Василий Головачёв - Катарсис. Том 1
«Силен!» — отметил про себя Крутов, потому что сам вряд ли среагировал бы быстрее. Умару Гасановичу потребовалось всего несколько сотых долей секунды, чтобы оценить ситуацию, а затем — Крутов не поверил глазам! — он «превратился» в Джехангира.
— Ливенцова ко мне! — властно приказал «командующий Легионом», глядя поверх голов подступивших ближе охранников.
Те переглянулись, не понимая, каким образом в ангаре оказался генерал, один из них сдвинул забрало шлема:
— Он наверху, товарищ генерал.
— Опустить подъемник!
— Но мы… там идет…
— Выполнять!
— Слушаюсь.
Охранник дал кому-то знак, и плита подъемника, служившая одновременно частью потолка ангара, пошла вниз на гидравлических штангах. Выстрелы и взрывы наверху стали слышнее.
— Залезайте, — сказал «Джехангир», не оборачиваясь на спутников.
Крутов молча открыл люк бронетранспортера, всей кожей чувствуя взгляды солдат, опустил в люк слабо простонавшую Марию, спрыгнул вниз сам. Разместил женщину в отсеке десанта, сел на место водителя и завел двигатель. Через минуту на броню влез Тимергалин-»Джехангир», державшийся из последних сил. Крутов тронул машину с места, въехал на опустившуюся платформу подъемника, и та пошла вверх.
Умар Гасанович потерял сознание, когда они были уже метрах в десяти от пола, что осталось не замеченным охранниками снизу, но за подъемником, очевидно, следили с помощью телекамеры, и оператор почувствовал неладное, хотя остановил подъем платформы с «бэтэшкой» не сразу, а когда до потолка оставалось всего полтора метра. Но и это расстояние было непреодолимым препятствием для железной коробки с пулеметом на башенке. Будь Крутов один, он, наверное, успел бы выбраться из бронетранспортера, уцепиться за край перекрытия и вылезти наверх, но с двумя свалившимися без памяти спутниками об этом не могло идти и речи, хотя взору уже открылось темное небо, высвеченная пожаром стена леса, идущие по кругу вертолеты.
— Ну, сволочи! — скрипнул зубами Егор. — Вы сами этого хотели!
Он вылез к пулемету, собираясь снять его и открыть огонь по охранникам в ангаре, но в этот момент что-то произошло. Прозрачная тень накрыла шахту подъемника, на секунду стрельба и взрывы смолкли, будто у Крутова заложило уши, затем звуки боя послышались снова, а плита подъемника дрогнула и пошла вверх.
Крутов ничего не понял, принимая неожиданный подарок судьбы, поблагодарил в душе того, кто снова включил механизм подъема, и принялся действовать, как всегда, в соответствии с изменившейся ситуацией.
Плита не дошла до края площадки несколько сантиметров, когда БТР прыгнул вперед и оказался на асфальтовом поле ВПП в окружении горящих вертолетов, автомашин, вышки командно-диспетчерского пункта. Егор остановил бронетранспортер, чтобы запихнуть внутрь Умара Гасановича, а когда вылез на броню, увидел согнувшегося над телом Тимергалина человека в черном плаще. Схватился за рукоять «глушака», торчавшего под ремнем джинсов, но вытащить не успел. Человек оглянулся, и руку Егора свело, как от удара током. На него смотрел невысокий худощавый человек с шапкой черных волос и прозрачно-серыми глазами. У него был орлиный нос, смуглое морщинистое лицо, ставшее в отсветах пожара красно-коричневым, тяжелый подбородок, а глаза притягивали, приказывали, прощупывали и предупреждали.
— Кто вы? — сглотнул горькую слюну Крутов.
— Я его учитель, — произнес незнакомец тихим, но отчетливо слышимым в трескотне и гуле голосом.
— Тигран…
Незнакомец сощурил яркие глаза.
— Кажется, я догадываюсь, с кем имею честь разговаривать. Вы Крутов? Один из Витязей Сопротивления?
— Надо убираться отсюда… Умар Гасанович ранен…
— Спасибо за помощь, Витязь. Может, еще доведется встретиться. — Учитель Тимергалина легко поднял тело ученика на руки, спрыгнул на асфальт. — Уходите к своим, они сейчас сгруппировались возле лаборатории Директора, замаскированной под колокольню. Найдете?
— Найду. А вы?
— Не волнуйтесь, мы выберемся.
Из-за горящей вышки КДП показалось несколько черных фигур, направляясь к бронетранспортеру.
— Охрана! — заторопился Крутов, берясь за рукояти пулемета.
— Не ввязывайтесь с ними в перестрелку, — посоветовал Тигран. — Они еще не знают, кто в машине, у вас есть хороший шанс прорваться.
