Чехов (СИ) - "Каин"

Мужик опасливо вошёл в кабинет, сел на краешек кресла, и сбивчиво начал излагать

— Ну, это… в общем была у меня дражайшая тётушка, да преставилась три месяца назад. Так вот, я с ней жил последние дни. Ухаживал за старушкой, помогал ей. А она обещала мне квартирку оставить. Да не успела завещание написать. Померла. А пару дней назад, ко мне люди из управы пожаловали. С требованием квартирку освободить. До выяснения личности и проверки степени родства.

Я вздохнул. По закону чиновники проверяли дальних родственников на предмет общей крови. Такая проверка могла длиться до полугода, и как правило, заканчивалась тем, что степени родства не обнаруживалось. А имущество признавали бесхозным и продавали с торгов Имперского Аукциона.

Покосился на парня. Тот сидел в кресле и все так же мял несчастную кепку. И с надеждой смотрел на меня:

— Я сюда из области приехал полгода тому. Тетушка на работу пристроила. На мануфактуру. А дома заняться нечем, спиваться только.

Полгода — это очень плохо. Если паренек прожил в квартире хотя б пять лет — доказать, что он из родни было проще. Хоть скорее всего и через суд.

— Кем тетушка работала?

— Учетчицей на мануфактуре, куда меня пристроила.

— А родители подтвердить могут, что тетка им родней близкой приходится?

Парень замотал головой:

— Не. Умерли они год тому.

— Соседи могут подтвердить, что вы у тетки полгода жили?

Паренёк немного подумал, затем покачал головой:

— Не. Злые они. Не сошлись мы в общении. Мы с теткой котов двоих дома приваживаем. А соседи против этих самых котов. Нехорошие, в общем. люди. Ненормально, что люди котов не любят.

— Не поспоришь, — вынужден был согласиться я.

Осталось последнее, и я тяжело вздохнул. К этому методу мне прибегать не хотелось. Но видимо других вариантов нет.

— Как тетку звали?

— Тихомирова Елена Анатольевна.

— Отлично. Сидите здесь, никуда не уходите, — попросил я и указал в угол кабинета, где тут же появились два зубастых пня с горящими красным огнём глазами.

Парень со страхом покосился на них, но к его чести не вскочил и не бросился прочь. Я же откинулся на спинку кресла и сложил ладони в молитвенном жесте. Закрыл глаза.

Послышались шепотки. Сперва слабые, едва различимые. Они усиливались, становились громче. Воздух вдруг стал холодным, по коже пробежали мурашки, и я поёжился от сильного озноба. Но холод говорил, что я попал в нужное место. Глубоко вздохнул и открыл глаза. Мир вокруг меня сменил декорации.

Я стоял на балкончике, а подо мной был огромный зал, словно бы вокзальный, заполненный людьми разного возраста. Толпа мерцала, будто растворяясь в мешанине других людей, и потом появлялась вновь. Призраки стояли и смотрели на большие табло, на котором беззвучно менялись имена. Шепот становился почти невыносимым для слуха, а потом смолкал. Казалось, будто огромная ленивая волна набегала на берег, перебирала мелкие камни, перетирая их между собой, а потом уходила прочь.

— Мне нужна Елена Анатольевна Тихомирова. Место смерти — город Петроград, мир Фронтира, — сказал я, обращаясь к толпе. И тысячи глаз уставились на меня.

— Есть здесь такая?

Несколько секунд в зале ничего не происходило. А затем, из толпы вышла пожилая женщина в черном платье:

— Я, — тихо произнесла она.

— Петроград, Фронтир? — уточнил я, и гражданка кивнула.

— Идёмте со мной, — произнес я, приготовив знак подчинения. Но женщина покорно подошла ко мне, взяла меня под локоть, и кожу обожгло ледяным холодом.

Я провёл свободной рукой в воздухе, образуя портал, в котором показался адвокатский кабинет. Шагнул в него, утягивая женщину за собой. И в тот же момент резко открыл глаза. Шумно втянул воздух, словно только что всплыл с большой глубины. Взглянул на бледного как лист бумаги парня, который сидел напротив меня. Зябко поёжился: в комнате стало холодно. И с трудом ворочая языком, уточнил, указывая на висевшего рядом со столом призрака:

— Она?

