Владислав Выставной - Кремль 2222. ВДНХ
– Не дергайся! – прошипел Черт, силой убирая руку Книжника с арбалета. – Это Стража Врат.
– Кто? – прорычал тяжелый голос. Это был самый крупный стражник и, стало быть, главный. У нео размер имеет значение, и власть у них прямо пропорциональна росту и мышечной массе. – Куда? С какой целью?
Книжник растерянно поглядел на спутника, сбивчиво заговорил:
– Я ищу здесь своего друга. Возможно, вы знаете его как Буку. Мы пришли с миром, мы ничем не угрожаем вам, кто бы вы ни были…
– Кто! Куда! С какой целью! – громче пророкотал голос, в нем появилась угроза.
Видимо, чтобы придать словам весомость, стоявший напротив нео приподнял и грохнул о землю тяжелый топор. Земля под ногами снова содрогнулась. Парень набрал воздуха, чтобы сказать, сам еще не понимая, что, но карлик оттеснил его в сторону, и заговорил спокойно и ровно:
– Проводник сквозь Врата, по имени – Черт, его спутник. В Схватку за Благость. Получить отблеск Его Благости.
Главный исподлобья оглядел пришельцев. Ткнул в Черта здоровенным черным пальцем, усеянным почерневшими железными кольцами:
– Ты можешь пройти.
Карлик едва заметно усмехнулся, скосился на Книжника. Тот побледнел:
– А я?
– Ты тоже можешь пройти, – ровно сказал нео. Криво обнажил желтые зубы. – Сквозь меня.
Книжник растерянно поглядел на спутника. Тот развел руками: мол, сам не ожидал такого.
– И что я должен делать? – пробормотал Книжник, переведя взгляд на главного стражника.
– Ты же собрался на Схватку, – ухмыльнулся нео. – Должен понимать, куда пришел.
Это был вызов. Вызов на поединок, исход которого был предопределен заранее.
– Можешь выбрать оружие, – предложил нео. – Но потянешься к арбалету – башку снесу.
– Что же выбрать? – пробормотал Книжник, лихорадочно соображая, что делать. – У меня кроме арбалета и нет ничего.
– Возьми мой топор, – милостиво предложил нео, стоявший по правую руку.
Тяжелая рукоять сама легла в руки. Парень растерянно поглядел на непривычное оружие, ощущая себя жертвенным животным. Его просто ведут на бойню. Развлекаются, гады.
– А, может, как-то без этого обойдемся? – вмешался Черт. Он слепо вертел головой и нервно шмыгал носом. – Посмотрите – он же мальчишка! Зачем же его убивать прямо на входе?
– А никто его убивать не собирается, – возразил главный стражник. – Пусть бьется, пока не пройдет через меня. Отвечать буду по его силе. Будет упорствовать – покалечится всерьез. Но таково условие: чужак должен биться.
Карлик неловко подковылял к бледному семинаристу, затараторил виновато:
– Видишь, не выходит ничего. Кто ж мог подумать? Ты уж прости, что так вышло – кто ж знал. Давай я тебя назад сквозь Врата выведу – и дело с концом…
– Ну, да, ты меня выведешь – а там Пришлые. На, подержи лучше! – Книжник сунул в руки Черта арбалет. – И отойди в сторону, чтобы я не зацепил тебя, чего доброго.
– Да ты спятил… – проговорил карлик. – Он же тебя голыми руками на куски порвет…
Но арбалет взял и отошел в сторонку. Семинарист же мрачно ухватился за рукоять боевого топора. Приподнял, покачал из стороны в сторону. Штука была неудобная и тяжелая – проще самого себя покалечить, чем противника. Не могло быть и речи о том, чтобы всерьез драться с этим монстром. Это понимали и остальные нео, что теперь скалились, наблюдая за ним.
Могло показаться, что тщедушный кремлевский семинарист сейчас сдастся. Или отчаянно бросится на противника «в лоб», чтобы получить с ходу сокрушительный удар.
Книжник, может, и не был силен в рукопашной. Но дураком точно не был. И поскольку силы были неравны, у него оставался лишь один козырь.
Ложь.
Ложь – оружие слабых. Сейчас слабым оказался он. А потому солгал. У него осталось кое-что, кроме отданного спутнику арбалета. То, что не уловит острый взгляд стражника, в чем он вообще не заподозрит оружия. Осталось только сделать вид, будто он неловко перекладывает топор из руки в руку – и незаметно извлечь тайное оружие.
– Эк!
Топор оставался в левой руке, правая же совершила резкий выпад вперед, разжав ладонь, в которой, вроде бы, ничего не было.
Никто ничего не понял. Только главный стражник удивленно охнул, опустил взгляд на ногу, которая вдруг подломилась, отказываясь подчиняться. Причину он обнаружил мгновенно: из колена торчал небольшой железный стержень.
Стилос. Один из тех, что стал первым оружием семинариста, мечтавшего стать воином. Что-что, а метать остро заточенные железные штыри он научился виртуозно.