— Но вы же…
— Нас они не заметят. — Учитель Тимергалина, академик, доктор энергоинформационных наук, доктор восточной медицины и он же — «серый» маг, маг «свободного выбора» Петр Афанасьевич Тигран улыбнулся. — Доброго пути, Витязь. Передавайте привет вашей берегине.
Учитель со своим учеником стали таять, испаряться, подернулись рябью, как изображение на экране телевизора, исчезли.
Крутов невольно огляделся вокруг, словно надеясь увидеть их поблизости, очнулся и нырнул в люк, где его ждала пришедшая в себя Мария.
— Господи, как я испугалась!.. Где мы?
— Все в порядке, уходим. Как себя чувствуешь?
— Какой-то странный прилив сил… словно меня кто-то подпитал энергетически…
— Здесь был Тигран.
— «Серый»?!
— Он забрал Умара, наверное, и тебе помог.
Бронетранспортер сорвался с места, прорвал сетчатое ограждение взлетно-посадочной площадки и устремился вдоль берега озера к темной башне колокольни. Он был уже на опушке леса, когда опомнившаяся охрана наконец открыла по нему огонь: борт и задник машины отозвались дробным грохотом от попаданий крупнокалиберных пуль. Затем грохот стих, БТР вышел из зоны обстрела. И в это время кружащие над лесом вертолеты открыли огонь по берегу озера из пушек и ракетных установок.
И ВОЗМЕЗДИЕ СО МНОЮ…
Неизвестно, каким образом Георгию удалось приковать внимание пилотов вертолета к «Газели», но факт оставался фактом: грозная боевая машина, получившая меткое название «крокодил», начала охоту за грузовичком, и остальным «диверсантам» во главе с Ираклием и Панкратом хватило времени, чтобы вывести из здания лаборатории детей, среди которых, к счастью, оказались и Антон с Настей. Обезумевший от радости Панкрат не хотел выпускать их из рук, прижимая обоих плачущих детей к груди, но требовалось его участие в отражении атаки охранников, группа которых появилась как из-под земли, что, впрочем, было недалеко от истины, и он поручил заботиться о детях Петру Качалину, назначенному главным эвакуатором.
Полковник ветлужской милиции не возражал, понимая, что самая важная часть операции еще впереди, и повел детей через лес к южному берегу острова, сопровождаемый своим подчиненным, легко раненным в руку, и парой Корнеева. Ираклий и Панкрат остались прикрывать их отход, помня, что им еще предстоит неизвестно каким способом найти Крутова с Марией и помочь обоим выбраться из подземелий базы.
Минут пять в свете разгоравшегося пожара — запылал второй этаж «клиники» — они отбивали атаки дюжины «киборгов», уложив половину из них и держа на расстоянии других, и в это время к месту боя подоспел бронетранспортер с эмблемой Легиона на броне, заходя по дуге к развалинам, где устроились Федотов и Воробьев.
— Уходим, — сквозь зубы процедил Панкрат. — Эх, будь у меня гранатомет!..
— Наши еще не успели уйти далеко, придется побегать.
— Тогда разделимся, ты вправо, я влево…
И в это время БТР произвел маневр, какого от него не ожидали ни оборонявшиеся, ни легионеры. Он прикрыл корпусом остатки каменной кладки, за которыми укрылись «диверсанты», развернул башню с пулеметом в сторону горящей лаборатории и дал длинную очередь, укладывая охранников на землю. Затем на броне показался человек, спрыгнул на землю, подал руку второму, оказавшемуся женщиной, и оба они припустили к развалинам, буквально пролетев, как на крыльях, три десятка метров.
Это были Крутов и Мария.
Ираклий и Панкрат вскочили. Все четверо обнялись от избытка чувств и опомнились от деликатного покашливания за спинами.
— Вы сейчас представляете отличную мишень, — сказал неизвестно откуда появившийся Георгий.
Словно услышав его слова, над лесом появился вертолет с хищно опущенным носом. Дал залп по горящей лаборатории, довершая ее разрушение, и повернулся к бронетранспортеру.
— О черт! — опомнился Панкрат. — К лесу, быстро!
Они бросились бежать к недалекой стене леса и едва успели спрятаться за деревья, когда вертолет выпустил ракету по БТР, превращая его в факел.
— А где Георгий? — спохватился Ираклий.
— Догонит, бежим дальше, этот проклятый «крокодил» не отстанет, пока не израсходует весь боезапас.
— Секунду, — бросил Крутов, возвращаясь и выглядывая из-за толстого ствола сосны на площадь с «клиникой».
Остальные последовали за ним и успели увидеть, как из развалин выметнулась вверх дымно-огненная струя, вонзилась в фонарь вертолета, и в воздухе вспыхнул грохочущий смерч взрыва. Вертолет клюнул носом, косо пошел вниз и врезался в землю неподалеку от прятавшихся в лесу людей. Второй взрыв, гораздо мощнее первого, разметал осколки боевой машины в радиусе сотни метров, высветив угрюмый ночной пейзаж и низко летящие тучи.