Парень сглотнул и кивнул.

— Значит, не ошибся, — выдохнул я и глухо спросил у женщины:

— Елена Анатольевна, вы узнаете этого человека?

Женщина присмотрелась к сидевшему в кресле и обернулась ко мне:

— Узнаю, как же не узнать? Племянник это мой. Феофан.

— Ага. Он у вас жил?

— Да и сейчас живёт поди, — подтвердила женщина.

— И вы ему ее оставили?

— Ну не Империи же? — вопросом на вопрос ответила Елена Анатольевна. — Хрен им, чиновникам.

— Отлично. Тогда давайте составим завещание, я его утвержу, и…

— Так я уже написала, — произнесла женщина. — И на квартиру, и на накопления. Или он, раздолбай, потерять его умудрился?

— Дак я ж его и не нашел, тетя Лена, — пробормотал парень.

— Не нашел, — буркнула женщина. — Того я и боялась, что ты без присмотру на улице окажешься. Добрый ты. И простодушный. В шкафу бумага лежит, под стопкой счетов и фотоальбомом, что бархатом обшит. А ключик под вязаной салфеткой припрятан на телевизоре.

Я с облегчением выдохнул. Значит, не придется просить усопшую писать завещание. Или составлять его за нее:

— Спасибо вам, Елена Анатольевна. Вы очень помогли племяннику не оказаться на улице.

— А ты, Феофанушка, будь осторожнее. Не то обманут тебя жулики, — обратилась Елена Анатольевна к племяннику. — И котов корми исправно. А я пойду. Пора мне.

И я заметил, как после этих слов на глазах Феофана выступили слезы:

— Прощай, тётушка, — с трудом произнес он. — Встретимся на той стороне.

Женщина тепло улыбнулась, и я отпустил связующий знак, который держал Елену Анатольевна на этой земле. И призрак медленно растворился в воздухе. Я же тяжело вздохнул и утёр покрытый испариной лоб. Уточнил:

— Сделаете с завещания копию и передадите ее в управу. И от вас отстанут. Ваш вопрос решен?

Феофан судорожно кивнул.

— Отлично. Тогда поставьте подпись вот здесь.

Я чиркнул на листе галочку на месте подписи и протянул посетителю листок и ручку. Феофан снова кивнул и поставил закорючку в указанном месте.

— Спасибо, барин, — произнес он. — Вовек не забуду. Очень помогли.

Я вымученно улыбнулся:

— Да не за что. Удачи вам.

Парень встал с кресла, и сжимая кепку, попятился к выходу. Я же бросил лист на край стола. Откинулся на спинку кресла, заложил ладони за голову и прикрыл глаза. Первое дело закрыто.

С количеством посетителей в первый рабочий день я просчитался. Клиентов было немало. Правда, до обеда я обошёлся простыми консультациями. И прибегать к фокусам в виде возвращения призраков из лимба мне не пришлось. В час дня я отпустил очередного посетителя, встал с кресла и вышел из кабинета, и передал секретарю карточки с ордерами:

— Не желаете перекусить? — обратился я к девушке, которая убирала ордера в папку. — Приём приемом, а обед по расписанию. По указу Павла II о труде, каждый работник имеет право на перерыв на обед.

От моего предложения щеки девушки зарделись, и я поспешно добавил:

— Я против романов на рабочем месте, если вы опасаетесь такого.

— Ну, раз так, то я только за.

Арина Родионовна встала с кресла, убрала стопку листов с ордерами в ящик стола, и обернулась ко мне:

— Идёмте, Павел Филиппович? Кстати, где предлагаете отобедать?

— В "Мертвых поэтах", — ответил я. — Заведение в паре кварталах отсюда.

— То, что на набережной? — уточнила девушка, и я кивнул:

— Да. С открытой террасой, с которой открывается чудесный вид на реку.

Девушка взяла стоявшую на подоконнике сумку и посмотрела на меня. И я шагнул к выходу. Потянул на себя дверь, и…

— Ба, поглядите, кто у нас здесь. Мастер-труполюб Чехов.

Во двор вошли четыре человека. Одного из них я уже знал. Мы совсем недавно познакомились в "Старом Лепреконе", а потом виделись в магазине одежды. Пожарский.

Рядом с ним стояли трое в одинаковых куртках с гербом семьи: