Константин Калбанов - Фронтир 3
При виде этой странной парочки, эдаких Штепселя и Тарапуньки, Сергей едва не проронил скупую слезу, но ком все же сдавил горло. Он непроизвольно попытался вздохнуть, но грудь отозвалась острой болью, от чего перехватило дыхание.
Ануш и Хват, его соратники и друзья. Господи, как такое могло случиться? Они все трое выбрались из этой передряги. Невероятно, но это факт. Вряд ли на небесах есть необходимость расхаживать в повязках, так что они все еще на грешной Земле, или Глобусе, что собственно не имеет никакого значения.
— Стой Ануш. Давай-ка передохнем.
— Я не устал, — упрямо буркнул невысокий и широкоплечий парень.
— А я разве сказал, что ты устал? Мне-то отдохнуть можно? Ты вроде и похудел, но знаешь ли, легче от этого не стал.
— Тебе? Ну давай передохнем, — тяжело привалившись к дверному косяку, снизошел до просьбы друга Ануш.
Короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что отдых нужен как раз бывшему хуторянину, а никак не вору. Впрочем, то же бывшему. Сейчас они черные шевроны, военнослужащие по приговору, призванные выполнять самые безнадежные и рискованные поручения. Впрочем… С последним утверждением придется еще разобраться.
Если Грибски или еще какое армейское подразделение не имеет отношения к их спасению, то очень даже может быть, что они сейчас являются дезертирами. При таком раскладе, они уже превратились в желанную добычу для охотников за головами. С другой стороны, если спасшие их сообщили о них в Крумл, то не все так плохо. Поправятся и вернутся дослуживать оставшийся срок.
— Ты погляди приятель, а командир-то очнулся.
При этих словах Хвата, Ануш тут же устремил взгляд на Сергея. Сказать, что в их глазах плескалась радость это не сказать ничего. Они разом рванули к его койке, Бартова даже практически не опирался на здоровую руку друга.
— Командир, ты как? Слышишь меня?
— А почему я не должен тебя слышать? — С трудом разлепив губы и чувствуя пульсирующую боль в висках и затылке, в свою очередь спросил Варакин.
— Ну, наш хуторянин только на второй день сумел меня услышать, — не выдержав ухмыльнулся Хват, как всегда поймав недовольный взгляд Ануша.
— Где мы? Почему вы не ушли в плавни? И что вообще случилось?
— Не все сразу, командир. Сначала про плавни. Так вот, мы бежали настолько быстро, что почти не промахнулись. Всего-то на пол версты. Ага. Не успели бы мы до них добраться. А вот что случилось… Я сам толком так и не понял, хотя уж кому-кому, а мне по голове ни разу не прилетело. Как раз у того места где мы приняли бой, к берегу прибился валийский пароход с баржей. Вот его-то экипаж и помог нам отбиться от арачей. Ну и наши гранаты, сказали свое слово. Короче, как только арачи поняли, что вместо парочки стрелков, против них уже около двух десятков, то тут же повернули назад. Ну и как на зло, нас с Анушем приласкали уже в самом конце, ему в голову, мне в руку.
— Значит мы в Новой Валенсии? Но почему тогда нас не передали на заставу? Ведь им все одно нужно было проходить мимо. Или пароход шел вверх по Мраве? Тогда мы в Крумле. Но почему не под замком?
— Ни то и ни другое. Когда мы вышли на берег, пароход заканчивал разворот, чтобы направиться вниз по течению. Маневр сложный, река изменчивая, вот и сели слегка на мель. Потом еще до вечера снимались.
— Разворачивались?
— Ну да. Там почти весь экипаж состоял из куроки.
— Куроки?
— Сам ни лукавого не понял. Знаю что, валийцы сошли с парохода, как только сумели сняться с мели. Что мы на пинкской территории. Если быть более точным, то у куроки, где-то очень глубоко в их землях. Где, что и как, не спрашивай. Понятия не имею. Мы вроде как и не под арестом, но в то же время, под присмотром. Трое воинов куроки постоянно ошиваются рядом и к домику нашему посторонние не подходят и нам отходить далеко нельзя. Народу в госпитале хватает, но мы тут только втроем, никого больше не подселяют.
— Странно. И ничего не объясняют?
— Я пытался было поговорить с доктором, но тот сказал, чтобы я потерпел. Мол нам все объяснят, но позже. Ах да, — Хват поднялся с соседней койки и выглянул в окно, — Меткая Стрела, скажи доктору, что командир пришел в себя. Он просил сразу сообщить, как только ты очнешься, — это уже к Сергею.
— Буран, Гром? — Продолжал расспрашивать Сергей.
— Предатели, — с показной обидой буркнул Хват.
