Денис Агеев - Страж границ (СИ)
С трудом пошевелил пальцами рук. Попытался приподнять голову, но тщетно. Сил нет совсем.
Судя по тому, что перед глазами простирался вид плотно прижатых друг к дружке досок, можно сказать, что я лежал на спине. И разглядывал дощатый потолок… или это не потолок? Может быть, крышка гроба?.. Нет, ерунда, слишком уж эти доски далеко. Да и откуда в могиле свет?
Так где же я?
— Э-э-э… — едва слышно раздалось из моей глотки. Говорить, похоже, я тоже не в состоянии. Тяжело даже губами шевелить. Такое ощущение, будто из меня высосали все силы до последней капли.
— О, друг мой, ты наконец-таки очнулся! — послышался чей-то удивленный голос.
— М-м-м… — попытался ответить я.
— Не волнуйся, с тобой все будет хорошо.
Перед глазами возникло лицо. Мужское. Чуть вытянутое, с мелкими полосками морщинок. Подбородок узкий, брови прямые, заросшие. Густая седоватая бородка сразу бросилась в глаза, и в сознании всплыл образ пожилого мудреца, кои в старину бродили по Руси и поучали простой люд. Человек надо мной склонился явно немолодой, но и глубоким стариком его назвать тоже язык не поворачивается. Этакий моложавый дедок лет семидесяти.
— Да, немало тебе досталось. — Старик вздохнул, изучая меня хмурым взглядом. — Тебе лучше еще поспать.
И тут он коснулся рукой моего лба. Чувствую, как тепло медленно растекается по голове. Глаза закрываются, сознание окутывает приятная сонливость. Ощущение, словно к носу поднесли трубку с наркозом, и я его вдохнул. Мир начал отдаляться. И я снова провалился в пучину забытья…
* * *Пробудился. Попытался пошевелиться — вполне успешно. Руки и ноги снова заработали. Правда, усталость какая-то все равно осталась, словно вчера весь день вагон с цементом разгружал.
Надо вставать. И пора узнать, что же со мной произошло.
Находился я в небольшой комнате, тускло освещаемой из единственного маленького оконца. Стены, как и потолок, обиты досками. Надо заметить, очень аккуратно обиты — все дощечки плотно прижаты друг к другу. Подо мной вполне обычный матрац, а под ним — кровать — деревянная и, видимо, самодельная. Рядом, у изголовья, стояла грубо вытесанная табуретка, на ней какие-то тряпки, стакан с непонятным веществом и что-то очень похожее на вату. Напротив: массивный стеллаж из того же материала с множеством толстенных и, судя по выцветшим корешкам, очень старых книг, какие-то склянки, шкатулки и незнакомые предметы. Рядом, в углу, возвышался огромный гардероб с украшенными причудливыми узорами дверцами. Люстры не наблюдалось. Очевидно, освещением здесь довольствовались только естественным. На полу разостлан грубо сотканный и затертый ковер. Вот, впрочем, и все.
Похоже, что хозяин не балует себя обновками — все простенькое, старенькое и местами даже убогонькое. Складывалось ощущение, что находился я в самом обычном деревенском домике, куда городская цивилизация еще не успела добраться. Только вот вопрос: как я здесь оказался? Ведь тот странный сгусток тьмы напал на меня в городе, где таких строений и в помине нет, разве что на самых окраинах.
На мне надета только просторная льняная рубаха, какие носили в старину деревенские мужики. Странно, и откуда у хозяина нашлась столь древняя вещь?
Скрипнула дверь, и на пороге возник высокий человек в темном балахоне — тот самый старик. Приветливо улыбается и смотрит на меня.
— Проснулся. — Дед шагнул в мою сторону. — Как себя чувствуешь, друг мой?
— Лучше, — прохрипел я, чуть откашлялся и требующим ответа взглядом поглядел на старика. — А могу ли узнать: где я нахожусь?
— Узнаешь, узнаешь. Только сейчас дай взглянуть на твои зрачки.
И не дожидаясь моего согласия, он подошел, сел на край табуретки. Опрокинул мою голову, его палец отодвинул веко, и дед с интересующимся видом заглянул сначала в один глаз, затем в другой. Потом его рука нащупала на запястье пульс.
— Что ж, могу сказать, что твой организм почти восстановился. Голова кружится? — спросил старик, осматривая меня с видом опытного доктора.
— Немного.
— Это оттого, что ты долго лежал. Сразу не вставай, посиди чуток, в себя приди.
— И слабость еще толком не прошла.
— А чего ты хотел? — улыбнулся старик. — Чудо, что ты вообще выжил.
— Кто вы?
— Что конкретно ты хочешь знать?
— Думаю, любое объяснение подойдет.
