так и не узнали того, что Катя Воробьева не просто однофамилица, а приходится дочерью профессора Воробьева. Этот же профессор Воробьев был им хорошо известен одним уж тем, что больше других преподавателей кафедры большевистской печати мучил эту троицу друзей, не ставя им отметок выше тройки в студенческую зачетку.
Артуру не пришлось долго ожидать профессора в прихожей квартиры, Александр Николаевич появился в легком домашнем костюме, но при галстуке. Жестом руки он пригласил парня следовать за собой. Квартира профессора была трехкомнатной и высокими потолками, но не особенно большой по площади. Несколько шагов и профессор со своим студентом вскоре был уже на кухне. А вот кухня была просторным и светлым помещением. Вдоль одной из ее стен стояла газовая плита, умывальник с холодной водой и специальный газовый кипятильник для подогрева воды, а также большой и несуразный морозильник.
У окна кухни стоял небольшой чайный столик, накрытый для питья чая на две персоны. Артур аж нутром почувствовал, что ему, по всей видимости, пришлось занимать стул Кати, поэтому он сразу же почувствовал себя не совсем комфортно в этом месте. С детства Артур чай особо не любил и ему всегда предпочитал кофе, но сейчас, чтобы не испортить профессору настрой, он не стал отказываться от чая и просить себе кофе. Делая мелкие глоточки горячей кипяченой воды с заваркой, парень, пока разговор еще не начался, размышлял о том, с чего же ему начинать разговор с профессором Воробьевым?!
А Александр Николаевич тоже не спешил с началом разговора, в чай он аккуратно положил два кусочка белого рафинада и сейчас тщательно сахар размешивал в стакане, время от времени поглядывая на насупившегося парня. Только после третьего или четвертого глотка сладкого чая Александр Николаевич развернулся лицом к Артуру и предложил:
— Ну, молодой человек, что вы сможете мне рассказать о так называемой множественности миров?!
В тот момент, когда профессор Воробьев задавал этот вопрос, то он был вполне миролюбиво настроен, но в его голосе все же проскальзывала некоторая усталость. Денек для него выдался несколько тяжеловатым, его вызывал декан факультета и долго беседовал с ним о том, что ему все-таки следует быть менее враждебно настроенным по отношению к некой троице студентов. Что это хорошие ребята, они умны и не заслуживают такого к себе отношения со стороны высшего преподавательского состава факультета.
В этот момент Александр Николаевич услышал голос Артура Любимова, который неожиданно предложил:
— Александр Николаевич, вы не будете возражать, если я вам лучше покажу, а не буду рассказывать о существовании других миров? Потому что рассказывать об этих мирах пришлось бы при помощи высшей математики, теории относительности Эйнштейна и…, да и я сам мало понимаю, как они существуют и взаимодействуют между собой. Поэтому наглядная демонстрация позволит вам на собственном опыте убедиться в том, что они все-таки существуют.
— Ну, что вы молодой человек, разумеется, я согласен?! Выполняйте свое обещание, как сочтете нужным, как вам будет наиболее удобно. Но мне хотелось бы, чтобы я понимал то, что увижу, вы должны будете мне как бы это все комментировать.
— Тогда, закройте глаза, профессор.
Профессор Воробьев хотел было резко возразить по поводу этой детской просьбы своего студента, но, вспомнив разговор с деканом, воздержался от каких-либо комментариев. Он плотно зажмурил глаза, но тут же почувствовал, как рука Артура взяла его за руку и куда повела за собой. Впрочем, в этот момент Александр Николаевич ощущал себя совершенно спокойным и уверенным в себе человеком, он почему-то ничего и никого не боялся, не боялся и предстоящего путешествия. Внезапно исчезли привычные кухонные запахи, профессор почувствовал странную невесомость тела, а затем появились непривычные и незнакомые запахи окружающей воздушной среды. В какой-то момент Александр Николаевичу вдруг стало ясным, что находится не на кухне своей столичной квартиры, а вообще вне четырех стен.
— Теперь, профессор, вы можете открыть свои глаза, смотрите на все, что происходит вокруг вас и задавайте вопросы, если вам что-нибудь будет непонятным.
Александр Николаевич Воробьев открыл глаза и чуть ли не свалился с ног от охватившего его ужаса.
Он, Александр Николаевич Воробьев, стоял на мавзолее В.И. Ленина на Красной площади, а внизу перед ним по площади проходил очередной и такой любимый Сталиным военный парад.