— Нормально с ними, Сергей, — отмахнувшись от вора, наконец заговорил Ануш. — Когда ты остался, они с нами побежали, а потом, когда завертелось, двоих загрызли.
— Во-во. Командир, а ты уверен, что мамашу их повязал именно с собакой, а ни с котом каким. Прыгучие, аж жуть, — не утерпев перебил друга, Хват, вызвав у того, опять же показную гримасу недовольства, словно зуб заболел. Ну да, Хват он и есть Хват, что с него взять. — Это же надо было умудриться, добраться до глотки всадников. Пинкские лошадки они конечно так себе, не больно-то и высокие, но все одно, интересно получилось.
— А чего ты хотел? — Слегка пожав плечами, стараясь не потревожить голову и грудь, ответил Сергей. — В них кровь охотников на пушного зверя. Мать Грома, та вообще умудрялась забраться по гладкому стволу на два человеческих роста.
— Ага, тогда понятно. Да не переживай, нормально все. Их даже не поцарапали. А вот как только сюда добрались, так эти паразиты рванули по округе. Только к вечеру и возвращаются и то не всегда, причем каждый раз потасканные, как будто всю ночь пахали в борделе.
— Получается, здесь в округе хватает стойбищ?
— Спроси что полегче.
— Ладно. А сколько я в отключке-то был?
— Сегодня ровно неделя. Доктор сказал, что если не очнешься в ближайшие день два, то тебе конец. Но теперь вроде должно быть нормально.
— Значит, повезло.
— Именно, что повезло, любезный.
Голос с менторским тоном, принадлежал появившемуся в дверях доктору. Самому натуральному. В белом халате, с завязками на спине, таком же чепчике, отдаленно походящем на медицинский колпак, впрочем, в этом мире все доктора носили такие. На переносице самое настоящее пенсне, со шнуром уходящим под горловину халата куда то на грудь, а скорее все же к кармашку жилета. Ну не мог он не иметь жилета, так как на нем были самые натуральные брюки и ботинки.
Только одно не соответствовало знакомому образу. Доктор был явным представителем пинков. Краснокожий, с длинными черными волосами, разве только не сплетенными в косы, а забранными в конский хвост. Было что-то не естественное в том, как этот куроки (ну а кто еще-то) ходит с важностью заправского светилы медицины, хотя его внешность требовала от него кошачей грации, несмотря на то, что ему было под пятьдесят. Хотя, у пинков с возрастом после тридцати можно было легко ошибиться.
— Господа, прошу вас отойти к своим койкам, пока я буду осматривать вашего друга.
Хм. Закрой глаза и ни дать ни взять, самый натуральный рустинец, говорит совершенно без акцента. Сергей хотя и не смог избавиться от такового у себя, умел различать чистую речь. Но перед ним был самый настоящий доктор, к тому же и не молодой. Ну и чтобы это все значило? Господи, да сколько вопросов у него за последнее время. Все сыпет и сыпет ими, не находя ответа.
Осмотр продлился не так чтобы и долго, минут пятнадцать не больше. Не было никаких анализов, никаких приборов, если не учитывать слуховую трубку, с помощью которой доктор прикладывался к груди Сергея. В остальном подспорьем врачу были только его руки. Ими он мял, простукивал, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в реакцию пациента.
— Ну, с раной на груди, полный порядок. Конечно она еще не зажила, но опасений не вызывает, как и сломанное ребро. Немного времени и будете как новенький. Когда говорите, голова болит?
— Пульсирует в висках и затылке.
— А сейчас?
Доктор вдруг возвысил голос настолько, что казалось голова лопнула, как переспевший арбуз. От нестерпимой боли Сергей сжал голову руками, стараясь предотвратить ее раскол. Обхватил руками? Ведь еще совсем недавно он не мог пошевелить ни рукой ни ногой.
— Спокойно, спокойно, все хорошо, — голос доктора теперь журчал ласково и успокаивающе, как вода в ручье. — Значит, от громкого звука сильные боли? Понятно. Хорошего конечно мало, но думаю с этим мы справимся. Не обещаю, что вы избавитесь от головных болей, придется носить с собой травяной настой, но опять же, жить будете. Главное, что вы пришли в себя, с остальным можно жить.
— Доктор, а как вас зовут? — Не удержался от вопроса Сергей.
— Хитрый Змей. Находите странным, что при своем занятии, я имею пинкское имя.
— Признаться, меня вообще все удивляет.
— Это только начало. Дальше удивительного будет гораздо больше, уверяю вас. Но предвосхищая ваши вопросы, отвечу сразу. Я вам ничего рассказывать не буду. Вам и вашим друзьям придется немного обождать. Вот окрепните, тогда и будете задавать вопросы. Хват.