— Хорошо, зовут меня Яковом Всеволодовичем. Я страж…
— Сторож, — поправил я.
Видимо, дедок оговорился. Правда, ожидал я немного другого. Сельский врач, к примеру, или что-нибудь другое в этом роде. Но уж никак не сторож.
— Нет, нет, не сторож, а страж… страж границ. Но давай лучше не будем вдаваться в подробности моей редкой профессии.
— Как скажите.
Может быть, у старика и действительно какая-то особенная профессия, которая в сокращенном варианте звучит именно как «страж».
— Тогда объясните, пожалуйста: где я нахожусь и как сюда попал?
— Ты сейчас находишься в моем скромном жилище, а точнее — в моей спальне. А попал ты сюда лишь только потому, что я тебя спас от почти неминуемой гибели.
— И что же со мной такое случилось?
— Боюсь, Андрей, тебе не удастся сразу этого понять.
— Откуда вы знаете мое имя? — Я подозрительно прищурился, но через мгновение все понял. Конечно же, из пропускного удостоверения, что так беззаботно лежало в джинсах.
— Когда я тебя переодевал, какое-то удостоверение выпало из твоих штанов.
Странно, такое ощущение, будто дед прочитал мои мысли. Я ведь не говорил ему об удостоверении, а только подумал. Интересно…
— Может быть, теперь объясните, что со мной случилось?
— Сначала расскажи, что ты помнишь?
Я напряг память. Действительно, а что я помню?
— Сначала видел тьму… — Воспоминания стали медленно проявляться в голове, как изображение на фотопленке. — Какая-то она неестественная была и чужая. Я не мог оторвать взгляда от этой тьмы. Она манила, притягивала и… внушала жуткий страх. Потом почувствовал холод и слабость. Тьма двигалась в мою сторону, и еще казалось, что она высасывает разум. Потом от нее отделился клуб и ударил меня прямо в грудь. — Я осторожно дотронулся до груди. — А затем я свалился с ног. И все. Больше ничего не помню.
— Интересный случай. Почти уникальный. — Лицо Якова Всеволодовича стало серьезным.
— Что это было?
— Я могу рассказать, и даже доходчиво все объяснить. Но боюсь, что ты, как человек привыкший к обычной жизни, меня не поймешь и, хуже всего, посчитаешь сумасшедшим. — Старик вздохнул и с жалостью поглядел на меня, словно на неизлечимо больного.
— Интересно, — усмехнулся я. — Неужели меня инопланетяне хотели похитить или, может быть, какой-то колдун из другого мира на мою жизнь позарился?
— Ни то, и ни другое… но ты все равно немного угадал. — Губы Якова Всеволодовича растянулись в улыбке.
— Угадал? Я вообще-то шутил. Ну ладно, давайте серьезно. Расскажите все как есть.
Старик поглядел на меня очень пронзительным взглядом. Немного помолчал, вздохнул и заговорил:
— Это была сущность совершенной тьмы. Мы их Темными называем. Обитают они в одном из параллельных пространств, что именуется Дремоа. Являются очень могущественными существами. Тот, что на тебя напал, был еще далеко не самым сильным. Убить такое существо практически невозможно. Почему он напал на тебя — мне неизвестно. Мне вообще не понятно, зачем он проник в наш мир. Дремоавцы редко покидают свое обиталище. Но самое неясное, так это то, что ты остался жив после нападения. Такое, знаешь ли, можно чудом назвать. После атаки Темного человек обычно умирает быстрее, чем от удара ножом в сердце.
Я молчал, изумленно глядя на странного старика. Да, он мне теперь казался очень странным. Такого объяснения я не ожидал. Да меня словно из ушата ледяной водой окатили. Надо же такое придумать: напало нематериальное создание из параллельного мира. Даже не смешно.
— Я же говорил, что ты не поверишь. Что ж, другого объяснения у меня нет. Это правда, хочешь ты в это верить или нет.
Да, слов у меня не было.
— Да ты не волнуйся. — Яков Всеволодович по-дружески положил руку мне на плечо. — Если хочешь, я тебя домой отправлю хоть сейчас. Со временем забудешь все как страшный сон. Я, конечно, могу изолировать твой мозг от некоторых воспоминаний, но это может нехорошо отразиться на психике в будущем. Будешь видеть кошмары, просыпаться в холодном поту. Оно тебе надо? Я думаю, что нет. Так что лучше все оставить как есть.
— Да, наверное, так правильнее. Спасибо вам, конечно, что спасли, но теперь будет лучше, если вы меня отправите домой, — неуверенно промямлил я.
Вот сам говорю, а не понимаю, как это «отправить»? Телепортирует, что ли? Или перебросит в другой мир?
— А сейчас мы, собственно говоря, где прибываем? — озвучил я давно мучивший меня вопрос.