– Ах ты… – прорычал нео, осознавая, что этот «дохляк» его попросту обвел вокруг пальца. – Я тебя…
Подавшись вперед, нео замахнулся боевым топором, в готовности обрушить его на обидчика. Ему хватило бы пары шагов – пусть даже одна нога отказывалась слушаться, под воздействием парализующего яда. Но второй стержень, отчаянно брошенный Книжником, вонзился в локоть, и, похоже, удачно зацепил нерв: пальцы гиганта дрогнули, позорно выронив топор прямо себе на спину.
Взвыв от боли, нео рухнул, как подкошенный – третий ядовитый стержень пробил вторую коленную чашечку. Упав, главный стражник забился в конвульсиях, соскребая черными когтями трухлявый асфальт. Все это время подчиненные ему нео в изумлении наблюдали за происходящим – как будто не могли поверить собственным глазам.
Не теряя времени, превозмогая страх, Книжник шагнул вперед – и переступил через вздрагивающее тело поверженного врага. Развернулся и вопросительно развел руками:
– Так?
И только тут оставшиеся нео взвыли от ярости, разом подавшись в сторону наглеца. Перед ними, как из-под земли, вырос Черт, истошно завопивший:
– Стойте!!! Он выполнил ваше условие! Он прошел через вашего босса! Или сквозь него – как вам больше нравится! Так что все справедливо! Верно я говорю?
Нео замерли, как вкопанные, натужно соображая. С соображалкой у нео всегда туго. Наконец, кто-то из них проворчал:
– Да, все по правилам.
– И кстати, он живой, – быстро добавил Книжник. – Это парализующий яд – через час отпустит.
Странно, но эти слова удовлетворили стражников. Еще несколько секунд нео сверлили взглядами проводника и его оторопевшего спутника. После чего двое ухватили своего главного за ноги и безо всякого показного уважения потащили в сторону колоннады. Еще двое резко развернулись и, коротко разбежавшись… взвились в небо. Так, по крайней мере, могло показаться. Тяжело оттолкнувшись, нео сиганули один за другим с такой мощью, что взлетели в высоту метров на пять каждый, скрывшись в извивающейся растительности колонн. Книжнику даже показалось, что лианы стремительно подхватили на лету каждого стражника, как спрут, гибкими и мощными щупальцами. Наверное, эти копошащиеся лианы и впрямь слушались стражников, так как, словно по команде, вдруг стали расползаться, образовывая узкий проход в арке.
– Идем, живо! – Черт потянул Книжника за собой в эту щель с шевелящимися стенками. – Пока стража в хорошем настроении.
– Что-то я не заметил у нео хорошего настроения, – проворчал Книжник, послушно следуя за ним.
Карлик вдруг расхохотался:
– А ты, оказывается, не лыком шит, Книжник! Надо же – стражника свалил! Я это все расскажу, кому надо. Хороший будет козырь, когда до Схватки дойдет.
– И что это за Схватка такая? А Благость – что это, вообще?
– Узнаешь. Давай, шевели конечностями!
Карлик буквально силой втолкнул парня в проход в живой стене, быстро шмыгнул следом – и вовремя: живые стены стали с треском сжиматься, а извивающиеся ветви жадно потянулись в их сторону. Тонкая, но прочная, усеянная мелкими листочками лиана дотянулась-таки до семинариста, мгновенно обвив его руку. Плавно, но настойчиво потянула обратно. Книжник принялся отдирать лиану, и вдруг обнаружил, что никакие это не листочки – то были присоски, прочно впивавшиеся в ткань и кожу руки.
– Отстань! Да отстань ты!
Перед носом парня мелькнул металл – и злобная лиана пружиной сама соскочила с руки. Карлик прятал куда-то за спину нож, а обрубленный отрезок лианы змеей уползал обратно в сторону зарослей. Книжник все еще не пришел в себя, и потому не сразу заметил, как изменилась обстановка вокруг. А когда, наконец, поднял взгляд – аж присвистнул от изумления.
Под мрачным, переливающимся суровыми красками небом, открывалась грандиозная перспектива. Книжнику доводилось видеть на картинках довоенные фотографии ВДНХ. Но они мало передавали то, что сейчас открывалось взгляду. Точнее, не передавали вовсе ничего. Потому как увиденное имело мало общего с выцветшими фотографиями. Нет, здесь действительно по обе руки от вошедшего высились строения павильонов, а впереди виднелись удивительные статуи и шпили. Но все здесь было… Семинарист даже не сразу сформулировал собственную мысль.
Здесь все было грандиознее, мрачнее и нарочито утрированно – как это случается в редких красочных снах. Здания, сооружения, фигуры статуй, бассейны фонтанов и само пространство древнего парка словно раздуло и исказило в произвольных пропорциях. И хоть Книжник не переставал напоминать себе, что находится в чужом, параллельном по сути, пространстве, увиденное плохо укладывалось в голове.
